От лжекапитализма к тоталитаризму! - Михаил Антонов

Фермеры не выдерживали конкуренции с крупными корпорациями, началось массовое разорение ферм, каждый год исчезали десятки тысяч хозяйств. Такого массового сгона крестьян с земли, какой происходил в США после войны, история страны не знала. Но тут уж ничего нельзя было поделать: «раскрестьянивание» страны — необходимое условие создания «общества потребления».

Такому обществу нужен фермер, дающий максимум продукции при минимуме затрат, а не фермер, любующийся своей пашней.

В 1945 году в США насчитывалось более четырёх миллионов ферм, сейчас их остались около двух миллионов. 70 процентов ферм — мелкие, ведущие хозяйство силами супружеской пары и детей, не достигших совершеннолетия. (В Америке не принято, чтобы взрослые дети жили вместе с родителями.) Три четверти таких ферм убыточны. Сверхкрупные фермы составляют 2,4 от общего числа, но на их долю приходится 17 процентов земель и 46 процентов производимой продукции.

Фермеры в США в большинстве своём относят себя к людям среднего достатка. Но они не имеют достаточного дохода от своей основной деятельности и вынуждены искать дополнительные источники заработка — подрабатывать в ближайшем городке (ночным сторожем, грузчиком и пр.).

Ферма обычно строго специализирована на производстве одного продукта, которое поставлено на промышленную основу. Американского фермера трудно назвать крестьянином. По сути, это рабочий, только не в заводском цеху, а на земле.

Государство не оставляет фермеров без поддержки, ею пользуется в той или иной форме каждый второй фермер. И дело тут не в том, что без труда и продукции мелких фермеров страна не могла бы обойтись, а и в том, что помощь государства позволяет решить проблему занятости, а фермерство остаётся символом исконно американского образа жизни. Но поскольку фермеры около половины своих сельскохозяйственных угодий арендуют у сравнительно состоятельных землевладельцев, которые не являются фермерами, ценовая поддержка превращается в субсидию людям, которые фактически не занимаются земледелием.

Похожие процессы происходили и в промышленности. В послевоенные годы американские компании переводили производство в страны бывшего «третьего мира», где заработная плата во много раз ниже, и влияние профсоюзов минимальное. А от тех, кто остался без работы в своей стране, государство откупается пособиями, на которые можно прожить, едва сводя концы с концами. (В последнее время начался обратный процесс — возвращения предприятий в США, но это отдельная тема.)

И выходит, что так называемый «средний класс», который, как уверяют наши учёные, составляет основу современного западного, в частности, американского, общества, размывается со всех концов. Да, по численности предприятий на долю малого бизнеса приходится 82 процента, но по доле в продажах — всего… 0,1 процента.

Все эти владельцы лавчонок, ресторанчиков и бензоколонок, а также фермеры, теперь уже мало чем отличаются от обычных наёмных рабочих. Эти «самозанятые» нередко работают по 50 или даже 60 часов в неделю и не могут взять отпуск. Раздутый малый бизнес в США, как и разросшаяся сфера услуг — это скрытая форма безработицы. А живёт такой «средний класс» «ниже среднего». Вот результаты исследования Национального центра по изучению общественного мнения при университете Чикаго:

«Американские семьи с ежегодным доходом от 40 до 95 тысяч долларов, которые относят себя к среднему классу, живут совершенно не так, как им хотелось бы. То есть от зарплаты до зарплаты, от кредита до кредита, экономя на зубной пасте, на мороженом для детей, на походах в кино, на междугородных звонках… В классическом понимании среднего класса в США не существует, это миф… «Среднестатистическая» Америка медленно, но неумолимо беднеет».

Не случайно некоторые специалисты утверждают, что в начале 70-х годов завершилась эпоха, которую называли «американским социализмом».

В действительности средний класс в США существует, но сейчас это в основном интеллигенция — врачи, адвокаты и пр., а также преуспевшие артисты кино и эстрады, прославленные писатели и художники. Можно сказать, что лицо Америки (известное нам по фильмам) и определяет этот интеллигентский средний класс (куда можно включить ещё полицейских, пожарных и… водителей-дальнобойщиков). Другое дело, что реальная их роль в жизни и в политике страны невелика. (Показательно, что в американских фильмах заводские рабочие и сами заводы попадаются лишь изредка и то в качестве фона действия. И это в стране, долго занимавшей первое место в мире по выплавке стали!)

