Влюбленные женщины - Дэвид Лоуренс

Этот неожиданный рецидив усталости и безверия был Урсуле не по душе.

— А красивой вы меня не находите? — насмешливо спросила она.

Беркин взглянул на нее, как бы проверяя, считает ли он ее красивой.

— Я не вижу, что вы красивы, — ответил он.

— И даже привлекательной? — съязвила она.

Почувствовав внезапное раздражение, Беркин нахмурил брови.

— Неужели вы не понимаете, что дело тут не в визуальной оценке, — воскликнул он. — Я не хочу вас видеть. Я видел много женщин и устал от их созерцания. Мне нужна женщина, которую бы я не видел.

— Боюсь, не могу обещать, что превращусь в невидимку, — рассмеялась Урсула.

— Вы останетесь невидимы, если не заставите меня вас видеть. Мне же не нужно ни видеть, ни слышать вас.

— Зачем же тогда приглашать меня на чай? — насмешливо спросила она.

Но Беркин не обратил на ее слова внимания — он говорил сам с собой.

— Я хочу отыскать в вас «ту», которую вы не знаете и даже не догадываетесь о ее существовании. Мне не нужна ваша красота, не нужны ваши женские чувства, ваши мысли, мнения, идеи — все это пустяки.

— Вы очень самодовольны, месье, — пошутила Урсула. — Что можете вы знать о моих женских чувствах, мыслях или идеях? Вы даже не знаете, что я сейчас думаю о вас.

— Мне все равно.

— По-моему, вы ведете себя глупо. Хотите сказать, что влюблены в меня, а сами ходите вокруг да около.

— Ну хорошо, — сказал он, глядя на нее с раздражением. — А теперь уходите и оставьте меня в покое. Я сыт по горло вашими дешевыми шуточками.

— Какие уж тут шуточки! — Урсула удовлетворенно рассмеялась. Она понимала, что Беркин по сути объяснился ей в любви. Но до чего нелепо он это сделал!

Несколько минут оба молчали. Окрыленная победой Урсула радовалась, как ребенок. Что касается Беркина, он потерял интерес к развиваемой мысли и теперь смотрел на женщину естественно и просто.

— Мне хотелось бы необычного союза с тобой, — тихо вымолвил он, — не встреч с постепенной взаимной диффузией — ты права, — а равновесия, абсолютного равновесия двух отдельных существ — так звезды уравновешивают друг друга.

Урсула подняла на него глаза. Беркин был очень серьезен, а серьезное выражение лица всегда казалось Урсуле смешным и неинтересным. От этого ей стало не по себе. И все же он ей очень нравился. Но при чем тут звезды?

— Довольно неожиданное предложение, — шутливо заметила она.

Беркин расхохотался.

— Всегда лучше прочесть условия контракта, прежде чем его подписывать, — сказал он.

Спящий до этого времени на диване молодой серый кот спрыгнул на пол, высоко потянулся, выгнув спину, и сел, застыв в царственной позе. Потом стрелой метнулся из комнаты через открытую на веранду дверь и исчез в саду.

— Кого это он увидел? — Беркин с интересом поднялся со своего места.

Кот важно шел по дорожке, помахивая хвостом. Обычный кот тигровой окраски, лапы белые, стройный, молодой кот. Пушистая серо-коричневая кошечка осторожно кралась вдоль забора. Мино, не теряя царственной осанки, по-мужски бесцеремонно направился к ней. Кошечка вся сжалась и униженно припала к земле — бездомный пушистый комочек, она подняла на Мино затравленный взгляд зеленых, прекрасных, как драгоценные камни, глаз. Кот небрежно смотрел на кошку сверху вниз. Она отползла немного в сторону, двигаясь, как и прежде, в направлении черного хода и всем своим видом изображая полную покорность.

Мино не оставлял ее, шел следом на стройных лапах, но вдруг, скорее всего от избытка жизненных сил, легонько ударил лапой по мордочке. Словно подхваченный ветром лист, кошка метнулась в сторону и снова припала к земле, внимательно и приниженно ожидая, что последует дальше. Мино притворился, что потерял к ней интерес, и, щурясь, высокомерно оглядывал свои владения. Прошла минута. Собравшись с духом, кошка — пушистый серо-коричневый комочек — снова пустилась в путь и осторожно сделала несколько шагов. Постепенно она убыстряла шаг, уже готовясь улизнуть, но тут юный лорд в серой шубке прыгнул впереди на тропинку и снова влепил ей легкую оплеуху. Кошечка тут же смирилась и приняла покорный вид.

— Это бродячая кошка, — сказал Беркин. — Она пришла из леса.

