Пираты южных морей - Говард Пайл

Время от времени Том приходил проведать приемную мать, но неизменно в часы, когда старого рыбака не было дома. И Молли Абрахамсон всегда говорила сыну:

— Давненько я не видела своего папашу в таком отвратительном настроении. Будь осторожен, Том, как бы он тебя и впрямь не убил, если ты вдруг ему попадешься.

Конечно же, Том никому, даже Молли, не рассказал о сокровищах, сие так и оставалось их со священником тайной. Недели через три пастору Джонсу удалось выхлопотать ему место на судне, следовавшем в Нью-Йорк, и уже через несколько дней Том Чист прибыл на место назначения. Никогда прежде не бывал он в больших городах, а потому все никак не мог надивиться обилию кирпичных домов, множеству людей, сновавших по аккуратным утоптанным земляным тротуарам, магазинам, где товары развешивались в витринах, и, более всего, укреплениям и артиллерийской батарее на мысу: рядам грозных пушек да часовым в алых мундирах, вышагивавшим туда-сюда по бастионам. Все это было просто поразительно, равно как и множество кораблей, стоявших на якоре в гавани. Том словно бы попал в какой-то иной мир, столь разительно непохожий на песчаные дюны да поросшие осокой низины Хенлопена.

Наш герой снял комнату при кофейне, близ ратуши, и через посыльного отправил мастеру Чиллингсворту написанное пастором Джонсом письмо. Весьма скоро мальчик вернулся с ответом, в котором Тома приглашали нынче к двум часам в дом вышеупомянутого сквайра.

Том отправился туда в величайшем волнении, и бедняга окончательно пал духом, когда обнаружил по искомому адресу роскошный кирпичный особняк в три этажа, с выкованными на фасаде инициалами владельца.

Контора располагалась в том же здании, но Тома благодаря письму мистера Джонса провели прямо в гостиную, где великий богач и ожидал его прихода. Он сидел в кожаном кресле, покуривая трубку, с бутылочкой превосходной мадеры многолетней выдержки.

Том так и не успел обзавестись новой одеждой, так что вид имел весьма неважнецкий, представ перед хозяином особняка в том же самом грубом одеянии, что носил в Хенлопене. Мистеру Чиллингсворту, судя по всему, наружность его пришлась не по нраву, ибо, пуская клубы дыма, смотрел он куда-то в сторону, но только не на Тома.

— Ну, юноша, — начал он, — и что же это такое важное и совершенно поразительное вы имеете сообщить мне? Я получил письмо этого, как его там — ну да, мистера Джонса, — и готов вас выслушать.

Однако, если поначалу богач и не воспринял своего посетителя серьезно, то вскоре его мнение решительно переменилось, ибо не произнес Том и двух десятков слов, как поведение мистера Чиллингсворта стало совершенно иным. Он выпрямился в кресле, отложил трубку, отставил в сторону бокал с мадерой и даже предложил Тому сесть.

Он с необычайным вниманием слушал все то время, пока Том Чист рассказывал о закопанных сокровищах, убийстве несчастного негра и о том, как они с пастором Джонсом откопали сундук. Лишь единожды мистер Чиллингсворт прервал его повествование.

— Подумать только, — вскричал он, — что этот мерзавец прямо сейчас разгуливает по Нью-Йорку, словно порядочный человек, да еще считает себя ровней лучшим из нас! Ах, если бы мы могли заполучить эти вахтенные журналы, про которые ты рассказал! Но продолжай же.

Когда Том Чист закончил, отношение мистера Чиллингсворта к гостю было уже полностью противоположным выказанному им вначале. Он обрушил на Тома тысячу вопросов, и все в самой вежливой и обходительной манере, какую только можно вообразить, и не только предложил ему бокал великолепной мадеры, но даже пригласил остаться на ужин. Никого не будет, заверил он, только его жена да дочь.

Том, совершенно ударившийся в панику от одной лишь мысли о трапезе в обществе двух леди, решительно отказался даже от предложенной чашки чаю.

Он еще не знал, что ему суждено было остаться в этом доме на всю жизнь.

— А теперь, — попросил мистер Чиллингсворт, — расскажи-ка мне о себе.

— Рассказывать мне, ваша милость, совершенно нечего, за исключением того, что много лет тому назад меня вынесло морем.

— Вынесло морем! — воскликнул купец. — Это как же? Ну-ка, давай рассказывай все с самого начала.

Том внял его просьбе и подробно поведал хозяину историю, которую частенько пересказывала приемному сыну Молли Абрахамсон. По мере его повествования интерес мистера Чиллингсворта сменился возбуждением, которое все усиливалось. Внезапно он вскочил с кресла и принялся расхаживать по комнате.

— Стоп! Стоп! — вскричал он наконец, прервав Тома на полуслове. — Скажи-ка мне, знаешь ли ты название разбившегося корабля, с которого тебя вынесло на берег?

— Да, он назывался «Бристольский купец», — ответствовал Том Чист.

— Я знал! Я знал! — громко воскликнул богач, воздев руки к небу. — Я чувствовал это с того самого мига, когда ты только начал рассказывать. Но скажи же мне, не нашли ли при тебе какие-нибудь вещи, помеченные инициалами?

— Как же, ваша милость, я был завернут в женский платок, с вышитыми на нем буквами «Т» и «Ч».

— Теодосия Чиллингсворт! — вскричал купец. — Я знал! Я знал! Боже! Можно ли вообразить что-нибудь более чудесное? Мальчик! Мальчик мой! Да знаешь ли ты, кто ты такой? Ты сын моего родного брата! Его звали Оливер Чиллингсворт, и мы вместе вели торговлю! Вот его-то сын ты и есть! — И с этими словами он выбежал из комнаты и принялся громко звать жену и дочь.

В результате Тому Чисту — точнее, уже Тому Чиллингсворту, как его отныне следовало называть, — все-таки пришлось в тот день остаться на ужин.

Вот и вся история, и я надеюсь, что она пришлась вам по душе. Том Чист по праву стал знатным и богатым человеком, и вскоре женился на своей хорошенькой кузине Теодосии (названной так в честь его матери, утонувшей на «Бристольском купце»).

Он не забыл своих друзей и поселил доброго пастора Джонса в Нью-Йорке.

А что до Молли и Мэта Абрахамсонов, то они довольствовались годовой пенсией в десять фунтов до конца своих дней, ибо теперь, когда все у него было хорошо, Том не держал зла на старого рыбака за снесенные от того побои.

Сундук с сокровищами доставили в Нью-Йорк, и хотя наш герой и не получил все деньги, что в нем хранились (как то полагал пастор Джонс), ему все же досталась весьма изрядная сумма.

И напоследок хочу добавить только одно: я уверен, что из всех доказательств, которыми располагало правосудие против капитана Кидда, когда этого злодея сначала арестовали в Бостоне, а затем казнили в Лондоне, те вахтенные журналы, что обнаружил Том, сыграли наиболее значительную роль.

Глава V