Три сыщика и Дом Марионеток - Кари Эрлхофф

- Однако море в этом месте очень глубокое. С лагуной это не

имеет ничего общего. Лагуны — это мелководья, которые, например, отделились от моря из-за намывания песка.

- Спасибо за ненужную лекцию. Мне всё это известно. И к

твоему сведению: мне известно и само понятие Мёртвой лагуны.

Юпитер опешил.

- Только что вы утверждали обратное.

- Я не знаю, что означает это в послании отца, — сказал

Федерико Скуо. — Но настоящая Мёртвая лагуна, так

называемая «Laguna morta», — это пресноводная часть

Венецианской лагуны, в то время как солёную часть называют

«Laguna viva», то есть Живой лагуной.

- Пресная вода? Он, возможно, имел в виду какой-нибудь пруд

или озеро неподалёку, — предположил вслух Юпитер.

- Кроме моря, здесь в округе нет воды!

- А вот и есть! — Внезапно Юпитер оживился. — Бассейн! Он не

очень глубокий и наполнен пресной водой.

- Наш бассейн! Ну, конечно! — Глаза Федерико неестественно

блеснули. - На кафеле есть мозаика с двумя русалками. Когда

вода была чистой, их было видно. Отец выложил мозаику, когда

я был маленьким. Тогда же установили подсветку.

- Если мы спустим воду до уровня плитки, мы сможем

посмотреть на мозаику, — предложил Юпитер. — Возможно, это

даст нам ещё одну подсказку к разгадке тайны дедушки.

Федерико пристально посмотрел на первого детектива.

- Ну хорошо, - он снова поднял оружие. - Ты сейчас очень

медленно выйдешь во двор. Где-то рядом с бассейном должна

быть палка с крюком на конце. Слив в бассейне очень старый и

до сих пор работает с помощью задвижки. С помощью палки

можно открыть эту штуку.

- Не волнуйтесь, дядя Федерико, я уже иду!

Шаг за шагом Юпитер приблизился к террасе, скудно

освещённой красноватым лунным светом.

- Эта штука должна быть где-то там, в углу.

Федерико указал на дальний конец двора. Юпитер сделал как

велено и обыскал землю. Действительно, он нашёл длинную

металлическую палку с ручкой.

- Только не делай глупостей! — предупредил Федерико.

Осторожно Юпитер поднял палку и направился к бассейну.

- Вы знаете, где примерно находится этот затвор? Дна ведь не

видно.

- Что? - Теперь и Федерико уставился в бассейн. - Действительно!

Нам нужно включить подсветку бассейна.

Юпитер отрицательно помотал головой.

- Я думаю, она сломана.

- Тогда включи наружное освещение, — приказал ему Федерико.

- У всего освещения в доме плохой контакт.

- Мне всё равно! Включи её!

Мужчина снова направил оружие. Юпитер понял, что должен

ему повиноваться. До сих пор его ни в одном из расследований

не ранили, и он хотел, чтобы так и оставалось впредь. С неохотой

он нажал на выключатель, находившийся в маленьком ящике

рядом с террасной дверью. Во дворе зажглись все лампы… и

снова погасли. После короткой вспышки всё повторилось.

- Почти ничего не видно! — пожаловался Федерико Скуо. — Вода

действительно ещё мутнее, чем несколько лет назад!

- Трудно будет найти затвор. - Юпитер растерянно посмотрел

вниз в бассейн. Он потыкал палкой в мутной воде. - Это может

занять вечность.

Федерико покачал головой.

- Да, придётся нырнуть.

- Вы хотите окунуться в воду? — недоверчиво спросил Юпитер.

- Не я, а ты, Франк! - Мужчина злобно улыбнулся первому

детективу. - Чего ты ещё ждёшь? Слив должен быть где-то слева.

Это очень простая система. Ты должен освободить затвор и

сдвинуть задвижку. Насоса или других технических

приспособлений нет.

Юпитера замутило, словно он только что слез с американских

горок. Но он знал, что дядя Франка не потерпит возражений. Это

была не игра, а серьёзное дело. Он медленно снял туфли. Затем

спустился по ступенькам в зелёную воду. Его штанины тут же

намокли. К удивлению Юпитера, вода была тёплой. Запах

водорослей и тины ударил ему в нос.

- Давай же! Ныряй! - Федерико Скуо нетерпеливо наблюдал за

Юпитером.

Но первый детектив хотел как можно дольше отложить

погружение. Паническая боязнь, которую он испытывал

накануне, исчезла. Разум Юпитера подсказывал ему, что здесь

нет реальной опасности. Нырять в бассейн было менее опасно, чем погружение в открытое море. Тем не менее, бассейн ему был

неприятен. Одна только мысль о том, что он