Обрученная с Розой - Симона Вилар

Филип медленно поднялся. Сердце прыгало прямо в горле. Перед ним стояла королева.

Видя, что рыцарь в замешательстве, она переступила порог и огляделась.

– У тебя хороший дом. Леди Меган прекрасная хозяйка, и ты должен быть благодарен мне, Филип.

Рыцарь молча придвинул Элизабет кресло. Королева села и откинула капюшон. Ее прекрасные волосы были уложены в некое подобие короны и покрыты золотой сеткой. Блестящие глаза в полумраке казались огромными, а кожа при слабом свечении углей отливала перламутром.

Не спеша, по обыкновению чуть растягивая слова, королева заговорила:

– Я возвращалась из монастыря святой Елизаветы, моей покровительницы. Его величество уже примирился с тем, что оттуда я приезжаю поздно. Дорога ведет мимо твоего дома, и я заметила старого Бена у ворот. Он сказал мне, что ты еще не ложился, и провел в эту комнату.

Она умолкла, выжидая, но Филип никак не реагировал на ее слова. Стояла удивительная тишина, лишь где-то далеко протяжно выла собака.

Не выдержав молчания, Элизабет спросила:

– Отчего ты не спросишь, что привело меня сюда?

– Государей не спрашивают. На все их воля.

Элизабет едва заметно кивнула:

– Ты прав.

И опять повисла тишина. Элизабет сжала подлокотники кресла так, что заныли пальцы. Она ожидала совсем иной встречи. Ведь она, королева Англии, презрев все на свете, ночью, тайно пришла к простому рыцарю!

Она указала на ларь, где он прежде сидел:

– Присядь. Мне нужно поговорить с тобой.

– Благодарю, но вассал не должен сидеть в присутствии своей королевы.

Он остался стоять. Элизабет вздохнула.

– Мне стало известно, что ты получил тайное поручение от короля, которое тебе передал герцог Глостер. Поручение почетное, но крайне опасное. Филип, ты ведь везешь послание графу Уорвику?

Филип молча поклонился.

– Ты должен отказаться от этого поручения, – твердо сказала королева.

Майсгрейв развел руками.

– Ваше величество лучше меня знает, что это невозможно.

– Бывают случаи, когда невозможное становится возможным. Придумай что-нибудь, Филип. Сошлись на волнения на границе, на ослабленный гарнизон Нейуорта, на близость родов у супруги, на плохое здоровье, наконец.

Он смотрел в сторону.

– Это исключено, ваше величество. Я уже дал согласие. Через три дня я уезжаю, и для этого все готово.

– Через три дня… – медленно повторила королева. Она встала и прошлась по комнате.

– Ты везешь послание, за которое отвечаешь головой. Но ты должен знать, что король неспроста не воспользовался обычным гонцом. Мне неведомо, что в письме, но с тех пор, как оно запечатано, король сам не свой. Они писали его вместе с братом, а Ричард способен на все. – Она повернулась к Филипу. – Я должна узнать, что в этом письме!

Рыцарь чуть улыбнулся.

– Если король предложит вам прочесть…

– О нет! В том-то и дело, что Эдуард, всегда советующийся со мной, держит его в секрете. Мне ничего не удается добиться. Единственное, что я знаю, – это то, что человеку, везущему письмо, грозит опасность. Филип! Только ты можешь мне помочь. Я должна разобраться во всем, поэтому ты должен встретиться со мной, когда письмо будет у тебя. Назови время, укажи дорогу, и я буду ждать тебя в миле от Йорка.

– Боже упаси, ваше величество! Я не могу сделать то, о чем вы меня просите. Это страшный грех… К тому же письмо запечатано королевской печатью.

– Это не важно. Печать короля часто бывает у меня в руках, так что я смогу, сломав старую, наложить новую.

Филип не ответил. Склонившись над угасающей жаровней, он раздул угли, а затем, не поднимая головы, проронил:

– Я никогда не сделаю этого. Это бесчестно по отношению к моему государю, которому я присягнул на верность. Я слишком недолго состою при дворе, чтобы оказаться способным на такие сделки. – Он выпрямился, но по-прежнему стоял к королеве спиной. – Я ошибался, когда думал, что вам, ваше величество, чужда страсть к интригам.

Королева стремительно шагнула к нему.

– Богом клянусь, что делаю это только ради тебя! Мне страшно… Ты в большой беде.

– Надеюсь, вам известно, что Майсгрейв способен постоять за себя?

– Но не в борьбе против сильных мира сего.

Филип пожал плечами.

– С тех пор как я ношу рыцарскую цепь и шпоры, я не совершил ничего, что могло бы запятнать мою честь. Не сделаю этого и сейчас.

– Даже если…

– Нет, я не нарушу слова.

Королева вздохнула со всхлипом, как обиженный ребенок. Затем, сняв перстень с голубым алмазом, протянула его Майсгрейву.

– Возьми. Когда окажешься в Лондоне, у тебя могут возникнуть трудности с кораблем. Сейчас пора бурь, и не всякий кормчий согласится выйти в море. Но если ты покажешь этот перстень капитану Джефрису по кличке Пес – его легко найти в таверне «Золотая чаша» на Лондонском мосту, – тебя отправят незамедлительно. Джефрис командует каравеллой «Летучий», которую подарил мне король.

– Благодарю вас, ваше величество.

– Прощай.

Королева направилась к выходу. Филип придержал полог, открывая ей путь. Однако Элизабет медлила. Ей хотелось, чтобы Майсгрейв хоть на мгновение удержал ее, но он молчал, и тогда, поддавшись какому-то безотчетному порыву, она изо всех сил обняла его. На какой-то миг счастье прошлых дней снова нахлынуло на нее. Но лишь на миг. Она почувствовала, как Майсгрейв крепко сжал ее запястья и развел обнимавшие его руки.

– Ваше величество, опомнитесь!

Она подняла к нему залитое слезами лицо, но Майсгрейв остался безучастным.

– Ты больше не любишь меня, Фил?

Рыцарь не ответил, и это вселило в нее надежду.

– Мне порой так плохо без тебя. Я тоскую по твоим рукам, прикосновениям, поцелуям… Ах, Филип, иногда я просто жажду чувствовать тебя рядом!..

Не отвечая, Филип отошел от нее. Отвернулся. Но королева, давясь от слез, сгибаясь от истомы, приблизилась и прижалась лбом к его плечу, нежно и робко провела ладонью по его груди.

Тогда он глухо проговорил:

– Уходите, ваше величество. Вы сами все погубили. Я… Я никогда не смогу вас простить!

В его голосе слышалась ярость.

– Филип…

– Уходите!

Она медленно надела капюшон и скользнула в дверь. Что ж, прошлого не воротишь, и этот покорный, молчаливый рыцарь победил…

9

В путь

Назначенный для отъезда день выдался по-весеннему солнечным и ясным. Отворив узкое окошко, Филип Майсгрейв глядел на улицу. В комнату врывались веселый гомон птиц, вопли водоноса, скрип колес, звон металла в соседней кузне. Рядом с рыцарем за прялкой сидела Меган. Недавняя ссора супругов была забыта, и леди Майсгрейв беззаботно щебетала. Филип изредка рассеянно отвечал, но мысли его были далеко.