Брак по-техасски - Бродрик Аннет

— Вот именно. Через несколько недель наша годовщина. К тому времени, когда закончится лечение бедра и груди, я надеюсь, ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы покинуть госпиталь и помочь мне отпраздновать это событие.

Коди чувствовал, как уходит давняя боль в груди. Нет, не от пулевого ранения, а та, что он носил с того самого дня, как увидел ее идущей через университетский двор в обнимку с парнем по имени Чед.

— Ты действительно этого хочешь?

— Больше всего на свете, — ответила она, улыбаясь, а потом неожиданно залилась слезами.

Несколько недель спустя Коди шел по госпитальному коридору к выходу. Наконец-то врачи уведомили его о полном выздоровлении. Иногда грудь давала о себе знать, и он все еще слегка прихрамывал, но доктор заверил его, что если он не будет перенапрягаться, то никаких проблем не возникнет, а после соответствующих упражнений исчезнет и хромота.

В течение последних двух недель они с Кариной ежедневно переговаривались по телефону. Она вернулась в Чикаго, чтобы упаковать вещи и отправить их на ранчо. Их жилище она препоручила заботам компании по продаже недвижимости и уладила все прочие дела. Затем отправилась в обратный путь и вчера прибыла домой, чтобы этим утром встретить его после выписки.

Коди остановился в дверях, вдыхая полной грудью свежий воздух и радуясь избавлению от больничной обстановки. Он мог бы выписаться еще раньше, но его босс и доктора настойчиво рекомендовали хорошенько отдохнуть и набраться сил. Он так давно ждал этого момента, и именно тогда, когда, наконец, он наступил, все силы, казалось, оставили его.

Он не хотел сознаваться, что доктора были правы. Уже давно не чувствовал он себя так хорошо, очень давно. Частично благодаря тому, что должен увидеться с Кариной. Разлука с ней всегда тяготила, а эти две недели показались вечностью. Никогда не позволит он себе снова пройти через пытку прожить целый год без нее! В остановившемся у подъезда автомобиле Коди узнал машину Карины. Улыбнулся и стал спускаться по ступеням. Дверца машины открылась, и Карина ступила на землю. Коди затаил дыхание, не в силах отвести от нее взгляда.

На ней было ярко-красное платье, подчеркивающее стройную фигуру, и туфли на таких высоких каблуках, что при ходьбе ее бедра слегка покачивались из стороны в сторону. На тротуаре трое мужчин остановились и засмотрелись на нее, а один автомобилист, с жутким скрежетом тормознув в последний момент, чудом не врезался в переднюю машину, чей водитель высунулся в надежде еще раз ухватить мельком ее удаляющиеся формы.

Да, это была совсем не та женщина, которая практически жила в госпитале, пока он валялся там, — в простых джинсах и без какой-либо косметики. Сейчас на ней были темные очки, скрывающие верхнюю часть лица и высвечивающие очаровательный ротик.

Медленно Коди двинулся ей навстречу, гадая, знает ли она о том, что представляет опасность для движения транспорта. По выражению ее лица можно было судить, что ни о чем она не ведает, кроме его присутствия.

Карина опустила очки на нос и посмотрела поверх их темного ободка. Затем поднялась на носки и поцеловала в губы — сама нежность. Спросила с улыбкой:

— Хочешь, я поведу?

Мужчины с другой стороны улицы стрельнули по нему серией взглядов, в которых были и восхищение, и досада, и зависть. Коди мог понять их реакцию.

— Душечка, что за чудо-платье ты откопала! Оно же способно спровоцировать нарушение общественного порядка.

Она рассмеялась.

— Я купила его специально для этого случая — надо же отметить. Тебе в самом деле нравится?

— Не будь мы на глазах у публики, я показал бы тебе, до чего оно мне нравится, — ответил Коди глухим голосом. Он обнял ее за талию, и они направились к машине.

Усадив Коди на место для пассажира, Карина поспешила за руль. Едва она открыла дверцу, как Коди услышал ревущий вой проносящегося мимо мотоцикла и вздрогнул. Только тогда он понял, что Карина сидит рядом в своем коротком облегающем платьице.

— Знаешь, это чертовски хорошо, что у меня крепкое сердце, моя дорогая. В противном случае мне бы несдобровать, — сказал он, любуясь ее обнаженной ножкой.

— Ты о моем платье? — спросила Карина, заводя мотор.

— Ага, частично. Его как-то не очень много, не так ли? Я имею в виду… не слишком ли оно коротко?

— Ну, Коди… Это же модно.

— Гм. Интересно, что подумала бы твоя матушка.

Она поправила очки и, не высказывая своего мнения на этот счет, тронулась со стоянки. Коди наблюдал, как проворно ее ручки справляются с переключением передач, потом его взгляд скользнул выше и остановился на лице.

— Спасибо, что помогла мне выбраться из госпиталя. Еще один день, и я бы полез на стену.

— Я уверила докторов, что тебе будет обеспечен круглосуточный присмотр и внимание, если они разрешат взять тебя домой.

— А что они сказали? — с улыбкой спросил он.

Карина глянула на него краешком глаза.

— Ты точно хочешь знать?

Слабый румянец коснулся ее щек, который он счел довольно интригующим.

— Угу.

— Счастливый парень, — сказала она безучастно.

Откинув голову назад, он рассмеялся и тотчас схватился за грудь.

— Тебе больно?

— Знаешь, боль боли рознь. Мы едем на ранчо?

— Да, то есть, нет. Коул предложил нам погостить на их семейной вилле на Южном острове. Так как отсюда это будет почти триста миль, то я подумала, что мы спокойно пообедаем, переночуем в какой-нибудь гостинице, а завтра продолжим путь. Нас никто не торопит, и это так славно.

— Кажется, неплохой план.

Она одарила его мимолетной улыбкой, немного нервной, как ему показалось. Любопытно, что она задумала?

Несколько часов спустя они сидели в тускло освещенном ресторане и пили кофе. И снова Коди показалось, что Карина чем-то взволнована. Не потому ли, что скоро им надо отправляться назад, в гостиницу?

Насколько он ее знал, то мог с большой долей уверенности вообразить, что у его маленькой прелестной жены есть на его счет определенные намерения… весьма обольстительные намерения.

Они покончили с кофе, и какие-то доли мгновения Коди с восхищением наблюдал, как свет свечи ласкает контуры ее лица. Она взяла свою сумочку и поиграла защелкой. Наконец взглянула на него из-под густых темных ресниц:

— Ты готов ехать?

— Как только ты прикажешь, моя королева, — ответил он с улыбкой, что, несомненно, польстило ей.

Коди положил деньги на поднос рядом со счетом и поднялся. Помог встать Карине и предложил пройти вперед. На стоянке он открыл дверцу салона, терпеливо подождал, пока она сядет, и захлопнул дверь. Сам с трудом протиснулся на место водителя. Посетовал: