Гений Одного Дня - Алиса Плис

 - Мне казалось, - прошептал Мориц, - здесь будут сами изобретатели, а тут…

 - Не унывай. Ты просто завидуешь, что слетать суждено мне, а не тебе, - подмигнул правым глазом Гай, и Мориц послушно кивнул, как китайский болванчик.

 Удивительно, что пражский народ как-то сразу полюбил авиацию. С первых же минут. Первыми в воздух суждено было взлететь самым предприимчивым людям, так сказать, почётным гражданам. Слегка колыхалась желтеющая трава, летательный аппарат напоминал нечто среднее между стрекозой и этажёркой.

 - По законам физики, - начал паясничать Мориц, сам не зная того, о чём говорит.

 - Да, я согласен, шмель не должен летать, но, увы, летает! – выдавил улыбку Гай, перебив своего напарника и оруженосца.

 Гай надолго ушёл в себя, что и не заметил, как успели слетать другие люди до него в свой первый в жизни полёт. Даже аплодисменты и воодушевляющие высказывания людей остались незамеченными до той поры, пока Гезенфорд не опомнился от толчка извне. Мориц подтолкнул своего босса вперёд, и Гай наконец-то пришёл в себя, подходя к этой огромной махине, именуемой самолётом. «Как может летать это тяжёлое сооружение, которое тяжелее воздуха?!» - пронеслось у него в голове.

 Пилот добродушно улыбался, ожидая подходящего с опаской Гая. Треск мотора, брызгающего на траву касторовое масло, наполнял сердца зрителей сладким ужасом чего-то необыкновенного. Они ещё пока не могли придти в себя после этого удачно свершившегося полёта других людей вверх – где ж это видано, чтобы человек смог покорить небо! Гай шагал через поле, не видя путей к отступлению, ибо газеты (ах, эти газеты!) уже растрезвонили на всю Австро-Венгрию, что он, заместитель гениального изобретателя и предпринимателя в одном лице, полетит именно сегодня – 21 октября…

 - Ну-с, - хлопнул в ладони пилот, стоящий тут же, неподалёку. – Раньше я был офицером пехотного корпуса, а теперь управляю летальными аппаратами, не так давно изобретёнными в нынешнее время и усовершенствованными моим знакомым приятелем. Хорошая работа. Эх, прокачу! Правда, прежде чем лететь со мною вы подумаете, не боитесь ли вы высоты, а тем более моей неуправляемости?

 - Ах, гори оно всё синим пламенем! – махнул рукой Гай. – Слетать в небо и умереть!

 - Ну, тогда полетим…

 Пропеллер уже начинал вращаться. Пилот помог Гезенфорду забраться в кабину, крепко стянул на нём ремни, велел держаться за борта обеими руками. Затем сам забрался в кабину, натянул очки, и они поехали вперёд. Гай повернул голову и, заметив в толпе Морица, стоящего разве что не с разинутым от удивления ртом, успокоился, помахал ему рукой и взглянул на небо. Оно было ясным. Этажёрку начало трясти всю полностью, вплоть до последнего винтика, она стала набирать скорость, а всем сидением Гай ощущал каждую кочку и каждый камешек под собой. А потом… она взлетела! Сначала оторвавшись от земли передними шасси, а потом задними, машина взмыла в воздух. Сердце объял страх, перемешанный с новыми чувствами и эмоциями, разом охватившими человека. Гай невольно оказался вжат в сидение, но это не мешало ему повернуть голову в сторону, и только тогда он понял, как высоко находится. Предметы, люди стали медленно удаляться внизу. Они летели навстречу облакам, подобно птицам!

 Кто бы мог подумать, что детская мечта станет столь отчётливой явью. Летальный аппарат всё набирал скорость в полёте, сердце бешено колотилось, в какой-то миг какая-то волна прокатилась по животу – не понятно от чего, от страха ли или от волнения… Гай не отрывался от пейзажа внизу, он почувствовал страшную боязнь высоты, которая никогда не преследовала до этого момента. Выпасть из кабины было не таким уж сложным делом. Затем его всего охватил неописуемый восторг, присущий ребёнку, и, позабыв рекомендации пилота, он вскинул руки к небесам, некоторое время крича от восторга и восхищения – такого ему ещё никогда не приходилось чувствовать и ощущать.

 - Ну, хватит вопить! – раздался голос пилота, вернувший Гая обратно с небес в кабину самолёта. – Ну что, полетим к облакам, или назад сворачивать?

 - К облакам! – с жаром крикнул Гай, словно могли быть ещё какие-нибудь сомнения по этому поводу.

