Любовь на выживание - Дарси Блейк

— Что ж, жаль, очень жаль. Ты сократил срок жизни своей подружки. Не будет у нее свадьбы, платья белого не будет, месяца медового и мужа-красавца. Жаль девчонку.

— Ты не можешь так поступить, Энди. Отпусти ее. Пусть летит в Англию. Я — другое дело, но она-то здесь при чем?!

— Ты смеешься? Какая Англия? Да она донесет на меня еще в аэропорту!

— Она устала и напугана, она уедет и не причинит тебе вреда…

— Ты — баба, Джонсон. Сопливая баба. И ты мне надоел. Пора тебе умирать.

Он прыгнул на Рэя неожиданно и стремительно. Так их всех учили когда-то в тренировочном лагере на границе Анголы, но с тех пор Рэй Джонсон слишком привык видеть Энди Стила в инвалидном кресле. Кроме того, жар застилал глаза…

Острая боль полоснула по груди. Винтовка упала в воду. В руках Стила сверкающими дисками вращались ножи, которыми он только что срезал ремни винтовки Рэя.

Мужчины закружились в странном и медленном танце. Джонсон усилием воли заставил свое тело работать. Один нож, одна рука — два ножа, сила и здоровье. Смертельная усталость — возбуждение безумия.

Ох, зря я поперся на болота, мрачно подумал Рэй Джонсон, отскакивая назад от очередного выпада Стила.

Они кружили по влажной земле, сосредоточенные и смертельно опасные, и восходящее солнце играло на сверкающих клинках. Капоэйра, танец с ножами. Сложнейшая система нападения… Рэй Джонсон был в свое время инструктором Энди Стила. Учил его искусству, которое нынче обращено против него самого.

До чего же красное сегодня солнце…

Зря он пошел на болота…

Джуди без него пропадет…

Когда же Стил спятил?..

Джуди смотрела из кустов на танцующих смертельный танец мужчин и вяло думала о том, что мама оказалась права. Нельзя быть импульсивной. Надо думать, а потом делать, надо сидеть дома и играть в бридж, а по воскресеньям ходить в кино с Алом Донованом…

Внезапно она вспомнила широкие плечи в синих разводах татуировок и страшные шрамы на жилистом смуглом теле, а еще вспомнила, как уверенно и спокойно она чувствовала себя в этих железных руках. Вспомнила нахальные глаза непонятного болотного цвета, на дне которых носятся золотистые искорки, вспомнила язвительные шутки — и пришла в лютое отчаяние. Если сейчас Стил сделает что-то страшное, то не будет в ее жизни ни этих глаз, ни этих рук, не будет и самой ее жизни…

Стил швырнул Джонсону в глаза ком жидкой грязи и мгновенно прыгнул вперед. Лезвие проехалось по горлу Рэя, и он увидел прямо перед собой безумный оскал Бешеного…

А потом грохнул выстрел, и безумие в серых глазах Эндрю Стила сменилось безбрежным изумлением. Из угла рта вдруг показался алый ручеек, а потом Стил пал на грудь Рэя, обняв его обеими руками. Через мгновение Рэй Джонсон понял, что на нем лежит мертвый Эндрю Стил.

Он почти ничего не соображал из-за жара и боли, но помнил, что об одной мокрой рыжей птице еще надо позаботиться… Он спихнул с себя тело своего бывшего друга, с трудом поднялся на ноги и шагнул к Джуди. Решительно разогнул тонкие пальчики, судорожно сжимающие мокрый приклад его винтовки, и осторожно забрал у нее оружие.

Потом пригнулся и тревожно заглянул в отчаянные и изумленные серые глаза, полные слез и ужаса.

— Эй! Прием! Земля, земля, ответьте Хьюстону! Мисс Саттон! Джу, да посмотри ты на меня! Если ты хлопнешься в обморок, нас обоих сожрут крокодилы. Они уже проснулись, ждут в кустах.

