Неудобный наследник - Владислав Добрый

свист и обидные выкрики. Боркум сделал пару шагов назад, неубедительно делая вид, что в нокдауне. Фредерик не повелся. Они возобновили свою карусель.

Зрители успели заскучать, а Ректор добраться до моего стола. Пока он это делал, моя мачеха сумела мастерски улизнуть, не прощаясь. Действительно мастерски, я не заметил когда она и вся её многочисленная свита успела уйти, заметив их отсутствие только тогда, когда они были уже довольно далеко.

Слушайте, конечно пеший турнир не самое престижное мероприятие, но не до такой же степени. Фактически, на свадьбе сейчас больше представителей Инобал, чем Итвис. Даже если с второстепенными ветвями считать. Меня начинала напрягать вся эта странная ситуация. Но обдумать её было некогда.

Я встал, чтобы поприветствовать Ректора за своим столом.

— Отведайте вина моего отца, его все хвалят. И спасибо, что согласились поучаствовать в нашем маленьком семейном застолье, сеньор Фро, — явил я миру всю свою учтивость. Даже имя этого мужика вспомнил. Но волшебник не проявил особого радушия.

— Все называют меня просто Ректором, — буркнул тот и плюхнулся на стул по левую руку от меня. Вблизи он напоминал скорее Гарольда в странной одежде. Был такой мем в моем мире, "Гарольд, человек скрывающий боль". Трудно сказать, почему сеньор Фро мне его напомнил. Возможно, из-за короткой неаккуратно подстриженной седой бороды, возможно из-за выражения какой-то скрытой боли в лице. Как будто у него язва. Я запоздало сел на свой стул.

— Устали стоять? — посочувствовал я.

— Да, — кивнул Ректор и спохватился. — Ах ты ж, вагину Мать-Земли мне на голову, надо было дождаться пока ты сядешь. То есть, вы, сеньор. Магн, да?

— Можно на ты, — ответил я. У стражника за моей спиной чуть глаза из прорезей шлема не выпали от такой фамильярности, но Ректор простецки кивнул и потянулся за предусмотрительно наполненным мной бокалом вина. Покопался в поясном кошеле, достал прозрачный камень на цепочке и опустил его в бокал. Я взял свой бокал. Посмотрел на манипуляции старика. Осторожно спросил.

— На яд проверяете?

— Ох, — тот отвлекся от ристалища, глянул на меня. — Да. Я не хочу вас обидеть, но…

— Ничего, — ответил я. И добавил, — И как, работает?

— Должно, — ответил Ректор. — Раз уж мы тут, я… Я хотел бы поговорить с вашим отцом, но он меня явно избегает. А городской совет отсылает все мои прошения к нему. У меня есть уже шесть жалоб от студентов на действия горожан, и от самого Университета на действия городского совета…

На ристалище Боркум с Фредериком снова обменялись несколькими выпадами и разошлись, не достигнув никакого результата. Я отвлекся, цепко всматриваясь в движения бойцов. А потом повернулся к Ректору и сказал.

— И они будут вас игнорировать до тех пор, пока это вообще возможно. Университет приносит в казну города хорошие деньги. Но не настолько хорошие, чтобы они еще и решали ваши проблемы. К тому же, вам следовало сначала понять, что хотят от вас, а потом заявлять свои претензии.

Насколько я знал, наш Университет был не так уж и плох. Судя по Ректору — наверх там выбивались не про протекции, а по заслугам. Сеньор Фро, хоть и происходил из знатной семьи, был типичным интеллектуалом. Он решал вопросы мироздания и был глупее ребенка в вопросах приземленных. Например, он не умел налаживать связи. Прям один в один инженер моего мира, приглашенный на встречу уважаемых людей для консультации. И все, что этот инженер говорит вслух, по делу или нет, вызывает у присутствующих эмоции в негативном спектре от испанского стыда, до простого раздражения. А сам специалист не считает нужным не под кого подстраиваться — он знает себе цену, и за свое место не держится. Его уже в других двух ждут. Вот и режет правду матку. Расскажет кто дурак и почему. А потом будет удивляться, почему его не любят и игнорируют.

— А это нужно не мне, а городу, — ожидаемо вскинулся Ректор. — Я же, как представитель Университета, слежу за выполнением всех договоренностей с Караэном так строго, как…

Его прервал резкий звук, похожий на выстрел. Это Боркум перешел в наступление. Он взмахнул топором и… Вонзил его в землю. Ну, не прямо уж вонзил. Ударил, в общем, в вытоптанную пыль перед собой. И тут же от его топора, с громким потрескиванием, по земле распространился лед. Толстым таким слоем. Мой наемник не подвел — капо споро отпрыгнул в сторону, вмерзнув в колдовской лед только одной ногой. Боркум кинулся было на него, но и сам поскользнулся на собственной ловушке. Похоже, этим трюком он овладел совсем недавно. Некоторое время оба воина исполняли на ристалище танец сонных петербуржцев, добирающихся утром на работу после ночных заморозков. Одновременно пытаясь достать друг друга своими дрынами. Боркум не удержал равновесия и плюхнулся на задницу, дав Фредерику время выломать из льда свой сапог и отступить на сухую землю.

— А откуда берется вода для колдовского льда? — спросил я. Профессиональные преподаватели, они же как дети. Спроси у них что-то по их профилю, и они обязательно начнут отвечать. И сами не заметят, как увлекутся, и забудут обо всем остальном.

— Это интересный вопрос, юный сеньор, — сказал Ректор. — Еще великий Ибн Хальдун проводил опыты, пытаясь разгадать эту загадку. Наливая в стеклянные и глиняные сосуды воду, он производил в плотно закупоренном помещении манипуляции с магическим льдом. И сколько бы льда он не призывал, вода в сосудах оставалась на том же уровне. Что говорит нам о том, что колдовской лед не берется из нашего мира, не содержится в воздухе, как думают некоторые наивные обыватели. Повинуясь заклинателю, она вдруг является из ниоткуда. Что роднит магию стихий с магией призывов…

Ректор осекся. И быстро добавил.

— То есть, конечно, есть и такая теория. У некоторых.

Я пробежался по “записям” в памяти Магна. Магия Призыва тут под негласным запретом. Потому как призвать можно всякое. А тут и без всякого, разного хватает.

— Поэтому вам так не нравится Боркум? — перевел я разговор ближе к теме.

Кстати, тот о ком мы говорили, явно устал. Фредерик отошел подальше от наколдованного им катка, и теперь стоял привычно закинув на плечо свою сковороду и нетерпеливо притоптывая ногой. А Боркум плелся к нему, подгоняемый глумливыми криками толпы.

— Нет. Этот ваш друг, Боркум… Простите, но он вор. И негодяй, — Ректор выплюнул эти слова явно от сердца. И по лицу было видно, что тут же об этом пожалел. Спохватившись, испуганно посмотрел на меня.

— Он мне не друг. А в остальном вы правы, —