Чэч: Становление бродяги - Артур Фатыхов

к полудню. Сайрус проверял, как я запомнил комплекс, да и у Агееча были причины не торопиться. Стоило нам перебраться на тот берег, как с неба снова заморосило.

— Не, это точно магия, — проворчал я, снова надевая плащ и поглядывая на небо, где явственно была видна граница между дождевыми облаками и чистым небом. — Не может такая довольно небольшая речка быть естественной преградой для дождя.

— Ты отчасти прав, — меланхолично откликнулся Агееч, заставляя быка повернуть на перекрёстке направо на почти заброшенную дорогу, ведущую вверх по течению. — Ходят слухи, что у барона есть специальный маг-погодник, поэтому над гарнизоном дожди идут гораздо реже, чем на этом берегу. Ты лучше не на небо смотри, а по сторонам. В пустошь же возвращаемся. Пусть и по самому краю едем, но всё-таки это уже пустошь. Да и гости могут в любой момент появиться.

Это была ещё одна причина, из-за которой мы выехали так поздно. Пока проводившие нас до самых ворот, гномы вернутся домой, пока откроют лавку, пока расскажут всем желающим о чудесном избавлении, некогда широко известного бродяги, Камня от демонического проклятия и его желании как можно быстрее восстановить потерянные уровни, у нас будет солидная фора. Так и ехали мы почти до заката, по пути подстрелив парочку сусликов.

— Давай спускайся и бери быка под уздцы, — позвал меня Агееч, подойдя к фургону. — С вершины этого холма, дорога на несколько километров назад просматривается. Никого, едущего за нами, не увидел. Самое время для перехода.

Агееч отошёл по дороге на несколько метров вперёд и достал из поясной сумки пергаментный свиток, который нам выдал некромант. Сломав чёрную сургучную печать, старик развернул его и на вытянутых руках направил в сторону дороги. Через пару секунд, без всяких визуальных эффектов свиток рассыпался облачком пепла или праха. А впереди, метрах в десяти от Агееча, так же бесшумно появилась призрачная арка, в которою мог спокойно проехать наш фургон. Перехватив копьё поудобнее, старик подошёл к ней. Перед самой аркой он остановился на пару секунд, вглядываясь на ту сторону, а потом уверенно сделал шаг вперёд и скрылся из виду. Затаив дыхание, я принялся ждать. Наставник появился в проёме арки минуты через две и призывно махнул рукой.

— Пошли, что ли, Бурый, — так я незатейливо назвал быка, не ходить же ему без клички, — испытаем на себе действие настоящей магии.

Что сказать о моменте перехода через грузовой портал. Не знаю, как бык, я ничего не почувствовал. Вот только что был по одну сторону арки и тут же оказался по другую на почти такой же дороге посреди таких же холмов, разве что их склоны были более пологие и кусты на них росли почаще. А ещё дождя не было, совсем. Как только мы отошли на достаточное расстояние, Агееч взмахнул рукой и произнёс какое-то неразборчивое слово, после чего призрачная арка портала так же бесшумно растаяла в воздухе. А старик также буднично вернулся к нам.

— Поехали. Тут недалеко, как сказал Яшка, должен быть ручей. На его берегу и заночуем…

— Чэч! Одевайся и иди сюда! — встревоженный голос Агееча прервал мои воспоминания.

Да что опять случилось-то?

Глава 15

— Чэч! Одевайся и иди сюда! — встревоженный голос Агееча прервал мои воспоминания.

Да что опять случилось-то? Вскочив на ноги, чуть не грохнулся, едва успев схватиться за опорную дугу. Ноги затекли от долгого сиденья по-турецки. Сам не заметил, как задремал, погрузившись в воспоминания. А тут ещё фургон неожиданно тряхнуло, видимо, колесо влетело в очередную колдобину, и он остановился. Накинув куртку прямо на голое тело, отодвинул ткань, закрывающую выход, и понял — случилось!

Грунтовая дорога, несильно отличающаяся от обочины, в этом месте делала очередную петлю, огибая одинокую скалу, гнилым зубом торчащую между холмами, довольно высоко взбиралась на склон. Мы остановились на самой высокой точке. Дальше начинался длинный спуск. И вот там, на самом дне ложбины, лежал опрокинувшийся набок фургон, очень похожий на наш, только поменьше и постарее на вид.

Опрокинувшийся набок фургон… Память живо подкинула картинку, как я совсем недавно, вот также смотрел на опрокинутый фургон и пытавшегося освободиться от упряжи Снежка. Смотрел, но так и не помог. И даже не пытался. А ведь надо было всего дёрнуть за одну верёвочку, и, однажды спасший меня, бык остался бы в живых. И даже то, что бросился спасать Агееча и Лиру меня не оправдывает. В моих глазах не оправдывает. Мужики потом рассказывали, что моему любимцу кто-то голову снёс, всего одним ударом. И что этот кто-то очень крутой мечник, если умудрился такое сотворить. Из наших, проживающих в посёлке, бродяг на подобное никто неспособен.

— Чэч, что с тобой? Ты побледнел

— Снежка вспомнил. А ведь мог его спасти.

— Мог, не мог — дело прошлое. Ты свой выбор тогда сделал, и я тебе за него благодарен. А теперь соберись и взведи арбалет.

Наш дежурный уже готовый к стрельбе лежал на коленях старика. А второй сейчас был возле заднего борта в фургоне. Я поспешил за ним. Говорил же ещё в посёлке: «Агееч, давай четыре штуки возьмём, по два на каждый конец фургона». А он, нет мол, лучше болтов разных побольше наберём. Вот и бегай теперь каждый раз туда-сюда. Схватив арбалет, тут же его взвёл, уложив на ложе стрелу с обычным четырёхгранным наконечником. Кто его знает, кого там встретим, а такой болт наиболее универсальный.

— Держи, управлять быком у тебя лучше получается. А я пока по сторонам погляжу. Ты, кстати, тоже к себе прислушивайся, может твоё единение с лесом, что подскажет.

Как только я вышел из фургона, Агееч протянул мне вожжи. Взяв их, я уселся на скамейку рядом, как и наставник, положив арбалет себе на колени. Он прав, конечно, моё умение «Управление ездовыми животными» почти достигло четвёртого уровня. А вот на «Единение с лесом» я бы особо не рассчитывал. Несмотря на то, что я регулярно чувствовал сусликов, умение ещё не набрало даже тридцати процентов на первом уровне.

— Поехали потихоньку, — видя, что всё ещё не решаюсь двинуться с места, распорядился Агееч.

Я чуть натянул вожжи и послал мысленную команду быку. Тот прянул ушами, выражая своё недовольство. Зверюга почему-то не хотела идти вперёд, но подчинилась, когда я мысленно успокаивающе погладил её между ушами.

— Бурый не хочет идти.

—