Повестка - Джон Гришем

— Мне нужна помощь, родственничек.

Начинается, подумал Рэй.

— Слушаю.

— Некоторое содействие с твоей стороны,— пробормотал Форрест, потирая руки, как если бы слова иголками впивались в кожу его ладоней.

Вынести до боли знакомую сцену еще раз Рэю не хватило терпения.

— Ну, выкладывай.

Прежде всего брату, безусловно, требовались деньги. Потом возможны варианты.

— В часе езды отсюда есть дивное местечко, в лесу, на берегу небольшого озера. Уютные номера, прекрасное обслуживание.— Форрест достал из нагрудного кармана мятую визитку, протянул ее Рэю.

«Алкорн-Виллидж, клиника по избавлению от алкогольной и наркозависимости при Совете методистских церквей».

— Кто такой Оскар Мейв?— спросил Рэй, прочитав имя на обороте карточки.

— Познакомился с ним лет пять назад. Парень тогда здорово выручил меня, а сейчас он руководит клиникой.

— То есть вытрезвителем.

— Вытрезвителем, психушкой, римскими термами, зоной — называй как хочешь, плевать. Мне необходима помощь, Рэй, и чем быстрее, тем лучше.— Форрест прикрыл лицо руками, из груди его вырвалось сдавленное рыдание.

— О'кей, о'кей. Объясни-ка подробнее.

Брат трубно высморкался, сделал глубокий вдох.

— Позвони ему, спроси, могут ли они меня принять,— неуверенно проговорил он.

— На какой срок?

— Думаю, недели на четыре. Оскар сам тебе скажет.

— Во что это обойдется?

— Примерно триста долларов в день. Я хотел пойти к Гарри Рексу, узнать, нельзя ли получить часть причитающейся мне суммы прямо сейчас.— В глазах Форреста вновь появились слезы.

Картину эту Рэй наблюдал неоднократно, он не раз слышал клятвы, зароки и обещания. Но, даже считая себя в глубине души прожженным циником, он не сумел растоптать вспыхнувшую в груди искру жалости.

— Что-нибудь придумаем. Позвоню.

— Умоляю, Рэй. Я отправился бы туда сегодня же.

— Сегодня?

— Да. Видишь ли… Мне не стоит возвращаться в Мемфис.— Форрест опустил голову.

— Тебя объявили в розыск?

Брат кивнул:

— Подонки.

— Не полиция?

— Они куда хуже полиции.

— Они знают, что ты здесь?— Рэй посмотрел по сторонам: за каждым кустом мог притаиться вооруженный торговец наркотиками.

— Нет.

Поднявшись, Рэй проследовал в дом.

Оскар Мейв отлично помнил Форреста. Они рука об руку работали когда-то в рамках федеральной программы по борьбе с наркоманией и алкоголизмом. Оскар сожалел, что старый приятель опять попал в беду, он тут же согласился помочь. Рэй, как мог, пытался объяснить, насколько сложна ситуация, хотя сделать это, не вдаваясь в детали, оказалось довольно трудно.

— Месяц назад мы похоронили отца,— сказал он извиняющимся голосом.

— Привозите. Палату найдем.

Полчаса спустя красная «ауди» уже уносила братьев из города. Во избежание недоразумений джип Форреста был отогнан на задний дворик.

— Ты уверен, что они сюда не сунутся?— спросил Рэй.

— Они понятия не имеют, откуда я родом.

— Они — это кто, собственно говоря?

— Исключительно радушная и заботливая компания из Мемфиса. Тебе бы она понравилась.

— Ты им должен?

— Да.

— Много?

— Четыре тысячи долларов.

— На что они потрачены?

Форрест лишь шмыгнул носом. Рэй покачал головой, сдерживая рвавшуюся с языка нотацию. «Выжду еще десяток миль»,— решил он. По обеим сторонам дороги уже раскинулись поля хлопчатника.

С заднего сиденья вскоре послышался негромкий храп.

Поездка с братом в клинику была для Рэя третьей по счету. Последнюю он совершил двенадцать лет назад: судья в то время еще безраздельно правил, Клаудиа нежно о нем заботилась, а Форрест рьяно накачивал себя наркотиками. Жизнь текла своим чередом. Торговцы зельем опутали плотной сетью весь штат, и лишь по счастливой случайности Форрест не угодил в нее. Прошел слух, что брат и сам толкает проверенным знакомым пакетики марихуаны, причем слух этот соответствовал действительности. Попадись тогда Форрест в руки полиции — сидеть бы ему за решеткой. Рэй отвез брата в клинику на побережье, в ту, что, пользуясь своими связями, нашел судья. Под присмотром квалифицированного персонала брат провел на больничной койке полтора месяца и обрел долгожданную свободу.

