Поход (СИ) - Князь

Вот стандартная логика: если есть пост, то там несут службу. Да хрен там – ночью дома они спали и только сейчас приехали, оказывается. И для чего тогда все эти сложности? Зачем я мешок с селитрой тащил, соляру… Кого взрывать собрался – пустое место? Мы уже вполне могли бы дома быть.

Так что полежал ещё часик, убедился, что всё именно так и есть – только двое оболтусов там ошиваются, если начали есть вдвоём – значит, никого больше нет. Обозвал себя разными словами… И что делать теперь? Расстояние до них – метров восемьсот открытого пространства. Дорогу сзади себя они просматривают на пару километров. Сидеть просто так? Да ну… Пойду пройдусь, посмотрю, откуда они приезжают. По следам найду. Лучше бы, конечно, на мотоцикле, но больно уж громко работает. И всё равно же до вечера сидеть, надо увидеть, когда уедут. Так что – потопал. Рация до Берлина не достаёт – проверил уже.

До поворота к их месту обитания дошёл к середине дня. Не сильно наезжено, но видно хорошо. Присмотрел местечко, где бревно ляжет и где ямку удобнее сделать, и чтобы объехать нельзя было, – и поплёлся назад.

Неприменимы к этой Платформе привычки Земли. Слишком мало здесь людей. Эфир по дороге сканировал – пару раз попал на разговор. Язык совсем незнакомый – с полдесятка тех, что на юге Африки, если б и не понял, то узнал бы, а из этих – ничего. По рожам тех, кто на пост приехал – вроде центральная Африка, западное побережье. С Аддис-Абебой – в контрах должны быть. И по повадкам – «бандюки обыкновенные». Так что мешочек, пожалуй, использую, уменьшу поголовье. Всё равно, согласно своим традициям, они в работе не участвуют. Как лев в прайде – он же не охотится никогда, для этого львицы есть.

До вечера больше ничего не делал. Дождался, когда – ближе к сумеркам – за дежурными джип приехал, и тоже неспешно, чтобы движок рычал потише, поехал к своим.

До базы добрался штатно, но ещё на подъезде, как рация доставать стала, поднял всех. Покаялся. Мол, командир вам не самый просветлённый попался. В голову не пришло, что ночью на посту может никого не быть. Так что – по коням. Едем спокойно, никуда не торопясь, главное – наш мостик переехать аккуратно.

А дальше – всё просто и буднично. В полной тишине и безлюдии, только яркие звезды на бездонном тёмном небосводе, да луна, краешком светящая. Закопали на развилке, откуда негры на пост приезжали, мешок селитры, обильно пролив его солярой, даже не делая "болтушку". В качестве детонатора на сложносочинённую растяжку – поставил гранату. И, ни на что больше не отвлекаясь, прямым ходом – на блок-пост Берлина.

Не ожидал, если честно, такого приёма. Как будто вернулись с долгого рейда какие-то герои, кучу подвигов насовершавшие. Да мы за всё это время и выстрелили-то всего один раз – это если пещерника не считать. И то – в двигатель. А подвиги – это результат недодумок, недоделок, недосмотров. Так что – тормоз не тормоз, а без подвигов обошлись, и, значит, всё было сделано правильно.

Часть 3. Хождение за три леса Глава 21. Когда нельзя, но очень хочется

В том же составе...

– Ну как же так… В кузове же еще много места свободного было… Что, никак нельзя было достать? Женя Дугин страдальчески рассматривал на экране телефона фотографии стоящих в металлической локалке станков. В этот раз я ему «запротоколировал» всё, вплоть до снимков шильдиков фирмы-изготовителя.

– Никак, Евгений Иванович. Сарай здоровенный, ворота высотой метра два с половиной, стрелу крана даже горизонтально туда не получается всунуть, так что только вот два получилось на улицу вытянуть кое-как, что с краю стояли. И то – чудо практически, хорошо, что такой крановщик среди нас обнаружился.

– Я на димостразионе работать, там всякий фокус надо показать. Но большой фокус, чем был, уже нельзя. Поднять нет, много низко. – Сандра смущённо смотрит на главного инженера, вроде как виновата, что не сумела большего. – Надо снимать тетто, как это по-русски – крыша. Тогда вверх можно поднять всё, груз легко, стрела длинный. Андро говорил, снимать не надо, дождь будет. – Скво уже довольно бодро говорит на русском, лишь изредка вставляя итальянские словечки и отчаянно путаясь в падежах, предлогах и окончаниях.

