Древесный маг Орловского княжества 2 - Игорь Павлов

больше недели, а она уже и здесь маячит. Смело! И неразумно.

Мнительный люд сразу же наехал на неё.

— Убирайся на свой Эльбрус! — Кричит какая–то истеричная бабка.

— Изгоям здесь не рады, — поддакивает мужик.

— Торговать без ведома нельзя, — лезет стражник к шкурам, но Гайянэ встаёт у него на пути.

— Мне сказали, что без лавки можно, если никому не мешаю! — Заявляет.

— Кто тебе сказал? — Усмехнулся один из стражи.

— Другая ваша смена! Я рубли заплатила за это…

— Не бреши! Товар конфискуется в пользу княжеской казны! — Объявляет самый наглый на вид стражник, вероятно, старший смены.

— Не отдам! Моё! — Щетинится девушка, доставая кинжалы.

— Смеешь на княжескую дружину нападать⁈

— Так! — Обозначаюсь я с седла. — Что здесь происходит⁈

Люд шарахается, перешёптываясь:

— Это же Ярослав, Ярослав тот самый… Ижеслава в кулачном бою одолел, упырей на смерть руками забил…

Стражники в лице сразу меняются. Некоторые расплываются в лебезящих улыбках.

— Ваше благородие, да вот чернявка бунтует. Люд наш смущает своей рожей, — залепетал один.

— Рожей? — Удивляюсь я. — Ты свою–то видел, свинота небритая? У девушки лицо, причём вполне привлекательное.

Смотрю на неё, она на меня хмуро. Не оценила.

— Да что ты барин, — охает второй стражник. — Это ж изгой с Эльбруса, она ж за половцев. Гадина шпионить вздумала.

— А ну цыц! — Рявкнул я. — Это жительница моей деревни, у неё и свой дом есть. А что до половцев, она лично штук пятьдесят при мне прирезала недавно. Пленных помните, каких Зоран привёл?

— Да… Ага…

— Вот это те, каких от неё спасти удалось. Она заслуженный воин, за которого я ручаюсь. Или вы, морды небритые, хотите мне что–то возразить?

— Нет, Ярослав!

— Куда нам, ваше благородие! — Замялись сразу.

— А ну брысь отсюда службу нести! — Прикрикнул. — Рэкетиры чёртовы.

Все сразу и разбежались.

Гайянэ смотрит с укором, коня моего придержав. В платье светлом, с чёрной косой с глазами чёрными сочными да румянцем смотрится сногсшибательно.

— А ты уважаемый воин здесь, — говорит с некой претензией. — Хоть и юный ещё.

— Упырей двести мы тут с одной магичкой голыми руками передавили, — отвечаю ей вполне серьёзно.

— Судя по твоим речам обо мне, делить надо на три, — ухмыльнулась. — Меч Батыйгана теперь носишь.

— Уже пригодился. Ну так что? Тебе покупателей в деревне мало?

— Там у люда монет не водится.

— Знала ведь, что здесь к тебе сразу предвзято начнут обращаться. Зачем полезла?

— Дала этим людям шанс, — пожала плечами, покривившись брезгливо.

— Если рубли нужны, скажи. Я дам.

— Я не побираюсь, никогда, — отвечает отступая. — Езжай, куда ехал.

А вот теперь не могу, её же разорвут, стоит мне отлучиться.

— Почём шкура? — Интересуюсь, подмечая, что она сама их выделала. И стреляла чётко в черепушки, чтоб не попортить.

— Рыжие пять медяков, бурые три, — отвечает с вызовом.

— А все вместе?

Задумалась. Я быстрее посчитал по хвостикам пышным, все ж висят у неё на реечке.

— Двести пятьдесят пять медяков, или два с половиной серебряника, хм, не густо, — комментирую.

Минуту ещё тупит, затем смотрит с подозрением.

— И здесь удивил, молодой барин, — отвечает.

Три отсчитываю и ей бросаю. Ловит ловко, глаз с меня чёрных не сводя.

— С учётом доставки до моего дома, — говорю.

— Здесь больше.

— За доставку, — акцентирую.

— Ладно, уберусь я с вашего рынка, — бурчит и начинает сворачивать торговлю.

— Мне ещё волчьи нужны, сумеешь? — Спрашиваю, подтрунивая.

— Да.

— А медвежьи?

Оборачивается. Улыбаюсь.

— Смеяться вздумал?

— Нет. Вот скажи, ты сколько их ловила?

— Неделю.

— За неделю службы я плачу воину два серебряника ещё и кормлю бесплатно. И по лесам шастать не надо, убивая этих чудных зверушек.

— Я не буду служить ни тебе, ни другому, — говорит уверенно. — Я сама себе хозяйка.

— Так, ладно, — вздыхаю. — Шкуры отвези и Инке передай, чтоб шубу мне сшила. А дальше делай, что хочешь. Гордая, горная женщина.

В ответ ничего не сказала, просто продолжила укладывать всё обратно в телегу.

— Хорошего тебе дня! — Попрощался, развернул лошадь и к мосту погнал.

И на это промолчала. По мне так, она сильно переусердствует со своей гордыней. Или её слишком долго в рабстве держали…

Постовые на переправе через канал узнали меня издали, расступились и поклонились вежливо, когда мимо проехал.

А вот на воротах замка с приоткрытой лишь для человеческого роста решёткой дружинники стали возмущаться:

— Князь никого не велел пускать без приглашения. Не гневайся, Ярослав.

— Доложите обо мне, что встали? — Возмутился.

Стражники переглянулись, и один помчал во двор. Минут пять жду, а затем слышу, как на бегу тот же стражник кричит:

— Пропускай!

Решётку подняли, и я поскакал дальше. Сразу же отметил для себя значительное оживление в замке. Много дружинников ходит и рабочих, суета какая–то. При этом у цитадели лишь несколько местных карет, судя по эмблемам Орловского княжества. Привязал за столб коня и поспешил в цитадель. На входе пропустили без вопросов.

Зал на первом этаже шумный, слуги носятся, что–то складывают и перекладывают. До меня нет дела никому. Дошёл до лестницы и на второй этаж, где бдительная стража попросила сдать лук, меч и кинжал. Обыскивать не стали, всё на веру.

— Тебе налево, барон, — подсказали уже вслед.

Двери нараспашку, девки взмыленные носятся туда–сюда. Вхожу! В трапезном зале готического стиля мрачно. Прямо на меня целый трон смотрит с противоположной стороны, а правее у широкого камина длинный стол, на котором четырнадцать мужчин устроились по виду явно не простых. Несколько витязей широченных сразу бросились в глаза. Одни в рубахах, другие в кафтанах расшитых золотом. Активно едят и весело обсуждают какой–то случай на охоте, высмеивая какого–то тульского графа.

На вошедшего парня всем плевать, хотя князю доложили обо мне.

Треть стола свободна, и лишь с дальней стороны во главе сидит человек, на которого и обращаю внимание. Потому что, судя по всему, это и есть князь Вячеслав.

Худощавое лицо с глазами навыкате, узкие плечи, явно невысок. Лет сорок пять на вид, щёки с белой щетиной с длинными ямками, переходящими