Прощальный танец - Мира Ризман

— С ним всё в порядке? Или нужно какое-то лекарство?

— Нет, мэйс Молли. Но Его Величеству понадобится кровать. В замке Редианов найдётся свободная комната?

— Тут полно комнат, пусть выбирает любую! — запальчиво заявила девочка.

— Тогда сопроводи нас в ближайшую, — попросил Маркус.

Молли послушно кивнула и, схватив Кэла за руку, повела его за собой. Второй мальчик сначала воззрился на отца в немом вопросе. Видимо, тоже желал помочь, однако Маркус мотнул головой, и тот, молча развернувшись, двинулся за своими друзьями. Дамиан с трудом переставлял ноги. Однако, несмотря на то, что он фактически ощущал себя каким-то калекой, ему было радостно от ощущения свободы.

Коридор его недавнего заточения выходил в зимний сад. Это был большой зал с прозрачным куполом и множеством окон. Внутри в многочисленных кадках и ящиках цвели цветы, а вокруг порхали бабочки, тогда как снаружи всё было занесено снегом. Дамиан жалел, что не мог толком рассмотреть обстановку, слишком много внимания приходилось уделять простейшему, казалось, делу — обычной ходьбе!

— Позвольте нескромный вопрос, Ваше Величество, — внезапно начал Маркус, когда Дамиан смог сделать несколько более уверенных шагов. Дети давно умчались вперёд и теперь крутились возле двери в другом конце зала. — Вы начали практиковать тёмное искусство?

— Что? — Дамиан с недоумением покосился на лекаря демонов.

— Не подумайте, я вовсе не хочу вас в чём-то обвинить, и уж тем более, не мне вас осуждать за подобный выбор. — Маркус деликатно подбирал слова, что ещё больше смущало. — Но, признаться, мне казалось, что вам это направление чуждо.

— Ваши слова меня озадачили, — признал Дамиан. — В последнее время, как на Каэре вновь появилась магия, мои способности резко возросли и многие вещи стали получаться сами собой…

— Нет, Ваше Величество, то, что вызывает ваше беспокойство — стихийная магия. Я же говорил о сознательном использовании чар, которые приносят вред другому существу. Например, вы никогда не пытались магией забрать чьи-то жизненные силы, чтобы восстановить свои?

— Я… — Дамиан на миг замер. В памяти всплыло жуткое воспоминание о муках Элофа на дворцовой площади, и та странная магия, что витала вокруг. — Со мной происходило нечто подозрительное, но я совершенно точно не делал ничего подобного осознанно! Я даже не знаю таких техник и заклинаний!

— Тогда… — Маркус нахмурился и поджал тонкие красиво очерченные губы. — У меня для вас неприятная новость. Кто-то исказил вашу магию, причём сделал это так искусно, что мне никак не удаётся увидеть какое-то воздействие. Но зная ваши устремления и нрав, я счёл подобную перемену подозрительной.

— Хотите сказать, что некто мог повлиять на мою магию? — У Дамиана резко пересохло в горле. — И теперь я превращаюсь во зло?

— Не совсем так, — поправил Маркус. — Дело не в том, что вы становитесь злым, а в том, как именно пользуетесь магией. Обычно волшебники для колдовства используют свои внутренние силы, развитие которых, как вы знаете, проходит долго и требует длительных тренировок и труда, но те, кто вступают на тёмный путь, не хотят или не могут развивать свои способности и потому начинают тянуть магию извне. И для их целей годится всё — источники, артефакты и… другие волшебники.

Нехорошее предчувствие закралось в сердце Дамиана, но он побоялся его озвучить. Однако Маркус в этот раз оказался до отвращения прямолинеен:

— Ваша внезапная слабость после того, как вы выбрались из гобелена, не случайна. Вы, очевидно инстинктивно, попытались украсть силы у меня. И хотя это было слишком самонадеянно с вашей стороны, я одолжил вам немного, чтобы вы смогли встать…

— Извините, — сдавленно произнёс Дамиан. Ему ещё никогда прежде не было так неловко и стыдно! Но главная беда заключалась в том, что он совершенно не понимал, как подобное могло произойти!

— Вижу, мои слова вас смутили, — чуть мягче продолжил Маркус. — Однако не могу принять ваши извинения, так как понимаю, что вы действовали неосознанно.

— И что же мне делать? От этого как-то можно избавиться? — Дамиан был близок к панике. Одна мысль, что он способен на такую низость, приводила его к неистовому желанию провалиться сквозь землю, а ещё лучше заточить себя вампирскими оковами, чтобы больше никогда не использовать магию!

— Увы, не могу вас ни обнадёжить, ни утешить. — Маркус печально покачал головой. — Я впервые сталкиваюсь с заклятьем подобного уровня, и должен признать, что сумевший проделать такое волшебник очень и очень силён.

— Но в моём мире нет других волшебников, кроме моей семьи и вас! — Дамиан отчаянно цеплялся за призрачную надежду.

— Тёмные волшебники предпочитают скрываться, но за их действиями всегда виден шлейф. Среди вашего окружения нет кого-то, о ком ходили или ходят недобрые слухи? Необъяснимые смерти, болезни врагов…

Дамиан нахмурился, взывая к своей памяти. Мог ли Адвиль скрывать свою тёмную натуру? Или Когъёрд? Однако, перебирая в памяти своих недругов, он готов был поклясться, что ни один из них не владел и каплей магии. А вот если говорить о таинственности…

— Отрийский лорд! Торик! — воскликнул Дамиан, и нехорошее предчувствие вмиг овладело им. Он почти не знал этого весьма и весьма подозрительного человека и так слепо доверился ему из-за своей наивной влюблённости. Пытаясь сопоставить разрозненные факты, Дамиан невольно чувствовал, как страх разливается внутри. Предположив лишь на минуту самое плохое, его бросало в дрожь. В сию минуту Каэр мог находиться в руках злодея!

— Как интересно, — проговорил Маркус. Его глаза опасно сузились, и сам он в тот момент жутко напомнил странного Торика. — В таком случае, я бы не спешил с возращением. Вы слишком неопытны и, столкнувшись сейчас со столь искусным магом, ещё сильнее увязните в его влиянии.

— Но Каэр! Там же война! Как я могу бросить свою страну в такое сложное время? — со всей горячностью, на которую был способен, заявил Дамиан.

— Это уже не ваша война. Вас, как пешку, из неё выбили, так что, если желаете вернуться ферзём, вам следует набраться сил!

Суровые слова Маркуса вызвали горечь. Дамиан прекрасно осознавал, насколько они правдивы, и от того ему становилось ещё более противно. Вновь получалось, что им просто воспользовались, а затем выбросили за ненадобностью. Знать бы ещё зачем? Торик вполне мог стать королём и сам. Он же был кандидатом, для чего было всё так усложнять?

Терзаемый мучительными размышлениями, Дамиан и не заметил, как они покинули зимний сад и вышли в просторную галерею. По обеим сторонам между длинных полукруглых окон висели портреты предков. Все, как один, надменные и высокомерные. Они взирали на него если не с осуждением, то с явным пренебрежением.