Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

воды, скрывавшей магиню по грудь. Украшенная цветами шляпка свисала бесформенной мочалкой с ее левого уха. Изящная прическа распустилась, облепив лицо мокрымипрядями. Глаза пугающе молчаливой девушки, не отрываясь, смотрели на Хиггинса и пылали невиданным им никогда ранее светом.

— Слушай, миледи, — чувствуя себя немного неуверенно под этим взглядом, начал коротышка, — я понимаю, ты сейчас немного на меня злишься. Но ведь если как следует разобраться, ты и сама...

Не говоря ни слова, Дана ринулась в атаку с вытянутыми перед собой руками. Пальцы девушки сомкнулись на горле Хиггинса и начали яростно душить.

— Отстань! Прекрати! — задыхающийся коротышка отчаянно пытался вырваться из захвата. Объятая благородной яростью Дана была чертовски сильной.

— КЛЯНУСЬ, Я УБЬЮ ТЕБЯ! — рявкнула она. — ТЫ, ГРЯЗНЫЙ ПОДЛЫЙ ВОР И ПРЕДАТЕЛЬ!

Схватив нечто, плавающее рядом, Хиггинс со всей силы огрел им Дану по лицу. Раздался смачный «шмяк», и девушка с отвращением отшатнулась.

— Фу! Что это за гадость?! — воскликнула она, выпуская свою жертву из хватки.

Коротышка посмотрел на сжатый в кулаке предмет. На ощупь тот был скользким и холодным. В руке у Хиггинса торчал здоровенный окунь.

Повсюду вокруг них плавала рыба. Окуни, форели, лещи и красноперки покачивались на поверхности воды, контуженные взрывом.

— Я не закончила! — прорычала Дана и снова бросилась вперед.

— Стой! — крикнул Хиггинс, принимая фехтовальную стойку. Окуня он выставил перед собой, как шпагу. Девушка замерла, буравя коротышку разъяренными глазами.

— Будем честны, — быстро сказал Хиггинс, — ты пыталась взорвать меня файерболом, а я не стал тебя спасать, когда ты тонула. Ты виновата, и я тоже. Один — один. Мы в расчете.

— Не злись, Твоя Светлость, — добавил он примирительным тоном. — В конце концов, если ты меня задушишь, то будешь выбираться с этого озера сама. А ты ведь не умеешь плавать.

Некоторое время они стояли друг напротив друга, как бык и тореадор с рыбиной вместо рапиры. День мягко приближался к вечеру. Дул свежий ветерок. Солнце понемногу опускалось к горизонту, и в его лучах голубое небо обретало насыщенный оттенок.

— Ладно, — наконец смирилась Дана. Тяжело вздохнув, она стащила с уха вымокшую шляпку. Кисло скривившись от одного ее вида, девушка швырнула головной убор в воду.

— Вот и славно, — с довольной рожей Хиггинс сунул окуня под мышку. — Ты только погляди на всю эту рыбу! В жизни не видел столько чертовой РЫБЫ!

— Только помни, — мстительно процедила магиня, — если ты еще раз посмеешь тронуть мою книгу, то тебя уже ничто не спасет. Кстати... ГДЕ МОЯ КНИГА?!!

Глава 2.6

— Ха! — крикнул Элендил, делая свой коронный выпад.

Нацеленное в живот Густаву острие кинжала рассекло воздух. Лучник играючи уклонился от удара. Сместившись в сторону, он пропустил мимо себя атакующего эльфа и сделал ему подсечку. Утратив равновесие, Элендил полетел вперед и грохнулся на траву, как черепаха. Кинжалы выскочили из его ладоней и разлетелись по земле, к вящему позору их владельца.

Злобно зарычав, эльф пополз на четвереньках к ближайшему оружию. Густав опередил его, оказавшись у кинжала первым, и поставил сапог на его лезвие.

— Слишком медленно, остроухий. И это «ха» выдает тебя хуже болтливой супруги.

— Иди к черту! — схватив короткий клинок за рукоять, Элендил выдернул его из-под ноги стрелка и убрал в ножны.

— Я предупреждал всех вас, — снисходительно усмехнулся лучник, — в детстве цыганка нагадала мне пророчество. Меня не убить ни одному смертному, рожденному в этом мире.

Надетый капюшон скрывал его глаза в тени. На небритом лице горела злорадная ухмылка.

— Ты уже говорил об этом, — скучающе зевнул эльф, — как минимум по три-четыре раза в день.

Утратив всякий интерес к дальнейшим спаррингам, он растянулся на спине, заложив правую руку за голову. Сорвав травинку, Элендил сунул ее кончик в рот и принялся жевать.

— С чего ты вообще решил, что тебе есть место среди нас? — опустившись на корточки, ледяным голосом осведомился Густав. — К примеру, мой дед...

— Да-да! — перебил его Элендил. — Твой дед был прославленным наемным убийцей, твой отец был прославленным наемным убийцей и вот настал твой черед самому стать прославленным наемным убийцей. Не всем повезло родиться в потомственной династии ассасинов, как тебе.

— В детстве я хотел стать поваром-сушистом, — добавил эльф, закинув ногу на ногу, — но, как очень быстро выяснилось, у всех эльфов жуткая аллергия на рыбу.

Они маялись без дела в ожидании ушедшей в разведку Бегонии. Тела мертвых студентов были оттащены в сторону и сложены в один ряд. Карманы их брюк, мантий и кардиганов с нашитыми эмблемами Потустороннего университета торчали вывернутыми наизнанку. Распотрошенные сумки валялись неподалеку рядом с большой кучей из их бывшего содержимого. Вороны перекрикивались в кронах деревьев, дожидаясь, когда люди уйдут и можно будет вдоволь насладиться пиршеством.

— Твоя проблема, остроухий, — беззлобно сказал Маурисио, — в том, что ты слабак.

Восседая на бревне, где погиб Дурко, здоровяк хрустел яблоком, найденным среди вещей студентов. Его огнемет стоял рядом, прислоненный к дереву.

— У тебя слишком тоненькие ручонки, чтобы махать нормальным оружием. Поэтому ты и возишься со своими зубочистками, — неандерталец похлопал по висящему на поясе тесаку. — Нет такой проблемы, которую нельзя решить, как следует стукнув ей по голове чем-нибудь тяжелым.

— Кто бы сомневался, — фыркнул Элендил, — что тебе хватает мозгов только на это. Так ведь, Грач?

Мужчина в птичьей маске не ответил. Сидя под разлапистой сосной, он был почти неразличим в отбрасываемой деревом тени.

Бегония возникла быстро и бесшумно, появившись из воздуха, как призрак. От неожиданности Элендил подскочил на месте как ужаленный. Маурисио едва не поперхнулся яблоком. И даже во мгле под сосной колыхнулся размытый силуэт.

— Расслабляетесь? — насмешливо поинтересовалась девушка. Ее балахон сменил свой цвет на темно-зеленый — в тон окружающему поляну лесу.

— Выяснила, что там произошло? — спросил Густав. Их всех четверых лишь для него появление Бегонии не стало сюрпризом.

— Лодка, — отозвалась та, — взорвалась в центре озера. Я сумела разглядеть обломки.

— В центре озера? Это же там, где остров.

— Совершенно верно.

— Очкарик? — спросил Маурисио. Бросив в траву яблочный огрызок, он вынул из кармана табакерку.

— Раз он погиб, значит,