В договор не входит - Лина Ласс

– Оральные ласки?

– Да, – он кивнул. – Но, если не хочешь, то… переживу. И я предпочитаю традиционный секс, так что никакого…

– Я поняла.

Боже, до чего было неловко. Я уже пожалела, что пошла на откровенный разговор. В голове мелькали сцены нашего единственного раза. Его руки на моей талии, его пальцы внутри меня… Жар тут же опалил шею. Я провела по ней рукой, пытаясь охладить, но только больше распалялась, хотя и пыталась скрыть нарастающее волнение.

– Игрушки в постели?

– Нет.

– Связывания или удушение?

– Господи… нет.

– Кусаться или царапаться…

– Нет-нет-нет, обычный… обычный секс без предварительных ласк. Я… не извращенец.

– Очень… консервативно, – мой голос заметно дрогнул.

– Зато безопасно.

Мы замолчали. Я не знала, что ещё можно спросить. Разве что предпочтения в белье или интимной стрижке, но это показалось мне глупым.

– Что ж, хорошо, что мы прояснили эту… ситуацию.

* little black dress – маленькое чёрное платье (англ.)

Глава 16

Над столом повисло такое сильное напряжение, что мне казалось, сделай я хоть малейшее движение, воздух заискрится и взорвётся. Я не отводила взгляда от его лица, пока оливковые глаза внимательно оглядывали меня, прямо и откровенно, скользили вниз по шее, рассматривали вырез и ложбинку на груди. Трепет разлился по животу и ниже, так что пришлось свести ноги. Этот разговор, каким бы неловким не выглядел со стороны, пробудил во мне желание. В нас обоих.

От Эккерта не укрылось моё участившееся дыхание. Я облизала пересохшие губы, заметив, как потемнели его глаза, и заёрзала на стуле, чувствуя, как краснеют мои щёки. Надо было укрыться от его пронзающего взгляда, я не нашла ничего лучше, как поспешно вскочить со своего места, схватив опустевшие тарелки и чуть не бегом кинуться на кухню, слыша за спиной его шаги. Стоило мне сложить в раковину посуду, как я ощутила тепло его тела рядом, его запах и обжигающее дыхание на моей шее. Он вплотную прислонился ко мне, так что я почувствовала его эрекцию. Сама не понимая, что моё тело больше мне не подчиняется, я слегка прогнулась, прижимаясь ягодицами к его паху.

– Руки на столешницу, – твёрдо приказал он, и я безропотно подчинилась.

Стоило Максиму прикоснуться к моей коже, как она тут же покрылась мурашками от предвкушения. Образы нашей единственной ночи тут же вспыхнули в голове во всех подробностях. Внутри всё сжалось от пульсации, я готова была принять его вот так, без каких бы то ни было прелюдий. Но его пальцы неспешно заскользили сначала по моему плечу, описывая линии изгибов, опустились по спине к бёдрам и приподняли подол платья, слегка поглаживая ягодицы.

Я готова была умолять, едва сдерживая стон, пока он неспешно стягивал мои трусики, а затем отбросил их в сторону. И тогда проник одной рукой внутрь, другой крепко обняв, и не давая вырваться. Но я и не желала. Извиваясь под его ласками, я только распалялась, уже не пытаясь держать себя в руках. Короткий возглас вырвался из моего рта, когда он поспешно приспустил шорты и вторгся в моё лоно.

Как же мне этого не хватало! Внутри всё готово было ликовать от ощущений, которые уже успели выветриться из памяти. Но сейчас всё вернулось трёхкратно. Теперь я знала, что можно ждать и мне нравилось то, что сейчас происходило между нами. Его толчки, поначалу медленные для того, чтобы я привыкла к его размеру, с каждой секундой становились резче, глубже и сильней. Он мягко скользил, вбиваясь быстрее и быстрее. Я почувствовала, как его рука стягивает мне волосы на затылке, заставляя прогибаться. Эта боль слилась с острым наслаждением, и я уже не могла разобрать, что мне нравится больше. В голове всё смешалось, не давая трезво мыслить. Я была пьяна, пьяна от чувств, которые бурлили во мне – желание, голод, боль и наслаждение.

Мне казалось, я не выдержу больше. Ноги отказывались держать, когда толчки остановились и Эккерт развернул меня к себе лицом. Я чуть не взвыла от досады, думая, что он снова не доведёт дело до конца, но его лицо пылало от нетерпения. Тяжёлое дыхание опалило, когда он с лёгкостью приподнял и усадил меня на столешницу. Глядя прямо в глаза, он вновь проник в моё лоно, грубо, резко, так что перехватило дыхание.

Я уцепилась в его плечи, боясь упасть, но он крепко держал, не давая выскользнуть из его объятий. Бретелька соскользнула с моего плеча оголив левую грудь, но мне уже не было до этого дела, а когда я почувствовала губы, обхватившие сосок, то чуть не сошла с ума. Максим посасывал его, чуть оттягивая и прикусывая зубами, и продолжая двигать бёдрами. Я изогнулась под новыми ощущениями, откинувшись назад, позволяя ему играть моей грудью.

Только я хотела большего! Я хотела запустить ладонь в его волосы и направлять. Хотела, чтобы он оторвался от моей кожи и приник к губам. Я жаждала поцелуя, жаждала ощутить его на вкус, но где-то на грани сознания эти чёртовы договорённости останавливали меня от того, чтобы не впиться в его рот, и потому я исступлённо кусала губы, чтобы хотя бы вообразить себе это.

Я не могла ласкать его, не могла целовать, оставалось только подчиняться. Но даже этого хватило мне с лихвой. Почему я так долго отказывала себе в этом? Я и забыла, как хорош может быть секс. Почему лишала себя всех этих ощущений, которые сейчас мне дарил этот мужчина? Но мог ли кто-то другой дать мне то, что сейчас отдавал Максим.

Как этот раз был не похож на нашу неловкую ночь в Риме, когда внутри всё было сжато как пружина, и ни я ни он не могли полностью расслабиться и довериться друг другу. Он не любил меня, я не любила его, но в этот момент эта была животная всепоглощающая страсть, накрывшая нас с головой. Будто мы оба отпустили невидимые вожжи, сдерживающие нас в своих порывах. Мы тяжело дышали в унисон, ускоряя темп, и когда его рука скользнула вниз к самой чувственной точке, я прикусила ладонь, чтобы не выкрикнуть его имя. С громким стоном моё тело содрогнулось в сладкой истоме, заставляя сжиматься и выгибаться, но толчки продолжались, и я вновь ощутила тот же взрыв, только теперь он был похож на отзвук – чуть тише, чуть слабее.

С громким стоном Максим уткнулся мне в шею и замер, тяжело дыша. Я чувствовала биение