Я твой Ад (СИ) - Элена Макнамара

напряжения. Рука тянется к моему лицу, указательный палец, едва касаясь кожи, скользит вниз. — Закрой рот, Соколова! Я слишком долго тебя искал, поэтому опустим весь этот трёп!

Наверное, я должна бы возмутиться… Но странным образом чувствую возбуждение от его властного тона и пальцев, обхвативших мою шею. А ещё он назвал меня Соколовой…

Ян импульсивно притягивает меня к себе и без промедления впивается в губы. Из меня вырывается всхлип, и он тут же убирает руку с горла. Сжимает мои щёки ладонями, большими пальцами стирает с них влагу.

А я даже не заметила, когда начала плакать…

Вкус его губ остался прежним, и даже едва уловимый аромат табака тоже присутствует. Словно Ян целовал меня всего лишь вчера, а не четыре года назад на заднем сиденье в машине Соболева…

Мы тогда подъехали к тому дому, в который так хотел вломиться Колесников. Я помню, как прежде чем выйти, я вцепилась в его запястья и с мольбой посмотрела в глаза.

— Отставить нюни, Соколова! — он тогда в шутку пригрозил мне пальцем. — Прорвёмся, Вик! Уже завтра будем далеко отсюда!

Притянув к себе, обхватил ладонями лицо, стирая выступившую из глаз влагу со щёк.

Как и сейчас…

И уже на следующий день мы, и правда, оказались далеко от того дома. Я просто пряталась. Ян же считался погибшим. Только вот я этого не знала. Ждала его. Думала, что он придёт. А он тогда оплакивал меня, потому что я тоже считалась мёртвой. Жизнь бывает жестокой…

Ян покрывает поцелуями мои щёки и скулы, спускается к подбородку и шее. Языком проводит по горлу, извлекая из меня несдержанный стон.

Он прав, к чёрту трёп! Поговорить мы сможем и позже! К тому же он сказал, что искал меня…

Перелезаю со своего сиденья и устраиваюсь на парне верхом. Он тут же обхватывает мои ягодицы ладонями и теснее прижимает к себе, и я прекрасно чувствую степень его возбуждения.

Его руки быстро раздевают меня: жакет, блузка, бюстгальтер… Всё это разлетается по машине. Горячие губы впиваются в мои острые от возбуждения соски. Он шумно втягивает в рот один, сжимая пальцами второй.

Я тоже пытаюсь его раздеть, но у меня это выходит плохо, потому что пальцы не слушаются, и я не могу расстегнуть ни одной пуговицы на рубашке. В итоге, рванув ткань в разные стороны, отдираю чёртовы пуговицы. Покрываю его широкую грудь поцелуями, вновь думая о том, что мы оба очень изменились. У меня новое лицо, а у Яна новое тело. Раньше он был худощав, а сейчас не уступает в мышечной массе даже Алиеву.

— О, да, Вик… Это ты! — ухмыльнувшись, констатирует Ян, увидев то, что я сделала с его рубашкой.

Он говорит вроде бы с долей сарказма, но я вижу, что в его глазах уже вовсю полыхает необузданная страсть. Мой бывший парень хочет меня так, как никто никогда не хотел. И я тоже хочу!

Ян быстро задирает мою юбку, гармошкой сдвинув её до самой талии. Расстёгивает ремень на своих брюках, ширинку… Немного приспустив брюки и боксёры, прижимает возбуждённый член к промежности.

Раньше мы часто занимались сексом в машине, и у меня есть некий опыт в этом вопросе. И я помню, что нужно делать…

Схватившись одной рукой за ручку над дверью, приподнимаюсь вверх. Глядя мне в глаза, Ян погружает головку в лоно, сжимает мои бёдра и рывком усаживает на себя так, что его член резко входит до самого основания.

Кричу! От наслаждения… От боли… От осознания, как быстро заполняется пустота, которая была со мной все последние четыре года.

Ян шипит сквозь зубы, запрокидывая голову. Вновь рывком поднимает меня вверх и так же резко опускает. И вновь шипит от боли и наслаждения. А я продолжаю двигаться, помогая себе тем, что крепко держусь за ручку.

Делаю так, как он всегда любил. Колесников предпочитал заниматься сексом, а не любовью. И этот секс всегда был у нас необузданным, диким…

В какой-то момент он укладывает руку на мой затылок и вынуждает наклониться. Нежно целует в губы. Потом поднимает спинку кресла и двигает его обратно к рулю. Открывает дверь.

Смотрю на него ошарашенно. Во-первых, мы голые, а во вторых немного заняты…

— Давай-ка, на заднее сиденье, Вик, — командует Ян, приподняв меня с себя.

Я выбираюсь из машины и быстро осматриваюсь. Кажется, здесь нет никого, кроме нас, берег выглядит пустынным.

Ян выходит следом и открывает для меня дверь. Прямо на улице избавляется от порванной рубашки, брюк, боксёров, обуви. Я сдираю с себя юбку и ложусь на спину. И дрожу от предвкушения, когда Ян забирается в машину и захлопывает дверь, погружая нас во мрак. Устраивается между разведённых в нетерпеливом ожидании ног, и когда его член касается моего лона, врывается внутрь.

— Вика… — шепчет, покрывая лихорадочными поцелуями моё лицо. — Я так виноват перед тобой… Втянул тебя во всё это, — говорит с отчаянием, одновременно яростно вколачиваясь в меня.

Накрываю его губы ладонью и качаю головой. Он замирает на секунду, а потом его движения становятся медленными и глубокими. Очень похожими на занятие любовью…

— Да, это всё моя вина, — продолжает Ян, когда его рот вновь оказывается на свободе.

Я снова качаю головой.

— Давай опустим этот трёп, Колесников! Ты ввязался во всё это, чтобы спасти меня от замужества. А потом мы оба погибли… И всё это время я была мёртвой. Но именно ты сегодня вдохнул в меня жизнь…

Глава 22

Колесников

Это её глаза… её волосы… тело. А к новому лицу я смогу привыкнуть. Ведь это просто маска, за которой скрывается моя Вика… её душа, к которой я тянулся всем своим естеством, но не понимал, почему.

А теперь, конечно, понимаю.

Рано или поздно я бы узнал её душу и без помощи Игната. Он просто немного упростил мне задачу.

Наконец-то я держу в объятьях свою любимую девушку…

Вика делает судорожный вдох, когда по её телу проходит дрожь оргазма. Впиваюсь в раскрытые губы в жадном поцелуе, ловя её стоны. Выпивая их до дна. Смакую вкус губ, вдыхаю аромат кожи. Как животное… самец, который, наконец, нашёл свою самку.

И я хочу заполнить её собой до предела. Быть внутри её лона и сердца. Излиться в неё, чтобы сделать своей бесповоротно.

Приподнявшись на локтях, яростно вколачиваюсь, а Вика вонзает в мои плечи ноготки и стонет от наслаждения… и от боли, которую я наверняка причиняю, потому что изголодался