На первый визит к врачам Рэй доставил Форреста, когда сам только заканчивал учебу: младший перебрал каких-то таблеток. После промывания желудка фельдшер «скорой» уже готов был объявить Форреста покойником, однако тот выкарабкался. По распоряжению судьи Рэй передал брата в руки специалистов из Ноксвилла. Клинику окружал забор из колючей проволоки. Непутевый сын великого человека вытерпел там ровно неделю и сбежал.

Дважды Форресту довелось побывать в тюремной камере, сначала неопытным подростком, затем вполне созревшим правонарушителем — хотя исполнилось ему в то время всего девятнадцать. Впервые его арестовали перед началом бейсбольного матча на первенство школ округа. Стадион с трудом вместил жителей Клэнтона, которые пришли поддержать своих отпрысков. Шестнадцатилетний Форрест был тогда центрфорвардом, настоящим камикадзе, именно на него возлагали все надежды. В раздевалке к нему подошли двое полисменов, сцепили запястья наручниками и увели. Победа осталась за командой из Билокси. Позорного проигрыша младшему сыну судьи Ройбена Этли город так и не простил.

Рэй сидел тогда рядом с отцом на трибуне и слушал, как зрители с удивлением переспрашивают друг друга: где же Форрест, ведь разминка заканчивается? В это самое время у надежды Клэнтона снимали отпечатки пальцев. Под запасным колесом в багажнике его автомобиля полиция обнаружила четырнадцать унций марихуаны.

Два года юноша отсидел в колонии для малолетних преступников.

Каким образом благонравный мальчик из приличной семьи, обитавшей в крошечном городке, где люди не слыхивали о наркотиках, превратился в торговца зельем? Вопрос этот Рэй задавал себе вместе с судьей тысячу раз. Ответить на него мог только Форрест, а он никогда не изъявлял желания делиться своими секретами с кем-либо. Сейчас за подобную скрытность старший был ему благодарен.

Проснувшись на крутом повороте, Форрест безапелляционно заявил:

— Хочу промочить горло.

— Нет.

— Всего лишь пиво. Клянусь.

У придорожного кафе Рэй остановил машину и вышел купить пару банок содовой. На завтрак он предложил брату пакетик арахиса.

— Кое-где отлично кормят,— сообщил Форрест, когда машина тронулась.

Он стал заправским гидом по клиникам, подумал Рэй. Форрест-гурман, Форрест-соммелье[20], черт возьми!

— Хотя я там, как правило, худею на несколько фунтов,— донеслось с заднего сиденья.

— А тренажерные залы у них есть?— спросил Рэй, рассчитывая поставить брата в тупик и закрыть тему.

— Бывают, но редко. Как-то раз Элли отвезла меня во Флориду, заведение там находилось рядом с пляжем, представляешь? Шум волн, желтый песок, скучающие миллионеры. Три дня им энергично полощут мозги, а потом заставляют выкладываться: велосипеды, бегущая дорожка, противовесы. Я неплохо загорел и сбросил пятнадцать фунтов. Вернулся — восемь месяцев не прикасался ни к травке, ни к спиртному.

Жизнь Форреста измерялась краткими периодами воздержания.

— Элли, говоришь?

— Ага. Давно это было. Она продала что-то из своих шедевров, а я сидел на мели. Тогда она еще видела во мне мужчину. Неплохое в общем-то было заведение. Некоторые пациенты приезжали туда с женами, те расхаживали по пляжу в весьма откровенных бикини.

— Мне придется навести у Оскара справки.

— Издеваешься?

— Шучу.

— Еще помню местечко на западном побережье, «Асиенда», по-моему. Курорт, излюбленная лечебница кинозвезд. Номера-люкс, три комнаты, ежедневный массаж, обеды шеф подает такие, что набираешь по тысяче калорий в день. Годовой доход врача тебе и не снился. Вот что мне необходимо, Рэй,— шесть месяцев в «Асиенде».

— Почему шесть?

— Потому что нужно именно шесть. Я пробовал два месяца, месяц, две недели — все не то. Мне требуется полностью отключить мозги, желательны хорошие процедуры, интенсивная терапия и персональная массажистка.

— Сколько такое удовольствие будет стоить?

Форрест присвистнул и закатил глаза.

— Назови сумму сам. Не знаю. Скажем, миллион и два рекомендательных письма. Заметь, обязательно два: «Волшебникам из „Асиенды“. Настоящим имею честь рекомендовать вашему вниманию моего друга Дуфуса Смита, покладистого и безумно щедрого пациента, Дуфус пьет водку на завтрак, набивает ноздри кокаином в обед и ширяется крэком на ужин. Во сне он — полутруп. Мозги его сожжены, вены исколоты, печень представляет собой решето. Дуфус — с потрохами ваш человек. Кстати, его родитель — владелец Техаса».

— И таких там держат шесть месяцев?

— Ты что, не в курсе?

— Прости мою наивность.

— Те, кто балуется крэком, проводят в клинике год. С героином сидят по полтора.