Цветок асфоделя - Шион Недзуми

Гарри потерла переносицу и ненадолго оторвалась от работы. Один артефакт был полностью закончен, второй — наполовину. Неплохой темп она взяла. Хотя, если честно, не помнит даже, чем питалась в эти две недели. Круглыми сутками она сидела за столом, работала, работала, работала, не разгибаясь, подпитываясь бутербродами, водой из-под крана и Бодрящими заклинаниями и зельями. Отвлеклась лишь на появление совы из Министерства с точной датой и временем экзаменов. Женщина заглянула в гладкую поверхность слюды. Ну, так и есть, завтра на экзамены она придет с красными от недосыпа глазами, с полопавшимися от напряжения капиллярами.

Если быть честной, не зря на подготовку к экзамену на Мастерство давали десять лет. Исследования, эксперименты, удачные и не очень, поиск верных вариантов решения заданной проблемы…. Необходимо не только написать теоретическую часть, право слово, это-то как раз и нетрудно, если иметь хорошую библиотеку под рукой. Тяжелее создать артефакты к работе и выполнить все расчеты под них, правильно подготовить выкладки.

Вопрос с библиотекой встал ребром, и Гарри порадовалась тому, что немало времени посвятила темной магии как таковой. А уж содержание собственной мастерской работы помнила чуть ли не наизусть — столько нервов было потрачено, столько слез пролито. Ей хватило книг в Публичной магической библиотеке, чтобы освежить знания. Сейчас там еще реально было найти что-то по темной магии, рода еще не уничтожены войной, не захирели, а потому к Темным искусствам относились… лояльно.

Может быть, это и жульничество, но ведь в прошлый раз она годы потратила на эксперименты с темной магией, ее использованием при создании артефактов, особенно трудных, с несколькими уровнями.

Гарри зевнула, потянулась. Нет, спать, спать, спать. Завтра она обязана быть бодрой, веселой и активной. Экзамены же!

На уровень ЖАБА экзамены сдавало всего семь человек. Хорошее число, памятное. Причем не все выбрали столько предметов, сколько Певерелл, а потому Министерство приняло решение потратить целый день, но сдать все экзамены разом. Чтобы не гонять людей и комиссию.

Гарри не возражала, ей даже лучше.

— Вашу палочку, — сотрудник Министерства на входе протянул ладонь.

Гарри протянула ему подставную, купленную у Оливандера палочку. Пару часов она лакировала ее, доводила до ума, чтобы внешне не отличалась от сделанной Певерелл.

Чиновник прочитал составляющие, наколол бланк на шип и вернул инструмент. Гарри поблагодарила его и спрятала палочку в левый рукав, настоящая грела запястье в креплении на правом предплечье. Том самом, подаренном Сметвиком.

Экзамен проходил на втором этаже, на один день выделили несколько кабинетов: под теоретическую и практическую часть. Хотя, возможно, просто расширили пространство магически на время.

Со своими товарищами Гарри разошлась еще в самом начале: те, сдав один предмет, переходили к другому. Естественно, женщина, выбравшая куда больше дисциплин, от них отстала. Последней шла практика по Трансфигурации, до нее Гарри доползла только к вечеру, даже с учетом того, что на многие опросы потратила меньше отведенного времени, измочаленная, уставшая. Но довольная. Ответы на письменные вопросы, колдовала она на одном дыхании, радуясь, что есть возможность покончить со всем одним днем. Да, не совсем рациональное решение со стороны Министерства, так как абитуриенты устают, но ведь они и не дети, взрослые волшебники.

— Мисс Певерелл? Добрый день, прошу проходите.

Гарри сделала шаг внутрь комнаты и чуть не споткнулась, когда увидела членов приемной комиссии. С трудом сохранила невозмутимый вид, прошествовала в центр комнаты.

Профессора Тофти и миссис Марчбэнкс она знала еще по прошлой жизни, по своему пятому курсу в Хогвартсе. Правда, не совсем привычно было видеть их не такими морщинистыми, более энергичными. Молодыми. Профессор Тофти энергично подпрыгивал на своем месте, потирал ручки в нетерпении, как всегда полный энтузиазма. Миссис Марчбэнкс еще не ходила со слуховой трубкой и не гаркала по-военному от своей глухоты. Наоборот, говорила мягко, но внушительно. Командные нотки сохранились, явно у нее в семье были военные.

Но больше всего женщину поразила другая личность. С левого краю сидел за столом Альбус Дамблдор. При произнесении фамилии магички, он вскинулся, пристально посмотрел на нее. Ментальные щиты взлетели почти на автомате, да еще и обруч должен помочь. Она создавала его как раз для таких вот случаев.