На кран уже облизывается стоящий рядом Ковтанюк, и, думается мне, побыв на стройке, Сандра русский устный освоит значительно быстрее литературного. Хотя, на мой слух, разговорный язык на Платформе уже претерпел изменения. При разговоре в речь в обыденном порядке вставляются немецкие слова, слышал ещё какие-то, вроде славянского звучания, но не русские.

– А не сопрут? – Дугин к богатству, отображенному на экране, уже относится как к своему, и горе тому, кто попытается на него покусится

– Не должны, Евгений Иванович. Мы там на путях подхода всяко-разного натворили, одна растяжка ещё при нас сработала, должна была желание соваться наобум отбить. Да и корыто, на котором они вывезти чего-то могли, на ремонт поставил, на замену двигателя. В картер пулю всадил. А ещё и кран нужен, и грузовик. Не думаю, что у Альянса такого в количестве имеется. Это не говоря про то, где им людей столько взять – у них же положение понапряжённее, чем у нас. У нас только с юга потенциальная опасность просматривается, а у них – из четырёх сторон света три надо прикрывать. С юга негры дикие, на западе – цивилизованные. Зато с Каналом. А на севере – китайцы. И вытащить что-то можно только водой. Так что если и попрут чего, то только мелочь. Что в руках унести можно.

– Мелочь ему, тут за каждый килограмм поставки дерёшься, а ты – немного попрут.

– Женя, гранаты только четыре дали. Было бы больше, я б плотней понаставил. А так – что смогли. А кое-что всё-таки смогли: кран вот, Вольвочку эту восьмитонную, как она называется – «Викинг», что ли? Мотоциклов пару, автомат, винтовку, пистолет. Тебе тоже гостинцы: гильотину ту же, валки, заточной. Не с пустыми руками вернулись, согласись.

Дорога известна, если на Берлин базироваться, то по рейсу в день можно делать, в кузов два станка станет, и ещё по мелочи чего положить можно. Дней десять, ну двенадцать – на металлическую локалку, столько же – на строительную, дней пять – на дачную. Так что теперь с Сотниковым решай, когда он в план поставит. Я могу только ещё дня на три туда смотаться, если гранаты дадут, закрою все три локалки наглухо.

– А машинку эту, Штайр, или как он там называется, чего не посчитал?

– Не отдам! Я где-то добрый, а где-то и справедливый. Мы её ещё до гражданства заимели, так что – семейный транспорт. Да и что ты на ней повезёшь – там движок-то – двадцать сил. А мне ещё надо съездить «Зодиак» забрать, да и подальше мотнуться не помешало бы. Края целинные, локалки нетронутые. Пока тепло, мне такая жизнь нравится.

– Мне тоже. Я с Андро ездить надо. – Сандра внимательно слушала наш разговор, изредка кивая в знак согласия.

– И вообще, пускай Сотников решает. Вопрос не по окладу, что называется. Всё равно для начала Зусулку надо разблокировать, тех козлов построить, чтобы дышали только по разрешению. На Аддис-Абебу надо выходить, там, на дороге – это не эфиопы, я по морде отличить умею, кто откуда. Так блок-пост Берлина сдвигать километров на пятьдесят придётся, до поворота на мост минимум.

***

На совещании у Главного я поначалу старался сидеть тихо, руководствуясь принципом «молчи – за умного сойдёшь». Сторону «надо» представляли Дугин с Ковтанюком, Бероев с Демченко хотели, но выдерживали нейтралитет, зная, что им предстоит вскоре быть основными действующими лицами на юге, но поскольку резко против выступал сам Сотников, становилось ясно, что положительного решения по локалкам за Шпрее принято не будет, так что пришлось подать голос:

– Алексей Александрович, разрешите? – И, дождавшись кивка и тишины, продолжил: ситуация ясная, брать локалки нужно, но пока некому и нечем. Понятно, международные договорённости, обязательства и всё такое. И до невозможности жалко, потому что другие могут успеть раньше. Поэтому есть предложение: раз уж всё равно мы во всех этих раскладах ранее не учитывались и при работе на Пакистанке ничего толком добавить не сможем, так давайте, мы поедем туда и посторожим.