Как выпихнуть злодея на злодейские подвиги - Анастасия Левковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем больше он говорил, тем шире открывался мой рот. Я была не просто удивлена. Ошарашена. То, что Тоша много знает про любимого писателя, новостью не являлось. А вот такой анализ биографии…
— Ух! — Леша выдохнул и выставил ладони вперед. — Малой, остановись! Χватит! Психолог доморощенный… — тихонько пробормотал он и уже громче сказал: — Ладно! Возможно, всякие мысли у меня крутились давно. Возможно… я уже какое-то время считал, что просрал самое важное в своей жизни. Быть может тот праздник и алкоголь стали последней каплей. Может быть.
Повисла неприятная, давящая тишина.
Леша сидел, выпрямившись, словно палку проглотил, и его невидящий взгляд упирался в невидимую точку на стене. Мелкий сверлил его тяжелым взглядом, а я… А я…
Я вдруг осознала, что изначально была очень предубеждена против нашего писателя. Богатый известный мужчина — его образ в моей голове был таким, что сочувствовать ему не получалось. Я каждый раз делала о нем только самые худшие выводы.
— Расскажите, — вдруг тихо произнес Тоша. — Я уверен, вы никогда никому не говорили, что вас тревожит.
— Кого вообще интересует, что тревожит других? — невесело усмехнулся Леша. — Мы зациклены исключительно на себе.
— Расскажите, — с нажимом повторил Тоша. — Вам станет легче.
— Тебе стало? — Леша ответил прямым жестким взглядом.
— Да, — не раздумывая, твердо отозвался тот.
Леша опустил взгляд и словно собирался с силами. Я застыла, предчувствуя, что…
— Не о чем говорить, — вдруг решительно вскинул он голову. — Я идиот, который в погоне не понятно за чем не ценил того, что имел. Сколько бы жалостливых слов я не сказал, этого не изменить, — и, залпом выпив вино, потянулся за бутылкой.
Я невольно глянула на Тошу и обнаружила, что тот смотрит на меня.
Кажется, мы понимали друг друга без слов.
Все-таки Алексей Орлов оказался куда глубже, чем виделся. И намного поломаннее.
Я неожиданно для самой себя прониклась к нему сочувствием. Все люди время от времени ошибаются, но некоторые ошибки не исправить, как бы ты ни бился. Я краем уха слышала, что его бывшая жена эмигрировала, а потом вышла замуж. Мосты были сожжены и жалеть о прошлом можно до бесконечности. Но ничего не исправить.
— Довольно об этом, — вдруг жестко сказал Леша и вперил в меня помутневший от алкоголя взгляд. — А что насчет тебя?
— О, у меня все банально, — довольно равнодушно отозвалась я. — Я была театральной актрисой. Мне предложили роль в сериале, а потом в фильме. И вдруг оказалось, что к последнему прилагался… — я запнулась и осторожно глянула на внимательно слушающего Тошу.
Говорить при ребенке о таком казалось мне совершенно неправильным. И я принялась осторожно подбирать слова:
— Прилагался спонсор со своими условиями. Меня условия не устроили, и я лишилась роли. И оказалась настолько дурой, что приперлась к нему и принялась угрожать оглаской. Но он успел первым, — мой голос упал до шепота, и я отвернулась.
Не до конца отболело. Не до конца справилась.
Воспоминания об этом до сих пор будили жгучий стыд и досаду. Мне все казалось, что я могла справиться. Могла… Нет. Ничего я не могла.
Что вообще способна противопоставить богатому и влиятельному мужику обычная женщина в мире, где женское слово ничего не стоит?
— Он хотел принудить вас к сексу, а когда не вышло, обвинил, что вы сами к нему полезли? — прозвучал звонкий высокий голос, вырывая меня из тягостных мыслей.
Я обескураженно посмотрела на безмятежного Тошу:
— Откуда ты взял…
— Алена… — укоризненно посмотрел он на меня. — Мне двенадцать, а не два. И я не рос в теплице, где всегда цветут цветы. Откуда берутся дети и как устроен наш мир, я примерно представляю. А уж в детдоме… — он криво усмехнулся и отвернулся.
За этими словами скрывалось ещё что-то, но я побоялась спрашивать. Мелкий выглядел таким хрупким и уязвимым… Люди были жестокими. Дети, которые хлебнули этого, ожесточались вдвойне. Я даже думать не хотела, что мог видеть этот сильный ребенок…
— По-моему, нас понесло не туда, — вдруг решительно сказал Леша и потянулся за моим стаканом. — Хватит серьезных разговоров. Мелочь, может все же хлебнешь? — искоса глянул на Тошу, наливая мне вина.
— Тетушка вам голову открутит, — безмятежно отозвался тот и поднял вверх кружку с квасом. — Этого мне достаточно.
— Какой правильный, — со вздохом проворчал Леша и подал мне стакан. — Ну что, Алена… За упокой?
И я, не удержавшись, расхохоталась, а затем решительно кивнула:
— За упокой.
ГЛАВА 8
«Полуночная улыбка» оказалась тем редким типом вина, от которого не было похмелья. Вообще.
Я проснулась с легкой головой, даже привычной после обильных алкогольных возлияний ломоты в висках не было.
Пожалуй, я понимала, почему Леше так полюбилось это вино.
Когда я спустилась, тетушка уже вовсю хозяйничала, накрывая на стол.
— Милая, ты проснулась? — ласково улыбнулась она мне. — Мальчишки ушли на речку, решили тебя не будить. Они скоро вернутся. Поможешь?
— Конечно, — кивнула я.
Вдвоем мы быстро закончили с сервировкой. А так как Леша и Тоша еще не вернулись, мы с тетушкой разговорились. Сначала я напряглась, ожидая сурового допроса, но ее, казалось, вообще не волновало кто я такая и откуда взялась. Говорила по большей части она, время от времени спрашивая моего мнения по тому или иному поводу. В конце концов я окончательно расслабилась и приятно провела время.
Когда наши вернулись, тетушка резво подскочила и набросилась на Лешу с отповедью:
— Я же просила недолго! Вот, остыло все! Подогревать придется!
— Не беспокойтесь, тетушка, — хохотал тот, плотоядно поглядывая на стол. — Подогрею! Маг я или кто?
— Или кто! — проворчала она, сложив руки на груди. — Все на