В груди болезненно сжалось. Не ожидала, не ожидала она встречи с директором школы, не была готова к ней. По крайней мере, морально. В ее времени он выбрал амплуа доброго дедушки, волшебника из сказок. Его манера одеваться, длинная борода — все способствовало этому. Гарри помнила его белым, как лунь, стариком, чьи черты лица сгладились от белизны волос, кожи, бороды. И лишь глаза сияли ярко, по-молодому. Она подозревала, что это просто способ отстраниться от себя-прошлого, забыть об ошибках, терзающем чувстве вины. А сейчас перед ней сидел пожилой мужчина, лишь слегка припорошенный белым цветом, сквозь которые пробирались нитки каштанового оттенка. И черты лица — резкие, властные, как и сияющие глаза.

Волшебница вздохнула. Как там говорил Снейп? Очистить свой разум? Да, у нее экзамен, она не должна отвлекаться на посторонние размышления.

Суть проверки состояла в том, чтобы продемонстрировать свое владение невербальными чарами. Превращая живое в неживое, один вид животных в другой, экзаменуемый не должен произносить ни звука. Только тогда оценка будет высокой.

Глаза Дамблдора были прикованы к ее палочке, Гарри была уверена, что директор ощутил наличие темной магии, но промолчал. Просто следил, запоминал, пока миссис Марчбэнкс не остановила женщину, сказав "достаточно". Гарри попрощалась и вышла из кабинета, неспешно, гордо. Но кто бы знал, каких усилий ей это стоило. В коридоре она подошла к окну, спрятавшись за раскидистым колючим растением в кадке, и прислонилась к стене, прикрыла воспаленные от усталости глаза.

Даже в прошлом, будучи стариком, Дамблдор не отказался от желания найти Дары Смерти. Что и стало причиной его гибели. Из всех Даров, Воскрешающий Камень — самый губительный, самый мучительный. Можно отдать жизнь за палочку — легко, можно потерять или попытаться уничтожить мантию-невидимку — тоже ничего сложного. От всего этого легко отказаться, если постараться. Но Камень… он не возвращает людей, лишь их дальнее эхо, слепок их душ, простое воспоминание, что сохранилось в Садах Смерти. И от этого еще мучительнее находиться рядом с ними, но отказаться нет возможности. Лишь бы обманывать себя сладкой иллюзией их присутствия, их дыхания, придумывать себе тепло их рук.

Чувство вины — самый плохой советчик при таком раскладе. Зачем всю жизнь терзаться вопросом, на который не хочешь знать ответ? Боишься узнать? Игра с огнем, когда тянешься к пламени, но отдергиваешь руку, боясь обжечься.

— У тебя такой вид, будто ты не экзамены сдала, а с похорон вернулась.

Гарри вскинула голову на знакомый голос. Перед ней стоял улыбающийся Гиппократ Сметвик.

— Держите, мисс Певерелл, — порылся в кармане и протянул пузырек. — Укрепляющее. Восстановит силы, хоть немного.

Волшебница улыбнулась, поблагодарила кивком. И осушила зелье, поморщившись от неприятного вкуса. И почему все снадобья такие мерзкие, кроме Амортенции, разумеется.

Из кабинета тем временем вышла приемная комиссия. Гарри перехватила взгляд Дамблдора, вежливо кивнула ему, после чего директор отвернулся и последовал дальше по коридору, беседуя о чем-то с миссис Марчбэнкс.

— Дамблдор? — поднял бровь целитель. — Интересно, с каких пор председатель Визенгамота принимает экзамены?

— Наверное, с тех самых пор, как их сдаю я, — мрачно заметила Певерелл.

Мужчина хмыкнул, предложил руку.

— Говорил же, твоя фамилия многих заинтересует, — заправил за ухо женщины выбившийся локон волос. — Почему бы не забыть обо всем и не пойти отпраздновать твою сдачу в то милое кафе, которое ты мне показывала?

— Я еще не получила оценки.

— Уверен, они будут самыми высокими.

Гарри хмыкнула, хлопнула его ладошкой по плечу.

— Вы сладкоречивый льстец, мистер Сметвик. Но продолжайте, мне нравится.

Целитель звучно расхохотался.

Уэльс представлял собой край бесконечных пологих холмов, долин, равнин и озер, со старинными замками, что шпилями упираются в небеса. Они сохранились еще со времен Средневековья, когда пословица "мой дом — моя крепость" не была простыми словами. Высокие, крепкие, из тяжелого, шершавого серого камня. С обитыми железом деревянными дверями — единственное, что обновили в новом веке. Они словно вырастали из земли, являясь неотъемлемой частью природы края. Как деревенские домики в Шотландии, каменные особнячки Англии.