 Да, не Мориц, не Вингерфельдт, даже Николас, все они не ощущали сейчас того, что чувствовал и переживал сейчас Гезенфорд! Валлиец с восхищением смотрел на развернувшиеся внизу ландшафты, поля, дома… Пилот что-то сделал рукой в своей машине, и она перестала подниматься, после чего принялась рассекать одно облако за другим, делая впечатление от полёта совсем незабываемым. Гай с жадностью ловил ртом чистый воздух, увлечённо наблюдая, как нос самолёта рассекает причудливые барашки облаков.

 А вот и Прага! Такой себе её сверху Гай, наверное, никогда в жизни представить не мог, она показалась ему таким сказочным зелёным городом, что сначала он и не мог понять, что это и есть тот самый город, в котором он уже жил столь долгое время для себя. Увидев реку Влтаву, он всё расставил для себя по местам. Пилот резко повернул машину, они стали снижаться, пока не оказались на уровне моста, где на этой дряхленькой, но подающей надежды машине суждено было случиться трюку – пилот удачно провёл машину вокруг одной из башен, описав тем самым полукруг, что восторгу Гая не было предела.

 Вингерфельтдту суждено было разориться на эту индустрию – ведь слово всегда оставалось за Гезенфордом, да ещё какое слово! Напрасно заболел дядя Алекс…

 Они ещё долго рассекали облака, пока наконец самолёт не полетел по направлению к пригороду Праги. Показались знакомые поля и леса, летальный аппарат стал медленно снижаться, пока не приземлился на сухую жёлтую траву, покачивающуюся от ветра. В голове всё ещё не укладывался тот прекрасный полёт, Гаю казалось, что он всё ещё летит в воздухе – настолько сильны были впечатления. Он взглянул на часы и с удивлением для себя отметил, что полёт длился всего полчаса, показавшиеся в воздухе вечностью… «Может, на небе теряются пространство и время?» - подумал он про себя. Может. Всё может быть.

 Гай почувствовал, как у него затекли ноги от долгого сидения в одном положении. Он проворно выскочил из самолёта, едва пилот помог ему справиться с ремнём. Своей ловкостью Гай удивил до крайности стоящего бывшего офицера пехотного корпуса. У Гезенфорда резко приподнялось настроение – хотя первые шаги от такого впечатлительного полёта было сделать трудно, и приходилось останавливаться, ноги отходили постепенно. Затем Гай неожиданно подбежал к Морицу, схватил его радостно за плечи и потряс несколько секунд взад-вперёд.

 - Веснушечкин, ты даже не представляешь, какое это счастье – впервые пуститься в полёт! Я видел всю Прагу сверху, я рассекал облака, я….

 - А не самолёт? – спросил Надькевич, освобождаясь из тисков своего босса, напуганный этим неожиданным проявлением внеземной радости. – Я искренне рад за тебя… И за твой первый полёт.

 - Не, ты даже не представляешь, как это прекрасно – пролетать на такой высоте и видеть всё и вся как на ладони! – Гай провёл рукой по волосам Морица, тем самым сделав ему новую причёску наподобие этой: «я летела с сеновала, тормозила чем попало».

 Надькевич и валлиец подошли к пилоту того самого самолёта, всем своим видом намекая на серьёзный разговор. В глазах Морица сверкали искорки зависти и сожаления, когда он глядел на стоящий на траве летальный аппарат. Пришлось плохое настроение заглушить мыслями, что когда трясётся каждая гайка этого самолёта, приятного мало. Да он бы и сам вряд ли бы полетел – он вряд ли вытерпит огромную высоту под собой, дрожь его охватит мгновенно… Нет, хорошо, что его не пригласили летать наравне с влиятельными лицами.

 - А это кто? – улыбнулся пилот, глядя сверху вниз на пятнадцатилетнего мальчишку.

 - Мой оруженосец, - с гордостью сказал Гай, протолкнув его вперёд, чтобы на него успели все насмотреться, словно бы это было диковинное животное.

 -А-а, - кивнул головой пилот, приподняв светлые брови. – У вас остались какие-то вопросы ко мне? Так, позвольте мне догадаться, уж не вы ли тот заместитель Александра Вингерфельдта, запамятовал, как вас зовут… Гезенфорд? Господин Гезенфорд?

 - Он самый. Моё имя Гай Юлий Цезарь. Для друзей просто Гай, - усмехнулся он. – Да, вопросы имеются. И предложения в том числе.

 Ухо пилота насторожилось при последней фразе. Отреагировав на имя Гая улыбкой, он решил уделить больше внимания этой довольно интересной паре, представляющей целую монополию, подмявшую Европу. Что-то просчитав в голове, пилот запоздало кивнул головой:

 - Так, я вас слушаю.

 - Если наша компания окажет вам финансовую поддержку, вы ведь будете дальше развиваться, и мы сможем иметь от этого выгоду? Если мы поможем вам организовать ваше дело, последует ли ваше развитие изобретательства и совершенствования тех же самолётов? – Гай хищно впился в свою жертву, но пилот устоял под взглядом коршуна.