Ведьма без ковена (СИ) - Горенко Галина

— Да, я бы поела, — да что там поела, я бы корову сожрала бы. В желудке сразу противно засосало, да и лис, услышав знакомое и такое приятное слово «еда» выполз из гнездовья пледа, забавно поводя носом и подобострастно виляя хвостом.

— Тогда хорошо, что я заказала доставку, — обворожительно улыбнулась Франни, доставая плотный крафтовый пакет, расставляя пластиковые коробочки и бумажные стаканчики. В комнате отчетливо запахло китайской едой, свининой в кисло-сладком соусе, салатом с фунчозой и жаренным рисом с кусочками овощей.

Рот наполнился слюной, и я дрожащими руками потянулась к палочкам.

— О, даааааа, — промычала я, набивая рот мясом и щедро поливая соевым соусом рис, — ты чудесно готовишь, выходи за меня замуж.

Она ожидаемо рассмеялась, а я положила еще немного мяса лису и глотнула черный кофе.

— Дари, возможно сейчас не самоё лучшее время, — я махнула палочками как дирижёр, чтобы она продолжала. В любой момент могли вернуться мужчины, очень сомневаюсь, что нам представится более удобный случай. — Артур искал тебе учителя, но думаю с этим будут небольшие трудности, просто потому что твоя магия не такая как у всех.

— Так…

— Я предлагаю свою кандидатуру, с сумеречной магией я не знакома, она по большей степени считается атакующей, но я специалист по защите и блокам. И не могу научить тебя давать отпор, но вот поставить полог…

— Поняла, — невежливо перебила я, согласная на что угодно, лишь бы больше не оказаться в позиции жертвы. Котам нужна живая мышь, их мертвою не соблазнишь, вспомнились мне строчки из «Фауста». — Сейчас это то, что доктор прописал, да и нет у меня пока времени на что-то большее. Вот поймают эту психичку, тогда да, — по правде говоря, я прекрасно осознавала свой нулевой ведьминский потенциал, ведь магия, как мне «посчастливилось» узнать в последнее время, это не только сила, это багаж знаний, накопленный опыт и регулярная практика. — Умение зажечь камин щелчком пальцев прекрасно экономит время, но уметь противостоять врагу — вот что для меня бесценно.

— Ты удивительная девушка, Даша, я давно не встречала такой умной и рациональной ведьмы, — полила патокой моё самолюбия брюнетка. — Тогда давай так, сегодня определимся с тем, где тебе придется остановиться. На время. И немедля начнем уроки.

— Согласна, — улыбнулась я, и мы чокнулись бумажными стаканчиками с остывшим кофе.

Через полчаса нашей беседы о том, о сем (мне кажется Франческа специально меня развлекала беспредметной болтовней, чтобы я меньше думала о произошедшем) вернулись четверо мужчин. Выражения лиц были мрачными, всё ясно — им удалось сбежать. Оказалось это я произнесла вслух.

— Не совсем так, — взял слово хозяин кабинета, в котором еще немного и я пущу корни, как разросшийся на лугу вековой дуб. Только после того, как мужчины вернулись, я выдохнула, а напряженный узел, сдавливающий грудную клетку, ослаб. Они в безопасности. Он в безопасности. Хотя волноваться за столь сильного мага было глупо, я ничего не могла с собой поделать, — мужчина был мертв. Кирилл опознал его, как одного из списка, побочная ветвь Апакаре. А вот женщина сбежала, причем уничтожив все улики. Нашим не удалось найти даже каплю крови, для ритуала призыва. Источник запечатан нами в стазис, периметр мы проверили, но возвращаться тебе туда нельзя. Найдем тебе пока безопасное место.

— Спасибо, но мне не дает покоя вопрос как они смогли войти?

— Нам всем не дает покоя этот вопрос, — присоединился Витторо. — Ворота были запечатаны, думаю у преступницы не было времени отозвать всё как было, она старалась унести ноги, но нам удалось собрать остаточные эманации заклинания, и теперь простая диагностика даст нам сообщника.

— Отсюда разумно вытекает вопрос, кого ты пускала в дом? — спросил Кирилл.

— Только тех, кому доверяла, Илью и Артура, — ответила я. — Больше никого. Да и когда бы я успела?

Герцог хмыкнул, а темный вновь уставился на меня с тем же нечитаемым выражением, что и раньше. Сильнее всего по моей таблице мимики эта гримаса напоминала презрение с легким налетом гнева.

