Потерявший солнце. Том 1 - FebruaryKr

class="p1">Жизнь Юкая представляла собой прямую дорогу безо всяких развилок. У него был долг, смутный и не совсем понятный до сих пор, – долг наследника, которому в случае гибели императора придется занять престол. Он возник лишь из желания помочь брату, а политика до сих пор вызывала в юноше глухое, но явное отторжение. Позже добавились обязанности ученика, груз ответственности главнокомандующего… Вся эта тяжесть ощущалась чем-то огромным, но неосязаемым. Всегда были люди, которые говорили ему, как он должен поступить и на что обратить внимание. Были и свои мечты, но они остались такими смутными и неопределенными, как туман над рекой. Состояли они из неясных картин, капли неуверенности и веры, что судьба все-таки окажется к нему благосклонна.

Желания и чаяния Юкая были сосредоточены на самом себе. Ему хотелось доказать, что ценность его состоит не только из громкой фамилии и тени брата за плечами, что он способен на многое и без чужой помощи. Хотелось раз и навсегда показать Ши Мину, что детство давно позади. Дотянуться, встать рядом, оказаться равным и завоевать если не уважение, так хотя бы признание. Вырасти, не нуждаться больше в чужой помощи, в спасении, не совершать досадных ошибок.

Все эти мечты были неоформленными, полудетскими – восторг в чужих глазах, похвала, признание. Сейчас они постепенно таяли, открывая до времени скрытую пустоту.

Ду Цзыян говорил спокойно, ровно и обстоятельно. Объяснял, что все давно распланировано и складывается наилучшим образом; Юкай ощущал себя ребенком, которому лгут в лицо. Под ласковым взглядом янтарных глаз он с головой тонул в растерянности.

Смутные планы на будущее он никогда не связывал с определенными людьми. Но наставник всегда был в них – пусть тенью, ободряющим взглядом, одним присутствием, но всегда был.

Сейчас Юкаю казалось, что его обокрали. Обокрал по незнанию родной человек, не только лишая чего-то жизненно необходимого, но и походя, не глядя, вырвав кусочек еще не случившегося будущего.

Гомон в голове становился все громче, полностью заглушив голос Ду Цзыяна. Конечно, он желает наставнику счастья, только…

Только никогда не думал, что ради счастья им придется накрепко соединенную общую жизнь снова разорвать надвое.

Разве он, Юкай, еще кому-то нужен? Не как принц, не как возможный император, а просто как человек? Бестолковый, не слишком сообразительный, временами излишне мрачный – такой, какой он есть на самом деле? Кому же?

Даже брат предпочел отправить его взрослеть подальше. Не императору же возиться с подростковым упрямством! Если уж родному отцу Юкай не был нужен – достаточно видеть его раз в год, – так от кого же внимания тогда требовать?

Пусть Ши Мин тоже не по своей воле внимание свое отдавал, но ведь отдал, так много отдал, что на несколько лет Юкай даже успел позабыть о собственной ненужности. Не только наставник, но и отец, и брат, и друг – все роли достались одному человеку, а теперь этого человека надо отпустить.

И кто бы научил, как это сделать без мучительной, нутро раздирающей ревности и желания навсегда привязать к себе?

Неужели та девушка, которую предназначили Ши Мину в жены, другого жениха не найдет? За последние четыре года, Юкай мог поклясться, никаких любовных писем наставник не получал. Сговоренный брак – дело привычное, только обычно между собой уславливаются родители или старший семьи, если родителей в живых нет.

Но у Ши Мина никого не осталось, и сватовством занялся сам император. Тоже дело нередкое, и такое случалось. Юкаю просто нужно увидеть эту невесту. Узнать, достаточно ли она хороша, чтобы быть рядом с Ши Мином, больше ничего. Если уж она окажется доброй и заботливой, то Юкай постарается справиться со своей подозрительностью и пожелает им долгих лет брака, но глаз с нее не спустит. Пусть только посмеет оказаться непочтительной, жадной или доставлять наставнику проблемы! И дня не пройдет, как брак будет расторгнут.

Император молча смотрел на мрачное лицо Юкая, не делая попыток привлечь внимание. Несколько раз он пытался заговорить, но так и не смог произнести ни слова, только покрепче сплел пальцы и опустил голову.

– Я должен с ним поговорить, – наконец буркнул Юкай. – Если он не хочет этого брака, не заставляй его.

– Разве его можно к чему-то принудить? – вздохнул Ду Цзыян. – Поверь, если бы не хотелось ему, он бы тысячу разных отговорок нашел.

– Ему ведь может быть все равно. Тебе он не скажет правды, я… Я сам узнаю.

– Мне не скажет правды? – Ду Цзыян едва сдержал смех. От уголков глаз разбежались едва заметные морщинки. – Разве ты его плохо знаешь? Иногда он даже слишком честный! А уж заставить делать что-то против его воли и вовсе невозможно, мне ли не знать. Какую речь он держал после того, как я передал тебя ему на воспитание! Как только ни обозвал, невзирая на титул. Минут пятнадцать не мог успокоиться, доказывая, насколько непригоден к воспитанию детей… Хорошо, если хочешь узнать сам – найди его и спроси.

Погруженный в свои мысли, Юкай кивнул и торопливо вышел из зала. Проводив его взглядом, император переменился в лице, глядя вслед брату сосредоточенно и задумчиво. Оставшись в одиночестве, он рассеянно потер лоб и посмотрел на тонкие перчатки с таким странным выражением, будто впервые их увидел.

До самой ночи Юкай методично обшаривал каждый уголок. Множество людей видели наставника: служанка, приводившая в порядок покои Южного дворца, застала его покидающим комнаты; стража на входе видела, как он направлялся в сторону пруда, а потом вернулся обратно, но куда пошел после, никто не знал.

На ужине Ши Мин тоже не появился. Юкай впустую осмотрел зал, развернулся и вышел вон, не обращая внимания на любопытные взгляды и едва слышные шепотки. Наверняка до войны немногие министры обращали внимание на маленького сына рабыни и тем более не знали о его манерах, а позже могли только собирать слухи; теперь же им предстояло на собственном опыте убедиться, что такое по-настоящему невоспитанный родовитый юноша, облеченный властью.

Присутствующий в зале Ду Цзыян не стал заострять внимание на непочтительном поведении брата и только махнул рукой, порождая новую волну неодобрения. Если бы рядом с ним сейчас сидели преданные министры, то наверняка не удержались бы от уважительных, но тревожных речей. Разве можно так благоволить юнцам? Чем меньше свободы, тем лучше: только железная дисциплина способна выковать по-настоящему стальной характер будущего мужчины!

Возле прошлого императора вечно крутились такие заботливые и готовые поддержать советом. Их Ду Цзыян разогнал в первую очередь. Они поддерживали отца, поддержали его и готовы были перед кем угодно кланяться, и ладно бы ради процветания страны, но нет – старались они только ради собственного благоденствия.