Кошка подняла голову на голос, и глаза ее полыхнули зеленым огнем. Через мгновение она бесшумными прыжками перенеслась в центр сада. Там замерла и огляделась. Мино повернул голову, горделиво, с сознанием своего превосходства, посмотрел на хозяина и, зажмурив глаза, застыл прекрасным изваянием. Круглые зеленые глаза кошки, не знающей, чего ей ждать, горели зловещим огнем. Через мгновение она легкой тенью скользнула к кухне.

В красивом прыжке Мино настиг ее и дважды хватил по спине белой мягкой лапой. Кошка прижалась к земле и послушно повернула назад. Мино шел сзади и лениво подгонял ее легкими ударами своих очаровательных белых подушечек.

— Что он себе позволяет? — воскликнула Урсула в негодовании.

— У них близкие отношения, — сказал Беркин.

— И потому он ее так колотит?

— Вот именно, — рассмеялся Беркин. — Думаю, Мино хочет, чтобы она этого не забывала.

— Как гадко с его стороны! — Урсула вышла в сад и крикнула коту: — Перестань сейчас же! Не приставай к ней!

Бродячую кошку словно ветром сдуло. Мино посмотрел презрительно на Урсулу и перевел взгляд на хозяина.

— Ведь ты не бандит, Мино? — обратился к коту Беркин.

Красавец кот прищурился, глядя куда-то в даль сада; он, казалось, совсем забыл о пристававших к нему людях.

— Мино, ты мне не нравишься. Ты грубиян, как и все остальные представители мужского пола, — сказала Урсула.

— Нет, — запротестовал Беркин, — он по-своему прав. Мино не обидчик. Он просто хочет, чтобы бедная бродяжка привыкла видеть в нем свою судьбу, свою единственную судьбу: ведь она такая пушистая и своевольная, он боится ее потерять. Я его понимаю. Ему хочется основательности и стабильности.

— Ясно! — воскликнула Урсула. — Ему надо, чтобы все было как он хочет. И твои прекрасные слова преследуют ту же цель — командовать, вот как я это называю — командовать!

Кот снова посмотрел на Беркина, в его взгляде читалось презрение к этой шумной женщине.

— Полностью согласен с тобой, Мино, — сказал Беркин коту. — Дорожи мужским достоинством и интеллектом.

Мино вновь сощурился, точно смотрел на солнце. И неожиданно, словно решив не иметь с этими двумя никаких дел, пошел прочь с самодовольным, веселым видом — хвост трубой, белые носочки задорно сверкают.

— Теперь он еще раз встретится с belles sauvages[47] и доставит ей удовольствие своей высшей мудростью, — рассмеялся Беркин.

Урсула посмотрела на него в саду — его волосы растрепались на ветру, в смеющихся глазах плясали чертики — и воскликнула:

— Меня просто бесит, когда говорят о мужском превосходстве! Какая гнусная ложь! Будь этому хоть какое-то подтверждение…

— Бродячая кошка ничего не имеет против мужского превосходства, — сказал Беркин. — Она чувствует, что оно имеет основание.

— Вот как! — воскликнула Урсула. — Расскажи это своей бабушке!

— А почему бы и нет?

— У них — то же противостояние, что у Джеральда Крича и кобылы, — жажда самоутверждения, Wille zur Macht[48] — низкое и ничтожное.

— Не спорю, Wille zur Macht — низменное чувство. Но у Мино оно выражается всего лишь в желании достичь с этой кошкой устойчивой, сбалансированной, единственной и исключительной rapport[49]. Не будь его, она так и осталась бы пушистой очаровательной подзаборницей с беспорядочными связями. Это скорее volonté de pouvoir, стремление к действию, в этом случае pouvoir[50] мы используем как глагол.

— Ага! Пошли софизмы. Вспомним ветхозаветного Адама.

— Верно. Адам удерживал Еву в вечном раю — одну-единственную, как звезду на орбите.

— Вот-вот! — воскликнула Урсула, тыча в Беркина пальцем. — Ты и проговорился — именно как звезду на орбите! Спутницей… спутницей Марса — вот кем предназначалось ей быть! Ты выдал себя! Всем вам нужна свита! Марс и его спутница! Ты сам это сказал… сам сказал… ты проболтался!

Беркин стоял и улыбался — сокрушенно, весело, разгневанно, восхищенно и любовно. Как задорный огонек, женщина искрилась остроумием, точно и находчиво наносила меткие удары.

— Я совсем не то имел в виду, — оправдывался он, — но ты не даешь мне и слова сказать.

— И не дам, — заявила Урсула. — Все уже сказано — спутник на орбите, тебе не выкрутиться.

— Теперь ты никогда не поверишь, что я не то имел в виду, — сказал он. — Я не подразумевал, не заявлял, не упоминал ни о каких спутниках и даже не собирался этого делать — ничего такого не было.

— Не увиливай! — воскликнула она с нескрываемым возмущением.

— Чай готов, сэр, — объявила появившаяся в дверях хозяйка.