Да что это такое, чёрт его подери. Как девчонка, ей богу, сама придумала — сама обиделась, самец в вялых кавычках. Ненавижу недосказанность, что за скверное подражание добру в тоге мыслителя.

Под крышкой кастрюли забулькало, я старалась сдержаться и не высказать все то, что думаю по поводу этого молчаливого презрения, и поэтому не заметила, когда Витторо стал магичить (ворожить, колдовать, не знаю, как назвать эти пассы и бормотания). Вдруг один из мужчин громко охнул и стал остервенело тереть правое плечо, на котором алым клеймом разливался змееподобный рисунок.

Он вспыхнул и посерел, оставляя после себя запах горелой шерсти.

— Руна-паразит. Твою мать, Илья, объясни, как на тебе оказался тёмный авейн* и как ты умудрился его не заметить?

*Avein — ключ (фр.).

Глава 27.

Как только мы почувствовали гнев во время спора, мы уже спорим не за истину, а за себя…

— К чему этот удивленный тон и громкие слова, Кирилл? Можно подумать ты не знаешь, что, уж коли авейн поставил маг твоей направленности, засечь его практически невозможно, к тому же диагностов у нас в принципе единицы, — сказал Витторо, недобро посматривая на светлого.

Мне тоже не понравилась попытка очернить тёмного даже не выслушав мага, не в моих правилах было судить людей, не дав им даже крошечного шанса оправдаться. К тому Илья бы был конченным недоумком, разгуливая с доказательством своей причастности к преступлению на рукаве.

— Я поражен не меньше, если не больше твоего, готов на полное сканирование, а эту гадость подцепил неосознанно. Паразит он и есть паразит.

— Ну авторство сего шедевра мы еще выясним, есть у меня мыслишки чья работенка, но бездоказательно это поклеп, — сказал Витторо, — предлагаю отправиться по домам, у всех были тяжелые сутки.

Все это время Артур не вмешивался в беседу, пристально наблюдая за реакцией спорщиков, хотя я постоянно ловила его заинтересованный взгляд и на себе. Да чего уж там, заинтересованный, пора смотреть правде в глаза: голодный, жаждущий, алчущий. Словно я жертвенная овечка, а он матерый волчара с ножом, вилкой и бутылкой молодого «божеле» прекрасно подходящего к каре ягненка.

— Даша, мы будем рады, если до тех пор, пока в твоем доме проводится следствие, ты поживешь у нас, — обратилась ко мне Франческа.

— Это всего на пару дней, — заметил Артур. — Тебе лучше пока не оставаться одной.

Моё согласие было безусловным, тем более что кто-то из мужчин был столь предусмотрителен, что прихватил мою практически неразобранную сумку из фамильного дома. У меня мелькнула ненавязчивая мысль, что мои славные родственники и в прошлом были причиной моей постоянной миграции, и даже после их смерти мало что изменилось.

Пока мы рядились и прощались Кириллу позвонили на сотовый и тот вышел, не желая посвящать нас в свой диалог. Илья вызвался усилить охрану, и, хотя Артуру эта затея не особо понравилась сам он никак не мог, о чем шепнул мне на ухо, помогая надеть плащ.

— Я зайду сразу, как закончу. Дождешься? — спросил мужчина, обжигая теплым дыханием ключицу. Сильными пальцами он заправил выбившийся из высокого хвоста непокорный локон и провел подушечками по тонкому хрящику уха, волнуя робким прикосновением.

До дома супругов мы добрались быстро, Илья вызвался усилить охрану, хотя наслаждаться его мрачно-виноватой физиономией то еще сомнительное удовольствие. Всю дорогу он сидел с выражением будто у него ломит зубы, я же старалась не демонстрировать излишнюю заинтересованность, пусть человек созреет и скажет в конце концов то, что наболело.

— Даша, — наконец-то разродился Илья, за мгновение поставив полог от прослушивания, думаю Виторо и Франческа знали о том, что он хочет поговорить, поэтому и сели рядом, оставив нас одних на заднем сиденье. Тонкая пленка, смутно напоминающая стенки мыльного пузыря, мерцала радужными переливами, и на несколько мгновений я забылась, вспоминая, как сильно в детстве любила пускать их зимой из окна. Разноцветные сферы больше всего напоминали поделки стеклодува и их можно было подержать в руках, жаль, что всего лишь мгновение. — Я должен извиниться. — Очень странная манера просить прощение, не «хочу», а «должен». Тем временем темный сморщился, будто съел лимон на спор и продолжил: