Найти и обезвредить - Григорий Василенко

В декабре 1917 года был избран комиссаром села Царский Дар и его окрестностей, где и работал под страхом смерти среди атаманов и прочей своры.

Участвовал в боях против Корнилова и сам был организатором и начальником штаба Коммунистического полка имени В. И. Ленина в Майкопском отделе. И первый отпор Корнилову в 1918 году в районе Некрасовская — Филипповская — Царский Дар был дан моими отрядами, которые я организовал, обучил, вооружил, будучи комиссаром данного района.

В районе Владикавказа, будучи болен сыпняком, попал в плен и угодил в лапы белой контрразведки. Посажен в екатеринодарскую тюрьму, откуда по болезни был отпущен под надзор. Если бы контрразведка выяснила принадлежность к партии большевиков, был бы расстрелян. Пришлось уйти в подполье, где скрывался до прихода Красной Армии.

В 1920 году, до прихода в Кубанскую ЧК, работал в Майкопском ревкоме, позже заведующим политбюро Майкопского отдела».

В Кубано-Черноморской ЧК Дровяников работал недолго, но запомнился всем как отзывчивый товарищ, способный работник, истинный талант в пении.

…О многих сотрудниках тех лет следует еще рассказать. Никогда не забыть товарищей, которые погибли при исполнении служебных обязанностей. Это были Михаил Полуян, Михаил Трофимович Сизоненко, Михаил Дмитриевич Клепиков.

— Немало все мы получали писем с угрозами, — продолжает вспоминать Валентина Васильевна. — Вместо подписи на них часто стоял крест. Но эти угрозы на нас мало действовали. Мы были молоды, наших сверстников в ЧК работало много. У нас не было личных интересов, которые бы вступали в конфликт с нашими убеждениями, целями борьбы с врагами Республики Советов…

Валентина Васильевна и Иван Данилович Павловы, как и многие сотрудники ЧК двадцатых годов, прожили большую жизнь, полную борьбы. Всех их объединяла беззаветная любовь к Родине и народу, глубокая убежденность в правоте дела, за которое они боролись, огромное трудолюбие.

…Попрощавшись с В. В. Павловой, иду по широким улицам Минска. Да, молодость не кончается. Она, как и жизнь, продолжается в других. Я думаю о судьбе этой женщины, о только что рассказанном ею и незаметно для себя шепчу: «Спасибо! Спасибо ей, Валентине Васильевне, и всем тем людям на старой, пожелтевшей фотографии…»

П. Иншаков

ЧЕКИСТ ГРИГОРИЙ ГАЛАТОН

Григорий Галатон за четыре года вдосталь хлебнул на фронте солдатского лиха. И когда вернулся в начале 1918 года домой, в станицу Варениковскую, жадно принялся хозяйствовать, подправил обветшалую отцовскую хатенку, спрягся с соседями, вспахал две десятины земли. Отец его много лет арендовал у помещика Сумарокова клочок земли, а Григорий с детства батрачил да помогал отцу в немудрящем хозяйстве. Революция повыковыривала помещиков из их роскошных гнезд, уравняла в правах батраков, иногородних и казаков. Получили земельный надел и Галатоны. Засеял Григорий землицу-кормилицу, а вот пожать плоды своих трудов не довелось. На молодую Советскую Республику со всех сторон поползла недобитая контра. И пришлось опять сменить плуг на винтовку.

Ранней весной 1918 года Григорий Галатон, командуя взводом красногвардейцев, дрался с офицерскими полками генерала Корнилова под Екатеринодаром. После разгрома корниловщины Григорий вернулся в станицу в надежде снова заняться хлебопашеством. Но получилось другое. Из Крыма немцы вкупе с украинскими гайдамаками полезли на Таманский полуостров, а с Дона на Кубань двинулись деникинцы.

Туго пришлось таманцам. В лоб наступали вооруженные до зубов немцы с украинскими националистами, в тылу полыхали кулацкие восстания, а к Екатеринодару подступали войска Деникина.

Небольшой отряд красной гвардии, ведя упорный бой с наседавшим противником, был отрезан от основных частей Таманской армии. С горсткой храбрецов Галатон вырвался из окружения, но найти таманцев они не успели. В лесу Галатон встретил одностаничника коваля Ивана Пугачева, тоже фронтовика, бывшего унтера. Они организовали отряд из бойцов-таманцев, оторвавшихся от своих частей. Отступать было некуда, Кубань уже захватили войска генерала Деникина. Решили действовать в тылу белых партизанскими приемами.

