Мультикласс. Том I - Владимир Угловский

с явным неудовольствием, почти безразмерной пехотной бригантине, стягивавшейся с боков широкими ремнями. То есть, компромиссном варианте, который мне показался несколько более увесистым, чем было нужно, тогда как Кае — барахлом, коему уступала лишь моя прошлая бронька. Плюс — шлем. Этакое ведро с округлой макушкой и Т-образным вырезом со стороны лица, поверх которого ещё и опускалось забрало, отчего уже при примерке у меня чуть не разыгралась клаустрофобия. Но на этот счёт Кая была непреклонна.

Когда же с покупками было покончено, мы отправились на поиски места, где остановиться.

— Слушай, — не утерплел я, когда Кая нацелилась на таверну поближе к центру, приятную во всех отношениях, кроме расценок на предоставляемые ей услуги. — Не сочти только, что мне жалко денег, их-то мы новые заработаем. И я понимаю, что так сурово маскироваться нужды уже нет. Но всё же, мы не слишком тратимся? Я только потому это спрашиваю, что так на нас могут внимание обратить, которое нам, насколько понимаю, всё едино не очень нужно.

— Не слишком, — ответила паладинша. — Всё, на что мы тратимся, необходимо, включая возможность выспаться в комфорте. Завтра нам предстоит много беготни. Правда, я ещё не определилась, куда и зачем, об этом как раз вечером предлагаю подумать. Но если мы хотим освободить Локрина, то действовать нужно будет быстро. Что до внимания — поверь, железноруким плевать. Это вам двоим нельзя было попасть даже под малейшее подозрение. А я им пока не интересна, разве что столкнёмся лично с Бедвиром и он меня в лицо узнает. И то, он скорее меня за мою дочь примет.

— У тебя есть дочь? — удивился я.

— В том и дело, что нет. Просто не кажется ли тебе, что я сейчас не выгляжу на свой полный возраст?

В самом деле, резон здесь определённо был. При определённом везении, и не таком уж невозможном, прежние знакомые Каи при встрече с ней могли просто поразиться про себя тому, как похожи бывают люди, а затем молча пройти мимо. Поскольку ну не могла же она, в самом деле, ни капли не измениться за все эти годы? Истории, подобные нашей, здесь всё-таки не так часто случались. А раз так, то можно было, конечно, и расслабиться. В разумных, само собой, пределах.

— Прекрасно ты выглядишь, — признал я. — И, в принципе, немного насладиться жизнью имеешь полное право. Только, прошу, не переборщи. И лично от себя ещё есть просьба.

— Да?

— Тут видишь, какое дело… — я довольно-таки натурально изобразил смущение. — Понятия не имею, что на этот счёт у вас говорят паладинские обеты и общественная мораль. Однако, на всякий случай. Как я говорил, выглядишь ты прекрасно. И к тебе наверняка будут клеиться всякие парни. В этом случае, пожалуйста, отшей их сразу. Прости за такое неудобство, но моё сердечко ещё не готово к подобному опыту.

— Дурак! — возмутилась Кая и закашлялась, пряча таким образом неизбежно отразившиеся бы на лице эмоции.

— Прости, я ерунду сказал, — поспешил я оправдаться. — Хотел атмосферу разрядить, а то всё ворчу и ворчу. Но шутка вышла дурацкой, прости, пожалуйста.

— Стой, — прервала моё покаяние паладинша. — Остановись, пока я в голос не захохотала. Тут люди. Решат, что я умалишённая, а виноват будешь ты.

И в самом деле, эмоции, которые она испытывала, с праведным гневом не имели ничего общего. Странно, что я сразу этого не почувствовал. Отвык?

— Чтобы ты знал, — сказала Кая, совладав с весельем, — обеты паладина на этот счёт молчат. А что не запрещено, то, как нетрудно догадаться, можно. Однако, я не против, чтобы было по-твоему. Это будет справедливо, поскольку ты ко мне был добр. А ещё потому, что тебя всё едино за дверью спальни не оставишь. Максим, я сама к такому, как ты выразился, опыту абсолютно не готова. Так что не переживай.

Что же, Кая совершенно точно на меня не злилась — ни единого признака этого я в её чувствах не уловил, хоть и специально на них сосредоточился. Что, если подумать, было странно. Шутка у меня объективно вышла как минимум неаккуратной, если не сказать прямо, что идиотской. Но чужая душа — потёмки, даже если вся она, казалось бы, перед тобой нараспашку. Пусть и поневоле. Гадать здесь смысла не было.

Глава 15

Удивительно, но к дуэлям власти здесь относились спокойно, не в пример всяким там историческим Людовикам из моего родного мира. По крайней мере, между авантюристами. Сказывался, видимо, их особенно вольный дух, вкупе с общей размытостью местной юриспруденции. Единственное, дуэль с поножовщиной здесь различали очень чётко. Первая проводилась в специальных для этого местах, подчинялась заранее оговоренным правилам и, официально, по крайней мере, исключала какие-либо претензии по её результатам. Правила же были довольно-таки незаметными — ни тебе равного оружия, ни секундантов, ни сигнала к началу. Фактически, ими определялась только степень урона, которую было дозволено нанести сопернику. Впрочем, если дуэлянты желали драться до смерти, полностью это не запрещалось, скорее налагало на них обязанность такое решение обосновать.

Как нетрудно догадаться, узнал я это всё потому, что нас угораздило нарваться на вызов. И косвенно виноватым в этом можно было назвать меня, ибо накаркал.

Как я и говорил, эффектная внешность Кайары не осталась незамеченной. Один же из ухажёров упорно не понимал слова «нет», напирая на то, какой он богатырь, как он непроходимо успешен и какой несусветной глупостью со стороны юной прелестницы будет отказ от его компании. Постепенно разговор перешёл на повышенные тона, а от них самоуверенный Ромео попытался перескочить к жестам, за что и получил в бубен. И вот на следующее утро нам пришлось явиться к ближайшему дуэльному кругу. Что мне, честно говоря, казалось дикостью. На мой взгляд, после такой истории затейник должен был запереться в нужнике и совершить там харакири, а никак не бросать вызов отвергнувшей его даме. Но в этом мире на такое смотрели иначе. Авантюристки в таких случаях за слабый пол не считались, так как уровень навыков мало соотносился с реальной физической силой, и никакого заведомого преимущества в бою с ними у мужчин не было. Так что логически всё было плюс-минус объяснимо, хотя шаблон у меня всё равно ощутимо трещал. И ладно ещё бой был не насмерть, это и вовсе отправило бы меня в нокаут.

Дуэльный круг представлял собой посыпанную песком площадку около тридцати метров в диаметре, огороженную каменным заборчиком, приходившимся нам где-то по пояс. Внутри круга нас уже ожидал наш противник —