Королева - Родион Александрович Вишняков

– Эй! Куда идешь, Ламез?

Хамберт поднял голову и увидел сидевшего возле стены рядом с коротконогой девицей парня в длинной ярко-зеленой футболке, висевшей на нем мешком. Тот протягивал вперед руку, скрещивая пальцы в знаке приветствия. – Опять идешь мести пол за эту жалкую добавку?

– Привет, Мабуза! – Хамберт повторил приветствие. – Нет, ты что! Я иду в гости к моему другу-австралийцу.

– Окей, я понял тебя. – Мабуза громко рассмеялся, явно копируя поведение, как и внешность, у афроамериканцев. – Передавай ему привет от меня. И заходи через десять часов на мой канал. Как раз успеешь вернуться домой после уборки. Плата прежняя. Я буду толкать одну крутую телегу. Увидишь.

Хамберт торопливо кивнул, ускоряя шаг.

Хорошо быть таким, как Мабуза. Он один из двух самых популярных в местной сети блогеров. Вторым, кстати, является сидевшая рядом с ним Демакатсо Радебе. Тоже вполне состоявшаяся блогерша и стримерша, которая на своем приватном платном канале раз в неделю выкладывает видео, на которых она танцует под музыку и даже устраивает какое-то подобие стриптиза, чем удерживает большую постоянную аудиторию, которая донатит ей свои пищевые нормы в обмен на возможность поглазеть на полуобнаженное женское тело. В общем, эта Радебе неплохо устроилась. Говорят, она и на континенте вела что-то подобное. Хамберт не знал, так ли это, да и особо знать не хотел. Но именно это больше всего походило на правду, так как за весьма короткий срок Демакатсо обзавелась аудиторией и начала активную медийную деятельность. Отбоя в подписчиках у нее точно не было.

Большинство женщин в Арктиде были женами или иными членами семей русских военных. Прибившиеся к ним полярники, все без исключения, были мужчинами. Небольшой процент свободных и относительно молодых представительниц прекрасной половины человечества прибыл через полгода на судне с континента. После расселения в практически пустом «жилом» блоке многие из них, быстро оценив ситуацию, поспешили обзавестись вторыми половинками, стараясь урвать в свои жаркие и многообещающие объятия кого-нибудь из сотрудников, наиболее перспективных в плане специализации, а значит, и пищевых норм. Оставшаяся возрастная категория гражданок Арктиды никого особо не интересовала, и большинство мужчин базы продолжали ходить свободными, добиваясь женской близости только в мечтаниях и снах.

Сама Демакатсо Радебе официально заявляла о своей полной свободе. И Хамберт догадывался, почему. В статусе «свободной» ее платные танцы приобретали на подсознательном уровне еще большую популярность. Ведь, наблюдая за полуобнаженной свободной женщиной, ты при любом раскладе надеешься, что, в конце концов, она может стать твоей. Так почему бы не зайти на огонек еще и в следующий раз? Ведь мечтать о подобных вещах всегда так приятно.

Впрочем, ходили слухи, что, на самом деле, популярная стримерша с первых дней спит с этим Мабузой. И что именно она являлась основной причиной быстро выросшей популярности этого блогера. Здесь, в первую очередь, был, конечно же, личный расчет каждого из местных знаменитостей. Они делали друг другу рекламу, да и противостоять постоянно появляющимся конкурентам намного проще и эффективнее в тандеме. И завоеванное место возле кормушки оберегать вдвоем всегда легче.

Жаль, что у Хамберта нет сисек и такой же задницы, как у Радебе. Тогда ему не пришлось бы работать, чтобы помогать матери. Демакатсо даже не болеет. Она еще молодая и здоровая. Так что ей даже место у врача занимать не надо. Жилье есть, пищевые нормы тоже всегда присутствуют. Был бы он бабой, тоже начал бы жить припеваючи. Днем спишь, сколько хочешь, вечером снимаешь видео. И все. Вот она, жизнь.

Он даже не может быть таким, как этот Мабуза. У него никогда не получится так ловко и складно излагать свои мысли и находить такие интересные темы. Вот поэтому, чтобы иметь возможность нормально есть и получать медицинскую помощь, необходимую матери, ему приходится сейчас идти убираться во «второй» блок.

После того, как Инносент из-за болезни больше не смогла убираться в складских помещениях, ее моментально лишили двойных норм и отодвинули в очереди к врачу аж в самый конец, после всех сотрудников Арктиды и не сотрудников, тоже выстроившихся в весьма приличную очередь.

Черт возьми! Они же беженцы! Они покинули свой дом не из-за хорошей жизни и не по собственной воле. Им пришлось спасаться от Катастрофы! Они что, должны были просто взять и умереть? Видимо, эти русские считают именно так. Они даже не сделали никому из прибывших скидку на полное отсутствие каких-либо знаний и умений, которые, по их мнению, были важны для этой базы. Или делай, что тебе говорят, или будешь жить впроголодь. А ведь это, по сути, и есть формальное рабство: заставлять людей работать за еду, без единого шанса что-либо изменить. Хотя нет. Шанс есть. Вон тот же Мабуза с Радебе смогли выкрутиться. Но таких единицы. А основная масса теперь вкалывает целыми сменами в любое время дня и ночи. Из-за этого в коридоре постоянно горит свет и постоянно ходят люди, уже давно потерявшие привычное ощущение дня и ночи и перешедшие на сменный восьмичасовой рабочий график.

Ламез добрался до короткого ответвления коридора, ведущего к выходу, и стал основательно укутывать себя в ворох теплой одежды, стараясь не пропустить ни одного открытого участка кожи. Взгляд Хамберта упал на небольшой экран, висевший на стене. На недавно протертом коридорным уборщиком дисплее светились крупные цифры показателей погоды, считываемые наружной метеорологической станцией.

Минус сорок пять. Ветер юго-западный, двадцать и шесть метров в секунду. Значит, если он попадет еще и под ветер, будет, пожалуй, все минус пятьдесят. Сейчас лето, и нет ни минус девяносто, ни ветра в сто километров в час. Но, тем не менее…

Хамберт нацепил на глаза смазанные жиром очки. Повязал на лицо теплоизоляционную повязку и наглухо застегнул выданную ему кем-то из военных старую ушанку. Поверх нее он натянул капюшон. Облачение довершали массивные рукавицы.

Интересно, успела ли группа наружных уборщиков обновить колею между «жилым» и «вторым» блоками базы? Сейчас ему нужно будет пересечь три десятка метров по улице. И стоит поторопиться, чтобы не подхватить простуду и не отморозить себе конечности. Хотя он, при всем своем желании, не сможет идти быстро. Лишком мало на улице кислорода. Слишком тяжело делать даже привычные и простые движения.

И опять все несправедливо! Он же представитель африканской нации. У него на генетическом уровне заложена плохая переносимость крайне низких температур. Хоть они всю жизнь и прожили с мамой в Кейптауне, но даже там Хамберт часто мерз. Он таким родился на свет, и ничего с