— Я не хлопнусь…

— Джу, посмотри на меня! Вот черт, как ты это сделала? Он же у меня на предохранителе стоял… Ты откуда стрелять умеешь?

— Джим… Бейли… научил… Из папиного дробовика. Папа его потом неделю… порол. А мама моя сказала, что Джим Бейли будет в аду…

Он не выдержал и засмеялся, притянув ее к себе, и Джуди обхватила его обеими руками, уткнулась носом в мокрую и грязную рубашку на груди и тоже засмеялась, потому что это было прекрасно — стоять вот так, обнявшись, и совершенно точно знать, что все враги повержены и впереди целая жизнь…

Отсмеявшись, Рэй серьезно сказал:

— Теперь приходи в себя и пошли. Нам надо добраться до машины. Потом ты сядешь за руль и отвезешь нас обоих в город. Боюсь, что я уже буду без сознания…

— Ты все время так говоришь, Рэй Джонсон!

— На этот раз я еще и не вру, что особенно важно. Нам надо пройти болото обратно до дома…

— Я запомнила дорогу.

— Не может быть.

— Может. Я ее теперь до смерти не забуду… Рэй, а что будет…

— С Энди? Лучше об этом не думать, милая. Иначе неделю не сможешь завтракать. Конечно, будь мы сильными и здоровыми, мы бы его закопали, но у нас нет лопаты, нет сил и нет времени, так что Энди останется здесь. Если люди Малроя успеют забрать его отсюда — хорошо, нет — вполне приличная могила. Здешние люди так и умирают.

— Как — так?

— Здесь очень много крокодилов, Джу. Они довольно мелкие и не любят нападать на крупную добычу типа нас с тобой. Но если добыча перестала шевелиться…

— Рэй, заткнись! Меня сейчас стошнит!

— Это очень полезно.

— Когда есть чем! Мы ели тысячу лет назад.

— В Кейптауне я отведу тебя в ресторан.

— Сначала к врачу. А потом в ресторан.

— Договорились. Прям веревки из меня вьешь. Пошли?

— Пошли.

Он сдержал слово, хулиган с золотистыми глазами, и сознание потерял только в машине, да и то на подъезде к Кейптауну. Джуди вспомнила об отсутствии тормозов только во дворе госпиталя и долго кружила, гася скорость, а врачи бегали за ними и ругались. Потом был какой-то туман в голове, и она очнулась на белой и прохладной койке, вся чистая и свежая, в веселенькой ночной рубашке в цветочек, а возле ее кровати сидел Рэй Джонсон с рукой на перевязи и задумчиво смотрел на нее. Джуди хотела ему что-то сказать, да только раздумала и заснула, потому что была теперь совершенно спокойна. Все живы и здоровы, скоро они пойдут в ресторан, а потом она скажет Рэю Джонсону все, что хотела сказать…

Когда она окончательно проснулась, Рэя Джонсона не было. Как выяснилось, его не было в городе вообще. Врач больницы с неудовольствием сообщил Джуди, что мистер Джонсон уехал на своем драндулете, а ей велел передать привет и счастливого пути.

Краткость этого прощания настолько потрясла девушку, что дальнейшие трое суток она провела в некотором ступоре. Приходили адвокаты, ее возили в контору, потом в банк, предъявляли какие-то счета и мешочек с тусклыми камешками (по уверению адвокатов, это были алмазы), потом приезжал начальник полиции и долго ее расспрашивал о днях, проведенных в доме Эндрю Стила…

Джуди все понимала, на вопросы отвечала связно и разумно, все бумаги подписала, даже прошлась по магазинам и купила кое-какие вещи в дорогу, но в себя толком так и не пришла. Более или менее сознание возвратилось к ней уже в Лондоне, в аэропорту Хитроу. Ночь она прорыдала в номере отеля «Хилтон», а утром нацепила темные очки на нос и отправилась домой.