Сады Луны - Стив Эриксон

А этого, как давно уже понял страж, он не должен допускать, если, конечно, это будет в его силах. Цитадель Деспота помогла человеку стать тем, кем он стал: Рушащим Круги, агентом.

И он, и член Совета ждали появления еще одного человека, человека, который всегда приходил. Турбан Орр выскажет свои претензии, пожалуется на его медлительность, затем он возьмет пришедшего за руку, и они станут прогуливаться рука об руку. А стражник глазами, давно привыкшими к темноте, станет вглядываться в лицо пришедшего, чьи незабываемые черты разжигают воспоминания, погребенные под внешним безразличием.

Ко времени, когда двое из Совета завершат свою прогулку, стражник возьмет себя в руки и будет готов передать сообщение, согласно инструкциям своего господина. Если удача не отвернулась от Рушащего Круги, он сумеет задержать начало гражданской войны, в которую Даруджистан, как он чувствовал, был готов вступить. Которая вызвала бы непременно реакцию Малазанской империи. Ночной кошмар, который часто казался реальностью, особенно в такие ночи, как эта, когда Цитадель Деспота казалось шептала, издеваясь, обещания возродиться к жизни.

– «Это может оказаться в ваших интересах», – прочитал вслух верховный алхимик Барук на записке на листке пергамента, которую он держал в своих пухлых руках. Всегда одна и та же заглавная строка, намекающая на какие-то особые знания писавшего. Записку час назад принес его слуга Роулд; она, как и прочие записки, появлявшиеся в течение всего предыдущего года, была найдена воткнутой в один из завитков орнамента на задних воротах поместья.

Узнав стиль, Бару к тут же прочитал записку, а затем отправил в город своих курьеров. Подобное сообщение требовало немедленных действий, а он был одним из немногих в Даруджистане, обладавших особой властью, и мог что-то сделать.

Теперь он сидел в плюшевом кресле в своем кабинете и размышлял. Его обманчиво сонный и затуманенный взгляд вновь заблестел, когда он подумал о словах записки. «Член Совета Турбан Орр и член Совета Федер прогуливаются по саду. Я остаюсь известным под именем Рушащего Круги, слуги Угря, чьи интересы продолжают совпадать с вашими». В очередной раз закралось искушение. Барук с его талантами легко мог выяснить личность автора (хотя, конечно, его личность пытались установить многие и абсолютно безуспешно), но, как всегда, что-то удержало его.

Он поерзал на стуле и вздохнул: «Ладно, Рушащий Круги, я помогу сохранить твое инкогнито, хотя и очевидно, что ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе, и это просто счастье, что интересы твоего господина совпадают с моими. Пока еще совпадают». Он нахмурил брови, размышляя об Угре и неведомых интересах этого мужчины, или женщины. Он знал достаточно много, чтобы понимать, как много сил вовлечено в игру: объединение сил Повелителей уже само по себе было убийственной вещью. Продолжать незаметно выступать в защиту города становилось все трудней и трудней. Так что вопрос возник снова: «Не использует ли меня Угорь?»

Довольно странно, но он не думал всерьез о такой возможности. Слишком много жизненно важной информации уже было передано в его руки.

Он старательно сложил пергамент и пробормотал простенькое заклинание. Записка исчезла в небольшой воздушной волне и присоединилась к прочим, уже хранившимся в безопасном месте.

Барук закрыл глаза. За его спиной ставни широкого окна захлопали от порыва ветра, затем все стихло. Минуту спустя раздался короткий удар по затуманенному стеклу. Барук выпрямился, насторожился. Второй удар, громче прежнего, заставил его двигаться с живостью, необычной для его комплекции. Вскочив на ноги, он уставился в окно. Что-то прижалось к выступу окна, через ставни были видны лишь неясные темные очертания.

Барук нахмурился. Невероятно. Ничто не могло проникнуть через магическое поле незамеченным. Алхимик сделал пасс рукой, и ставни распахнулись. За окном ждал Великий Ворон. Он поглядел на Барука сначала одним глазом, затем другим. Великий Ворон толкнул тонкое стекло окна своей могучей грудью. Стекло выгнулось и разлетелось вдребезги.

Путь полностью открыт. Барук воздел обе руки и начал произносить заклинание.

– Не сотрясай воздух! – прокаркал Ворон, раздуваясь и потрясая перьями, чтобы избавиться от застрявших в них осколков стекла. Ворон вскинул голову.

– Ты звал свою стражу. Не надо, мудрец. Одним прыжком чудовищная птица оказалась в комнате на полу.

– Я принес тебе известия, которые окажутся ценными для тебя. У тебя есть что-нибудь поесть? Барук внимательно поглядел на это создание.

