Ведьма без ковена (СИ) - Горенко Галина

Единственная коробка-автомат была в простенькой тайоте и я дала по газам, как только лис умудрился открыть гаражную дверь. Кованные ворота были распахнуты, и я промахнула их всего за мгновение.

Я летела по знакомой трассе так, будто за мной неслись все демоны Преисподней, в единственное место, где хотя бы частично могла почувствовать себя в безопасности. Погони за мной не ощущалась, но это вовсе не означало, что её нет. Я слишком мало знала о возможностях и способностях магов.

И это пора было исправить.

И когда я ворвалась в кабинет, явно прерывая важное совещание, я испытала ни с чем не сравнимое облегчение и вульгарно разревелась, млея в сильных объятьях.

*Редкое атмосферное явление.

Глава 26.

Пойдем со мной. Ты пожалеешь, но тебе понравится.

Не раз и не два у меня возникала мысль, что всё, что со мной сейчас происходит, это игра моего воображения, упоительный танец гибнущего подсознания, а на самом же деле я лежу безвольным овощем, подключенная к аппарату искусственной вентиляции легких после смертельного падения лифта.

Вот и теперь, уткнувшись носом в мягкую шерсть и вдыхая терпкий запах можжевельника и мускуса, я задумалась о том, что даже моя буйная фантазия не способна выдумать таких крутых поворотов и необузданных сюжетов. Кеды больно натерли босые ноги, легкий плащ прикрывал колени, но сквозняк, образовавшийся благодаря распахнутой настежь двери, пикантно холодил вторые девяносто, и ощутимо задрожав то ли от холода, то ли от пережитого я разрыдалась, срываясь в банальную истерику.

Какофония изумленных, ненужных сейчас мне вопросов, больно ударяющая по ушам, стихла по мановению щелкнувших пальцев, в камине жарко полыхнуло стремительное пламя, меня подняли на руки, хотя до дивана, на который меня опустили через мгновение, была едва ли пара тройка шагов. В руке оказался горячий чай, щедро сдобренный коньяком и только после того, как я была укрыта овечьим пледом Артур произнес, тихо, но четко:

— Облачко, что случилось?

— А почему облачко? — вырвалось против воли.

Герцог улыбнулся даже глазами, и снова плеснул, уже без чая, горючей жидкости, обжигающей пищевод и согревающей тело. А потом я кивнула, выдохнула и сосредоточившись на пальцах Артура, поглаживающих внутреннюю сторону моей ладони, начала говорить, с ужасом понимая, что никак не могу заткнуться, ведь с откровениями из меня выходили ужас и отчаяние, пережитые за этот день.

Я рассказала всё, или почти всё что помнила про вторжение убийц в дом, про то, как сбежала, про реакцию на нападение источника и его помощь, про находчивость Фени, который в начале разговора воинственно топорщил загривок на шее, затравленно оглядываясь на собравшуюся, внимательно прислушивающуюся к нашему разговору толпу, а спустя пару минут вольготно и расслаблено развалившегося на моих коленях. Всё дело было в комплиментах Герцога в сторону рыжего пройдохи, которые ушастый принял с по истине королевским достоинством.

Я быстро опьянела и стала путаться в показаниях, рассказывая одно и то же, Артур понимающе улыбнулся и успокаивая, сжал мою руку. Самое главное, то, что убийцы всё еще находятся в доме, он вычленил из моего бормотания сразу. Кивнув мужчинам, понявшим его без слов, он кратко, по-военному четко, отдал распоряжения и встал, собираясь к ним примкнуть.

— Сейчас мы отправимся в твой дом, — начал обрисовывать план инквизитор. Я содрогнулась, представляя как останусь одна. Этого сейчас я боялась больше всего, и словно поняв мои волнения мужчина продолжил, — с тобой побудет Франческа, она сама вызвалась (и когда успела). Но нам нужно спешить, есть шанс поймать ублюдков.

Я понимала, что его слова истина в последней инстанции, что творящие непотребства сумасшедшие убийцы должны быть схвачены, что сейчас существует реальный шанс поймать их на горяченьком. Потому, что несмотря на то, что я удачно избежала печальной судьбы своих предшественников, опознать их — не смогу. Лица сволочей были скрыты капюшонами, к тому же даже теперь зрение моё было значительно хуже, чем всегда.

