Бремя власти - Игорь Анейрин

Джош поднялся из-за стола. Тиррел встал вслед за ним.

— Сир Эдмунд… Береги себя, мой мальчик. Теперь ты не просто Джош из кухни, теперь у тебя есть семья… и подданные, — и, помолчав мгновение, вздохнул, — а также враги. Слишком могущественные для одного человека.

— Да, сир. Спасибо. — Джош крепко пожал протянутую руку и, задумавшись на секунду, озорно улыбнулся. — Раз, два… целых восемь подданных. Но это значительно больше, чем три дня назад.

Тиррел Одли хмыкнул.

— Пожалуй. У меня их меньше. Удачи, и я жду от вас известий. Поторопитесь, милорд — солнце уже заходит.

Джош кивнул и вышел за дверь.

Алиенора шмыгнула носом. Полулёжа на подушках, она отламывала крошечные кусочки от свежей булки и отправляла их в рот. На её щеках ещё виднелись почти высохшие бороздки слёз. Бланка, сидя на кровати напротив неё, потрясённо смотрела на свою подругу.

— О боги… Как же это может быть?! Дрого… — Она вскочила на ноги и, подхватив юбки, принялась мерить шагами комнату. — Да как же такое может быть?! Он же твой кузен! Он же… он же… какой мерзавец… Гадёныш…

— Бланка, Бланка, тише…

— Да как тише?! — Ещё больше разъярившись, чуть ли не крикнула она. — Какой урод… Надо рассказать обо всём Эдмунду! Он убьёт его. Мы убьём его, мы его четвертуем, отрежем ему его поганый…

— Бланка, успокойся, прошу тебя. Не надо…

— Что не надо?!

— Не надо никому ничего говорить. Я ведь совсем не знаю Эдмунда… Да и вообще не представляю, как об этом можно рассказать какому-нибудь мужчине.

— И не говори, я сама скажу.

— Бланка, я запрещаю тебе. Прошу. Это моя тайна, это же позор…

— О чём ты говоришь, Леа?! Что за чушь, какой позор?! Да если кто узнает, что этот гад сделал со своей двоюродной сестрой, дочерью графа Хартворда, да ему ни один рыцарь, да что там, ни один порядочный человек руки не подаст…

— Успокойся, Бланка. Сядь. — Алиенора легко похлопала ладонью по перине рядом с собой. Её подруга, гневно ворча, плюхнулась на кровать. — А ты подумала, что будет со мной, если об этом узнают все? Я не хочу этого.

— Не все, а только Эдмунд…

— Не надо. Лучше расскажи мне о нём.

Буря, бушевавшая внутри Бланки, неожиданно стихла. Вздохнув, девушка ненадолго замолчала.

— Он… он похож на твоего отца. У него такие же, как у тебя, изумрудные глаза. Он умный. И он… красивый. И волосы, как у тебя. Правда, сейчас они тёмные, но вообще-то они русые… и… и… вот.

Её голос беспомощно затих. Алиенора с изумлением глянула на свою подругу.

— Я никогда не слышала, чтобы ты говорила о каком-нибудь мужчине… таким голосом.

Бланка закусила губу, слегка покраснев.

— Да, наверное. Ты, когда его увидишь, поймёшь. С ним так… надёжно. Тебе очень повезло.

Они замолчали, взявшись за руки и задумавшись каждая о своём.

Дверь легонько скрипнула и отворилась. На пороге стоял Джош.

— Леди… — сказал он, обводя взглядом застывшие в полумраке девичьи фигуры. Медленно приблизившись к кровати, он осторожно присел на её край. Не шевелясь, Алиенора смотрела на него всё шире и шире распахивающимися глазами, превратившимися в бездонные зелёные озёра с дрожавшими капельками слёз. Внезапно она вся подалась вперёд; одеяло соскользнуло с её плеч.

— О… это ты. Это ты. Я узнала тебя, Эдмунд… — прошептала она, — ты правда похож…

Она обвила его шею руками, зарывшись лицом в плечо.

— Я знала, я всегда знала, что у меня есть брат, никто не верил, а я знала, что ты придёшь… — Она зарыдала, прижимаясь к нему изо всех сил. Как маленькая девочка, она как будто старалась как можно глубже спрятаться у него на груди. — Эдмунд, Эдмунд, они… они убили нашего отца…

Джош нерешительно обнял её, нежно поглаживая по плечу; тело Алиеноры сотрясалось от беззвучного плача. Спустя несколько минут рыдания ослабли, обратившись во всхлипывания.

Бланка еле слышно кашлянула.

— Миледи… сир. — Она легко дотронулась до его руки. — Я, с вашего позволения, возьму немного денег и схожу в торговые ряды, пока они не закрылись, попробую купить платье для вашей сестры.

Постояв пару мгновений и не дождавшись ответа, она на цыпочках подошла к двери. Там украдкой обернулась и, со странным чувством глянув на слившиеся в объятье фигуры, выскользнула из спальни.

Спустя примерно час она вернулась в дом Финна, прикупив не бросающееся в глаза коричневое домотканое платье, накидку с капюшоном, хлопчатые чулки и пару крепких туфель. Вернулась бы намного быстрее, если бы не бурные и противоречивые мысли, внезапно наполнившие её голову; потратив с полчаса на покупки, всё остальное время Бланка бесцельно слонялась по Замковой улице и сидела на каменной скамье возле городского колодца, в полном расстройстве пытаясь понять, что с ней происходит.

Все трое находились в одной комнате: Алиенора, закутанная в простыню, по-прежнему на кровати, а Джош с Гуго рядом на скамье. В комнате горели несколько свечей; при их тусклом свете молодые люди вели негромкую беседу, от души забавляясь шуточкам, которые время от времени отпускал Гуго, рассказывая о событиях последних дней. Алиенора даже улыбалась — судя по всему, мази мастера Гербера действительно оказались просто волшебными. Держа в руке бокал с вином, она без устали разглядывала своих новых друзей, переводя взгляд с одного на другого. На Гуго смотрела с любопытством и немного смешливо, а на Эдмунда — подолгу и почти с обожанием; глаза её сияли.

Бланка положила покупки на кровать и, сказавшись, что ей самой не мешало бы переодеться — а одежда-то вся в её опочивальне в замке, — попрощалась, пообещав вернуться до темноты, пока калитку в воротах еще не закрыли.

В закатных сумерках тайком прокравшись по тёмным коридорам палат к покоям Алиеноры, благо, не запертые, она плотно прикрыла за собой дверь, зажгла пару свечей и, поставив их на пол перед огромным и единственным в замке зеркалом, нервно путаясь в многочисленных завязках, быстро сбросила с себя платье, оставшись совершенно обнажённой.

Она была очень красива. Совсем не так, как Алиенора, а по-другому. Беркли — те вели свой род с севера. Когда-то Хартворд принадлежал семейству Риэннон, единственной дочерью и наследницей которого стала Фьора Риэннон, супруга графа Рутвена, а после её смерти к нему перешли и титул, и сам замок со всеми прилегавшими владениями. Этот суровый северный лорд, искренне оплакивавший потерю любимой супруги, вместе со своей маленькой дочерью остался здесь навсегда, предпочтя Хартвордский замок своим далёким и холодным землям.