– Вообще-то, у меня нет привычки приглашать в гости Великих Воронов. Ты ведь не демон, прикинувшийся Вороном.

– Нет, конечно. Меня зовут Крон. – Глаза Ворона насмешливо блеснули. – К вашим услугам, господин. Барук заколебался, размышляя. Затем он сказал:

– Хорошо. Я отослал моих охранников обратно на их посты. Мой слуга Роулд идет сюда с остатками ужина, надеюсь, тебя это устроит?

– Великолепно! – Крон проковылял по комнате и устроился на коврике перед камином. – Ну, господин, а теперь чашу вина. Не возражаешь?

– Кто послал тебя, Крон? – спросил Барук, направляясь к графину, стоящему на письменном столе. Обычно он не пил после захода солнца, поскольку ночь была его рабочим временем, но он должен был знать, что предпочитает Крон. Успокаивающий бальзам – то, что нужно.

Великий Ворон заколебался на мгновение, прежде чем ответить.

– Повелитель Лунного Семени.

Барук помедлил, наполняя свой стакан.

– Понятно, – сказал он спокойно, изо всех сил стараясь сдержать сердцебиение. Он медленно поставил графин обратно и с величайшей сосредоточенностью поднес бокал к губам. Жидкость охладила его язык, а когда он сделал глоток, спиртное действительно успокоило его.

– Ладно, – сказал он, оборачиваясь, – что же твой господин хочет от мирного алхимика?

Крон распахнул клюв, Барук воспринял этот жест как беззвучный смех. Птица поглядела на него одним глазом.

– В твоих словах уже содержится ответ на вопрос. Мира. Мой повелитель мечтает побеседовать с тобой. Он хотел бы прийти сюда, сегодня ночью. Через час.

– И ты подождешь моего ответа.

– Только если ты ответишь быстро, господин. В конце концов, у меня есть дела. Я несколько больше, чем просто курьер. Те, кто понимает в магии, ценят меня. Я Крон, старейший из Воронов Лунного Семени, чьи глаза уже тысячу лет глядят на человеческие глупости. Мои потрепанные перья и мой поломанный клюв – доказательства вашей беспорядочной разрушительной деятельности. Я всего лишь оперенное свидетельство вашей бесконечной глупости.

С легкой усмешкой Барук ответил:

– Больше, чем просто свидетель. Хорошо известно, как ты и твои родичи пировали под стенами Засеки.

– Мы не первые, кто пирует на костях и плоти, господин, если ты помнишь. Барук отвернулся.

– Давно мне не доводилось защищать свой род, – пробормотал скорее себе, чем Крону, чьи слова задели его. Его взгляд упал на осколки стекла на полу. Алхимик произнес заклинание и поглядел, как соединяются осколки стекла. – Я поговорю с твоим хозяином, Крон. – Барук кивнул, когда целое стекло поднялось с пола и вернулось в оконную раму. – Скажи, он так же легко преодолеет мою защиту, как и ты?

– Мой господин знает, как следует себя вести, – неопределенно ответил Крон. – Я позову его?

– Зови, – отозвался Барук, потягивая вино, – свободный вход ему обеспечен. Раздался стук в дверь.

– Да?

В комнату вошел Роулд.

– У ворот человек, он хочет поговорить с вами, – сказал седовласый слуга, ставя на стол тарелку, полную жареной свинины.

Барук взглянул на Крона, брови его поднялись.

Птица взъерошила перья.

– Твой гость – обычный смертный. Беспокойное существо, чьи мысли отравлены жадностью и вероломством. На его плечах сидит демон по имени Честолюбие.

– Как его зовут, Роулд? – спросил Барук. Слуга замялся, он в смятении поглядел на птицу, которая теперь направлялась к еде. Барук засмеялся.

– Комментарий моего мудрого гостя показывает, что он прекрасно знает имя пришедшего. Говори, Роулд.

– Член Совета Турбан Орр.

– Я бы остался, – сказал Крон, – на случай, если тебе понадобится мой совет.

– Конечно, оставайся, мне он понадобится, – отозвался алхимик.

– Я буду не более чем дрессированной собакой, – хитро сказал Ворон, предвосхищая следующий вопрос. – В глазах Орра, разумеется. Для него мои слова будут простым собачьим ворчанием.

Крон ухватил кусок мяса и быстро проглотил.

Барук поймал себя на том, что ему начинает нравиться эта паршивая старая тварь.

– Введи сюда члена Совета, Роулд. Слуга вышел.

Старинные факелы освещали неверным светом, бросавшим колеблющиеся тени на камни мостовой, высокую стену, которой был обнесен сад поместья. Когда ветер с озера приносил с собой опавшие листья, тени начинали плясать и неистовствовать. На третьем этаже дома был балкон, выходящий в сад. За задернутым занавеской окном двигались две фигуры.