И всё равно огромная эгоистичная часть меня хотела, чтобы Артур сидел рядом и продолжал обводить сильными пальцами тонкую голубую венку, бьющую в такт пульсу, на моём запястье.

На диван опустилась обеспокоенная Франческа отвлекая моё внимание от спины последнего выходящего из кабинета мужчины. За мгновение «до», герцог обернулся и подмигнул мне, утешая мимолетным вниманием.

Когда дверь за ним закрылась, я выдала сакральную мысль, беспокоящую меня сейчас сильнее всего остального:

— Ты знаешь, Франи, до последнего времени мне ужасно не нравилась повальная тенденция у мужчин — отращивать бороды.

— Почему? — удивилась теме начавшейся беседы красотка, уверена она ждала душещипательных подробностей, но пред моим взором стояла золотистая, в отблеске полыхающего камина, густая щетина Артура.

— Потому что одна половина этих хипстеров похожа на шахидов, а вторая на деревенских попов, а вот теперь…ну надо же…

— Пойдем, подруга, тебе надо привести себя в порядок и одеть что-нибудь потеплее пледа и футболки, — ответила, просмеявшись Франческа и отвела меня в душ, а затем дала мне одежду, то ли казенную, то ли из своих запасов. Но сейчас я была рада и ей.

Серые треники и черная футболка были теплыми, мягкими и пахли родным домом: ванилью и имбирем. Я встрепенулась и попросила телефон, чтобы позвонить маме.

— Позвонишь, милая, но сейчас второй час ночи, и я уверена, что твоя родительница спит. Может лучше смс? Типа оставила телефон у друзей, не волнуйся, все хорошо.

— Да, — ответила я заплетающимся языком, — твоя идея мне нравится больше.

Пока я набирала сообщение и диктовала номер, на меня навалилась, впрочем, как обычно, дикая, не поддающаяся контролю нарколепсия, и я заснула так и не поняв, удалось ли Франи отправить сообщение.

Я подумаю об этом завтра.

Всплывая на поверхность сознания я с ужасом поняла, что моё тело меня не слушается, а конечности занемели, болезненно пульсируя и остро покалывая, сердце застучало пойманной пичугой, адреналином плеснуло так, что в ушах застучало, и я с криком вырвалась из липких щупальцев полудремы.

— Тише, Даша, все в порядке, — услышала я, — это просто сон. Ты в безопасности.

Уверенный голос Франчески успокоил меня, а к затекшему от неудобной позы телу вернулась чувствительность, пронзая вспышками боли то шею, то руку. Слава Небу, онемение, появившееся от неудобной позы, проходило.

— Давай я уберу тебе синяки, — улыбнулась брюнетка, подавая мне воду, — у тебя гематомы на предплечьях и шишка, вот тут.

Прохладный палец осторожно постучал в самый центр лба, будто в яблочко мишени, отзываясь тупой болью, словно брошенный в стоячую воду камень, порождает волны, разбегающиеся кругами. Я кивнула, давая согласие на магическое вмешательство и через мгновение теплая ладонь коснулась головы, растворяя пульсирующую тяжесть.

Я была неуклюжим ребенком, грациозности и изящества во мне было не больше, чем в носороге во время гона, наверное, поэтому мама отдала меня в танцевальную секцию, надеялась это изменить. И спустя время это удалось, но ушибы, царапины, даже парочка переломов, не оставили в моей памяти такого яркого следа, как синяк на лбу от массажной щетки.

Выходя из ванной, я споткнулась о коврик и упала ровнехонько лбом на жесткую, железную щетину. Ничего умнее, чем намочить волосы и обрезать чёлку, чтобы скрыть наливающуюся силой шишку, я не придумала, а волосы у меня вились, как руно молодого барашка. Морали в этой истории нет, просто я вспомнила, как еще долго надо мной ржал каждый встречный, лицезря огромную синюю шишку со множеством красных дырок в обрамлении кудрявой занавески.

— Спасибо, Франческа, мне намного лучше. Сколько я спала?

— Недолго, наши еще не вернулись. И не благодари, мне было не трудно. Ты голодна?