Командиром отряда избрали Ивана Пугачева — смелого и решительного человека, Григория Галатона — его заместителем по разведке. Он еще на германском фронте приобщился к этому опасному делу, имел награды за храбрость. Отряд вскоре стал самым большим из всех отрядов красно-зеленых, его называли 5-й партизанской армией. Действовал он в районе Новороссийска.

Этот город для Добровольческой армии был основным портом, куда приходили транспорты с оружием и снаряжением для русской контрреволюции. Деникин держал в Новороссийске крупный воинский гарнизон. В порту день и ночь разгружались суда под флагами стран Антанты.

Партизанский отряд Пугачева держал под контролем шоссе и железную дорогу Новороссийск — Екатеринодар. Против Добровольческой армии только в лесах и горах Причерноморья действовала 50-тысячная армия красно-зеленых.

С первых же дней проявился в отряде талант смелого и удачливого разведчика. Переодевшись в черную форму офицера марковского полка, он со своими, тоже переодетыми, разведчиками проникал в Новороссийск и добывал нужные партизанам сведения.

…По центральной улице Новороссийска молодцевато шагает высокий, отлично сложенный офицер. На плечах — погоны капитана, на одном рукаве шевроны, на другом — повязка патрульного. Смоляные пышные усы, безукоризненная выправка, строгое лицо, маузер на ремне — все внушает одним уважение, другим — страх. Рядом идет поручик, чуть поодаль — шесть солдат, вооруженных карабинами и гранатами. Капитан, что называется, ест глазами встречных военных. На приветствие младших по чину небрежно вскидывает к фуражке руку, равным себе и старшим картинно отдает честь. Вот он встретился с солдатом.

— Как приветствуешь офицера, болван?

Солдат растерянно смотрит на строгого офицера.

— А выправка?! Увольнительная имеется?

— Никак нет, вашескородие… Я — вестовой.

— Какой части? Пароль не забыл?

— Никак нет, ваше… Затвор.

— А отзыв?

— Курок, вашескородие.

Пароль и отзыв на сегодня разведчик Галатон уже знает.

…После того как Григорий Галатон установил тесную связь с подпольщиками Новороссийска, действия партизанского отряда Ивана Пугачева стали более результативными. Смелые до дерзости операции разрабатывались совместно с подпольщиками. Партизаны в хитрых засадах наголову разбивали карательные отряды белогвардейцев, пополняя свои батальоны людьми и трофейным оружием.

Полковник Кутепов, возглавлявший войска Причерноморья и несший охрану портов Туапсе и Новороссийска, безуспешно посылал один за другим карательные отряды на борьбу с партизанами. Пытаясь навести порядок в тылу своих войск, Деникин часто менял командующих: Кутепова сменил генерал Туркевич, его — генерал Добровольский, а последнего — генерал Лукомский. Все они не в силах были справиться с армией красно-зеленых, настойчиво требовали дополнительных войск. И Деникин вынужден был слать на юг полки, а потом и целые дивизии, снимая их с фронта.

В очередной разведке Галатон узнал от подпольщиков, что в Новороссийск прибыла «волчья» сотня генерала Шкуро, который поклялся Деникину, что его отчаянные рубаки разобьют партизанский отряд Ивана Пугачева, а самого командира, как когда-то бунтаря Емельяна Пугачева, привезут верховному главнокомандующему в клетке.

В это время в Новороссийск прибыла иностранная миссия. Бойкий командир «волчьей» сотни на банкете пригласил английских и французских офицеров приехать в Абрау-Дюрсо, славившееся прекрасными винами. Там гости увидят воочию, как есаул на аркане приведет самого главного партизана. Гости согласились. Почему бы не развлечься.

Генералы разработали хитроумный план разгрома отряда Пугачева. Два карательных отряда выгоняют партизан в направлении Новороссийска, и тут, в районе Абрау-Дюрсо, встретят их «волки» генерала Шкуро.

Встреча «волчьей» сотни с партизанами произошла на берегу моря близ Абрау-Дюрсо. Но только не такая, о какой мечтали белобандиты и зарубежные гости. За поселком командир сотни решил сделать привал, чтобы дать отдохнуть приморившимся коням. «Волкам» разрешил искупаться в море, а сам со своими помощниками в тени огромного дуба по карте уточнял маршрут дальнейшего следования.

Жарко припекало солнце. Командир сотни, успев изрядно выпить вина Абрау-Дюрсо, томился от безделья, дожидаясь вестовых от ушедшего в горы передового отряда. Со стороны Новороссийска послышался стук катерного мотора. Это прибыли ровно в назначенное время офицеры миссии. Катер причалил к берегу, матросы установили трап. На берегу сразу образовалась толпа. Многие «волки» стояли в чем мать родила. Всем интересно было поглазеть на заморских гостей.