При этом неравенство доходов, разрыв между богатыми и бедными не уменьшается, а растёт. По данным доктора экономических наук Владислава Иноземцева, с середины 70-х годов один процент самых богатых американцев увеличил свою долю в национальном богатстве с 17 до 41 процента. И речь идёт не только о капиталистах, но и о представителях творческих профессий. В эту группу сейчас входят те, кто зарабатывает 315 тысяч долларов в год и более. Около 70 процентов её членов — наиболее успешные врачи и юристы, профессора и менеджеры, артисты и спортсмены, дизайнеры и программисты. Они получают хорошие деньги за свои знания, таланты и, что самое существенное, — за уникальность предоставляемых услуг («Литературная газета», 2008,? 12–13).

Американская экономика наших дней — это экономика большого бизнеса, хотя большинство населения занято в малом и среднем бизнесе. Потому-то и говорят, что Америкой правят 400 богатейших семей.

Видимо, это дало политологу Борису Кагарлицкому основание утверждать:

«… буржуазное общество конца XX века куда больше похоже на «дикий капитализм», который застали и описали молодые Маркс и Энгельс, нежели на свой «цивилизованный вариант», описывавшийся ревизионистами.

«Дикий» капитализм — значит естественный, такой, каким ему и должно быть. Вообще-то современный капитализм даже более «дикий», нежели во времена Маркса и Энгельса».

США в XXI веке

К началу XXI века США остались единственной сверхдержавой планеты и обладают самой развитой — количественно и качественно — экономикой в мире, реально вступившей в постиндустриальное общество. А это означает, что между США и остальным миром — трудно преодолимый барьер. Америка находится действительно в XXI веке, другие промышленно развитые страны пока ещё остаются в XX, а Россия отброшена в ряд тех государств, которые барахтаются в веке XIX или в ещё более давних эпохах.

Мир наших дней в его технологическом измерении можно представить в виде пирамиды (подробнее об этом — см. в книге М.Г.Делягина и др. «Практика глобализации: игры и правила новой эпохи», М., 2000).

На вершине этой пирамиды находится единственная страна — США, которая владеет не только новейшими технологиями, но и строго засекреченными методами их создания. (Здесь имеются в виду не только промышленные, но и информационные технологии, в особенности технологии обработки человеческого сознания.)

Второй сверху ярус пирамиды занимают страны, способные разрабатывать отдельные новейшие технологии, — Япония и Германия. До недавнего времени к этой группе стран относили и Великобританию, но сегодня это уже вряд ли справедливо. Сейчас это ярко выраженная деградирующая страна, живущая в основном наработками прошлого и прошлым имиджем передовой индустриальной державы. К ведущим странам «второго яруса» примыкают, на полшага отставая от них, остальные страны «большой семёрки».

На третьем ярусе находятся страны, которым позволено снабжать «вышележащие» державы дешёвой одеждой, обувью и иным ширпотребом средней степени сложности изготовления. К ним относятся Китай, Индия и так называемые «азиатские тигры», в особенности Южная Корея и Малайзия. При этом Китай и Индия рвутся в ряд сверхдержав.

Четвёртый ярус обживают страны, снабжающие «верхи» пирамиды нефтью и другим сырьём, в частности, Россия, которую могут спихнуть и в пятый, и это Западу удастся, если она не освободится от ига либералов, заправляющих её экономической политикой.

А этот пятый ярус занимают своего рода «чёрные дыры» современной цивилизации — страны, не представляющие интереса для остального мира даже как объекты эксплуатации.

Чем выше ярус, на котором находится та или иная страна, тем больше выгод получает она от международного разделения труда, тем успешнее она эксплуатирует «нижележащие» страны.

В привилегированном положении на технологической пирамиде, а не в ядерном оружии и не в авианосцах — залог могущества и притягательности Америки. Потому и текут со всех концов мира в США сырьё, за которое она расплачивается, как часто говорят, «бумажками», а также капиталы, рабочие руки и «мозги». Конечно, выражение, будто США за реальные товары расплачиваются «бумажками», в большой мере пропагандистское. Никто бы и не подумал принимать к оплате доллары, если бы не был уверен, что их эмитент — держава с уникальной платежеспособностью, способная купить чуть ли не весь мир. Просто нынешнее положение Штатов не соответствует ситуации полувековой давности, когда устанавливалась долларовая монополия, и некогда всесильный доллар всё чаще выступает как «бумажка».