Томминокеры - Стивен Кинг

— Может быть… — задумчиво протянул Джинглс. — Может быть. Я безусловно что-то почувствовал.

— Что же?

— Не знаю. — Голос Джинглса задрожал. — Но я так рад, что мы уезжаем оттуда…

И Джинглс, весельчак и задира Джинглс, вдруг заплакал.

Они ехали по шоссе. Сумерки окутали землю. Наступила ночь. Бент был рад этому обстоятельству. Ему не хотелось смотреть на Джинглса… и не хотелось, чтобы Джинглс смотрел на него.

Валяющиеся кругом части человеческих тел… Это было ужасно. Но самым ужасным было видеть руку Руфи с кольцом на среднем пальце, потому что эта рука была настоящей.

Оторванные руки, ноги и туловища в первый момент повергли его в шок, пока он не сообразил, что оторванных рук и ног без крови не бывает. Он оглянулся на Джинглса, чтобы поделиться с ним своей догадкой, и увидел, что тот держит в одной руке дымящуюся голову, а в другой — оторванную ногу.

— Куклы, — удивленно определил Джинглс. — Чертовы куклы. Откуда они здесь взялись, Бент?

Он хотел сказать, что не знает, но передумал и ничего не ответил. И только сейчас, в машине, он вдруг сказал то, что лежало глубоко в памяти и вдруг всплыло на поверхность:

— У нее были куклы. У мисс Мак-Косленд. — И подумал: У Руфи. Думаю, мы были достаточно хорошо с ней знакомы, чтобы я мог называть ее Руфь, как называл ее Страшила. Мог. Ее любили все, кто был с ней знаком. Именно поэтому так нелепо выглядит ее смерть…

— Да, мне кажется, я тоже слышал об этом, — сказал Джинглс. — Ее хобби, верно? Я слышал об этом, но не помню где.

— Верно, хобби. Ее куклы. Я разговаривал как-то о ней со Страшилой…

— Со Страшилой? — переспросил Джинглс. — Страшила Дуган был знаком с миссис Мак-Косленд?

— Да, и очень близко. Страшила был компаньоном ее мужа, пока тот не умер. Так вот, он сказал мне, что у нее около сотни кукол, а может, две сотни. Они, сказал он, ее хобби, хотя однажды она выставляла их в Августе. Он говорил, что она была страшно горда этой выставкой и считала, что это — самое большое дело, которое ей удалось сделать в жизни. А сделала она, как мне известно, немало. Страшила так хорошо отзывался о ней, что мне кажется… ну, что они были близки.

— Куклы… — повторил Джинглс. — А с первого взгляда и не подумаешь. Если бы не отсутствие крови, я бы не…

— Но мы с тобой так и не знаем, зачем они были там. И что она там делала.

Джинглс со страдальческим видом произнес:

— Странно, кому понадобилось ее убивать? Она был такой милой леди!

— Тебе не показалось, что это был несчастный случай?

— Нет. Взрыв не может произойти без причин. А вокруг все пахло паленым маслом. Заметил?

Бент кивнул. Да, он еще никогда не слышал подобного запаха.

— Странная, ненормальная история. Странное место. Мне казалось минутами, что я сам схожу с ума. А ты?

— Похоже… Эти обрывки…

— К черту обрывки! Я имею в виду саму улицу.

— Ее куклы, Бент. Что делали там ее куклы?

— Не знаю.

— У меня есть одна версия: может быть, кто-то ненавидел не только ее, но и ее кукол, поэтому и взорвал их вместе с нею. И не смотри на меня как на кретина. Так бывает иногда.

Вместо ответа Бент попросил Джинглса опять попробовать включить рацию. В эфире царил сплошной шум, напомнивший Бенту старую микроволновую печь своей бабушки.

Взрыв произошел в 15:05. Башенные часы, как всегда, пробили три, отставая на полминуты, а через пять минут — БА-БАХ!..

Внезапно руль в его руках задымился, а фары вспыхнули. От неожиданности Бент чуть не потерял возможность управлять машиной. Автомобиль развернуло, и он оказался поперек дороги.

Мотор заглох, и некоторое время они ошарашенно смотрели друг на друга, сжимая в руках автоматы.

В воздухе царил запах паленой резины.

— Что за чертовщина? — взревел Джинглс, а Бент подумал: Он тоже это почувствовал. Это — часть всего того, что происходит в Хейвене. И он тоже это почувствовал!

Ветер усиливался, напряжение нарастало. Странно, — думал Бент, — ничего страшного не происходит. Но ему страшно. Он напуган до смерти.

Мимо них на бешеной скорости пронесся старенький грузовичок-«пикап», обдав их облаком пыли. Когда гудение мотора перестало быть слышным, Бенту показалось, что Джинглс сказал:

— Я видел этот грузовик в Хейвене, Бент. Он был припаркован перед рестораном.

— Что-что?

Никакого ответа.

Он взглянул на Джинглса. Джинглс с расширенными от изумления глазами на побелевшем лице смотрел на него.

Бент вдруг подумал: Микроволновая связь? Телепатия?

Оттуда, куда умчался грузовик, на них надвигалось облако пыли.

— О Боже! Мне это не нравится! — прошептал Джинглс.

Бент шагнул вперед, держа палец на спуске автомата, и тут мир внезапно осветился ярко-зеленым светом.

5. РУФЬ МАК-КОСЛЕНД

Руфи Арлене Меррил Мак-Косленд исполнилось пятьдесят, но она выглядела лет на десять, а в хороший день и на пятнадцать моложе. Каждый в Хейвене сказал бы, что она была самым лучшим констеблем за все время существования города. Наверное потому, что ее муж командовал городской гвардией. А может, просто потому, что Руфь была Руфью. Так или иначе, Хейвену повезло, что она жила там. Она была строга, но справедлива. Она умела держать себя в руках. И она была совершенно бесстрашной.

Руфь родилась и выросла в Хейвене; она была правнучкой преподобного мистера Дональда Хартли, которому так не нравилось, что город переименовали. В 1955 году она окончила исторический факультет Мэнского университета, став третьей женщиной, обучавшейся на этом факультете за все время его существования, и сразу же после этого вышла замуж за Ральфа Мак-Косленда, закончившего факультет права. Это был высокий, сильный и по-настоящему хороший человек. Он мечтал командовать городской гвардией, потому что до этого ею командовал его отец. Руфь и Ральф любили друг друга.

Она легла в супружескую постель девственницей. Ее немного беспокоило это, но он был нежен, и она не ощутила почти никакого дискомфорта.

Они жили в огромном доме в старовикторианском стиле, состоящем из множества огромных комнат, образующих анфилады. Материально их брак был прекрасно обеспечен любящими родителями Руфи и Ральфа, и, казалось, не было никаких проблем для беспокойства.

Ральф ходил на службу, а Руфь некоторое время наслаждалась созданием семейного гнездышка, а потом увлеклась общественной деятельностью. Она упорядочила фонды местной библиотеки, активно участвовала в самых разных комитетах и фондах и даже возглавила хейвенское общество защиты животных.