Бульдог. Хватка - Константин Калбазов

– Понятно. В этом случае англичане постараются разбить Балтийский флот, таким образом лишив прикрытия конвой с десантом. И кстати, у них вполне достанет сил для того, чтобы нанести одновременно два удара, на Балтике и по Архангельску. А в свете проведения заокеанского похода…

Странно было бы, если бы командующие флотами не знали о сборе и подготовке эскадры Добровольческого флота. Вообще-то по составу она вполне тянула на полноценный флот. Карибская эскадра формировалась на трех базах военно-морского флота, в Кронштадте, Архангельске и Петрополе. Пополнив вооружение, припасы, личный состав и приняв на борт подразделения пехотных частей, они разрозненно выдвигались в Вест-Индию, к точке рандеву на одном из необитаемых островов.

– Ну же, господин вице-адмирал, смелее, – подбодрил Петр.

– На мой взгляд, они непременно постараются разбить Балтийский флот. Запереть Черноморский им не составит труда. В Средиземном море присутствует их эскадра, и с Турцией у них вполне добрые отношения. Так что на черноморские корабли мы можем больше не рассчитывать. Далее им вполне достанет сил и для одновременной атаки Архангельска. Хотя, учитывая наличие там больших сухопутных сил, могу предположить, что англичане ограничатся тем, что сожгут корабли. Впрочем, не сильно расстроятся, даже если им удастся только запереть нашу эскадру. И все это позволит им разобраться с нашим экспедиционным корпусом на Ямайке.

– А ты, Григорий Андреевич, так уверен в успехе операции в Вест-Индии? – подбодрил адмирала Петр.

– Я знаю Михаила Сергеевича и не представляю себе, чтобы он оказался неспособным провести морскую фазу операции, вплоть до захвата побережья. Да и о Меншикове слышал только положительное. Ямайку они захватят, в этом нет никаких сомнений. А вот в остальном… Как показал опыт наших клиперов, есть весьма существенная разница между военными моряками и эсквайрами, заполучившими каперский патент. А на Карибах все же основное слово будет за флотом.

– Что такое? Неужели я именно от тебя слышу столь неуверенные речи относительно нашего флота? – вздернул бровь Петр.

– Ваше величество, я не сомневаюсь в преимуществе Балтийского флота. Все фрегаты имеют паровые машины, что предоставляет нам неоспоримое преимущество в маневрировании во время боя. Всю прошлую осень, эту весну и начало лета мы провели в маневрах, поэтому я уверен в том, что на Балтике мы умоем англичан без особого труда. А уж с новыми тактическими приемами и нашим артиллерийским вооружением и подавно. Дорого это обошлось казне, но затраты себя оправдают, в этом я поручусь головой. Но что касается Белого, Черного и Карибского морей, там придется положиться на паруса. Глупо отрицать превосходство в деле кораблевождения английских моряков. Там наше превосходство не будет столь уж очевидным.

– То есть тебя не смущает то, что на Балтике может появиться британский линейный флот? – и не думал униматься Петр.

– К чему задавать вопрос, ответ на который вам известен, ваше величество. Чем больше кораблей придет на Балтику, тем больше их сгорит, – уверенно ответил адмирал.

Вообще-то вопрос был вовсе не праздным. И Петр не сомневался в том, что Балтийский флот может успешно противостоять более сильному английскому. Но его интересовала реакция того, кто поведет флот в бой. От того, насколько уверен в победе сам командующий, зависит многое, ведь это именно ему принимать решения в условиях сражения.

– И что будет дальше? После того, как на Балтике с англичанами будет покончено? – продолжал интересоваться Петр.

– Я бы оставил Балтику на попечение эскадры контр-адмирала Вяткина. Его шлюпы прекрасно справятся с этой задачей, и уж тем более после трепки, которую мы зададим англичанам. Потом я повел бы флот к Архангельску и разбил бы англичан там. После чего фарс с экспедиционным корпусом превратил бы в реальность.

– О как! – удивленно выдохнул Туманов.

– Именно так, ваше императорское величество, – отвечая на восклицание главы Канцелярии, обратился к Петру адмирал. – За последний неполный год флот успел отработать совершенно новую тактику, основанную на использовании паровых машин и новой артиллерии. Получается настолько славно, что я готов выйти даже против втрое превосходящего противника.

– А не преувеличиваешь? – усомнился Петр.

– Ничуть. Преимущество наших кораблей столь велико, что сейчас британцам попросту нечего нам противопоставить. С нашей стороны было бы преступно не воспользоваться заработанным шансом. Пройдет несколько лет, британцы спохватятся и ликвидируют существующий отрыв, или по меньшей мере попытаются это сделать.

Что же, приятно слышать столь высокую оценку от того, кто служит на новых кораблях. Признаться, пришлось изрядно потрясти мошной, чтобы оснастить все фрегаты Балтийского флота паровыми машинами. Причем на корабли устанавливались не гребные колеса, а винты. Конечно, машина работала сравнительно непродолжительный срок и служила скорее как вспомогательное средство. Но одно то, что в условиях боя корабль не будет зависеть от направления ветра и сможет свободно маневрировать, дорогого стоило.

– Что же, Григорий Андреевич, готовься к встрече дорогих гостей. Крепко готовься. Уж Канцелярия постарается, чтобы англичане припожаловали во всей своей мощи. Теперь к делам сухопутным. Ну что, Петр Александрович, поди обижен на меня за то, что подвинул по службе вместо роста?

– Мое дело служить России и престолу, ваше величество, а не обиды строить.

Врет. Обида его гложет. И еще как гложет. Шутка сказать, он был самым молодым генералом в российской армии. А с некоторых пор с карьерным ростом в России появились трудности. Не спешил государь плодить генералов, и сам же Румянцев тому яркое подтверждение. Ведь занимал должность командира корпуса, которой соответствует звание ступенью повыше. И хотя от командования дивизией его никто не освобождал, перспективы для получения следующего звания у него были хорошие.

Нужна была самая малость, чтобы Россия вступила в войну. Румянцев чувствовал, что способен на большее. Подтверждением тому было состояние войск под его командованием и высочайшее одобрение императора, присутствовавшего на маневрах. И тут вдруг назначение Апраксина.

Новый командующий начал методично ломать всю систему боевой подготовки, выстроенную Румянцевым вместе с Пригожиным, с которым они нашли общий язык. Вместо маневров русских солдат отправили на плац, где муштровали нещадно. Апраксин стремился придать русскому воинству должный вид, дабы не ударили в грязь лицом перед Европой. А еще он проявил просто небывалую заботу о солдате, загоняя их чуть не ротами в лазареты и улучшая бытовые условия в местах дислоцирования.

В свое время Румянцев стремился попасть на Кавказ, единственное место, где еще тлела война. А война, как известно, способствует продвижению по службе. Не судьба. Это место занял Меншиков. Сегодня ему стало известно о том, что, оказывается, был сформирован экспедиционный корпус для отправки в Вест-Индию. И снова мимо него. Опять Меншиков оказался в первых рядах.

Но, может быть, получится занять его место на Кавказе. Хотя… Положа руку на сердце, не хотелось ему расставаться с корпусом, превратившимся нынче в армию. Столько трудов вложено в эти полки, что сердце кровью обливается от созерцания того, во что превращается его детище.

– То, что не держишь обиды, это хорошо, Петр Александрович, – продолжил император. – Но то, что России послужить готов, куда лучше. Вот только для начала я хотел бы услышать твое мнение по поводу европейского театра.

Румянцев внимательно посмотрел на императора, перевел взгляд на прищурившегося Туманова, припомнил, о чем шла речь буквально только что. Нет, не на Кавказ его хотят отправить, если бы хотели, то уже давно назначили бы. Негоже земли, где тлеет война, оставлять без твердой командирской руки. Значит, ему все же предстоит именно Европа, и это любопытство вовсе не праздное. Румянцеву предстояло выдержать экзамен, не иначе как место под Апраксиным закачалось. А может…

Генерал невольно расправил плечи и начал озвучивать свое видение ситуации. По военному прямо, не пытаясь интриговать или предугадывать желания государя. Петр давно дал всем понять, что с большей благосклонностью относится к тем, кто имеет собственное суждение и способен его отстаивать.

– Признаться, ваше величество, я не вижу выгоды России в этой войне. Нас вполне устроит, если все останется в прежнем состоянии. И по мне, так европейские державы вполне с этим управятся. Во всяком случае, пока я не вижу нужды лить русскую кровь. Если придет нужда и наши союзники совсем уж дадут слабину, тогда нам нужно будет решительно выступить на их стороне. Но полностью раздавленная Пруссия нам невыгодна. России совсем не помешает эдакий противовес в стане европейских держав.