Проект «Асгард» - Сергей Софрин

14 мая 1999 года

Уже почти утро. Небо в просветах крыш многоэтажек синеет, с улицы раздается шум автомобильных двигателей, на лестничной клетке пушечным затвором лязгает лифт. Валентина ничего не слышит и спит, а я на кухне пью вместо утреннего кофе донорскую кровь, которую достал через одного знакомого из «Склифа». Вкус отвратительный — сильно отдает луковой шелухой. Раньше кровь была лучше, но ее поставщик заломил непомерную цену.

Я весь меняюсь. Ощущения остры, как никогда: зрение, слух, обоняние — звериные. Техника «Алого Водопада» приносит золотые плоды! К черту Марата с его занудством и предвзятостью! Фортуна любит сильных и рисковых!

18 мая 1999 года

Строительство на даче ведется днем и ночью. Бригада трудится в две смены. Закончен подземный ход с улицы, устанавливается камин, параллельно тянется вентиляция. В чулане дома найденный мной по газетному объявлению Кулибин монтирует механизм открывания потайной двери. Я присматриваю оборудование для алхимической лаборатории.

21 мая 1999 года

Вчера вечером впервые мои опыты с кровью и ритуальными медитациями в русле техники «Алого Водопада» вызвали мощную манифестацию[20]. Она произошла неожиданно — так, что я даже не смог определить ее начало. Просто, вдруг в центре груди возникла незнакомая пульсация, а тело наполнилось силой и энергией, какими, наверное, наполняется тело хищника в момент кульминации охоты. Чувства смешались, их палитра расширилась до горизонтов невероятных. Я превратился в сверхпроводник, транслирующий окружающему пространству токи окраин творящей Вселенной.

Перед сном Валентина, сходив в душ, расчесывала в спальне у зеркала волосы. Силуэт ее фигуры, выхваченный светом двух бра, закрепленных над туалетным столиком, четко прорисовывался сквозь васильковый шелковый пеньюар. Сувенирный Пернатый Змей, пристегнутый замком к завитушке кронштейна светильника, медленно вращался на цепочке, потревоженный легкими воздушными волнами. Я видел в зеркале лишь лицо жены — остальное было недоступно моему взору.

Заметив, что за ней наблюдают, Валентина отошла немного назад и приняла позу античной богини или нимфы, любующейся на свое отражение в струях водопада. Алого Водопада! Я различил в разрезе пеньюара светлый пушок у пупка, уловил полынный запах пота, не поддающийся никаким шампуням на свете. Богиня встряхнула волосами и медленно опустила руку вниз, прикрывая ладонью лоно. Из тьмы коридора вылетела бабочка-махаон и села поверх ее пальцев.

В мгновение ока, очутившись рядом, я швырнул Валентину на пол и рухнул следом. Мои яростные звериные ласки вызвали к жизни страшный, разрушительный тайфун. Шторм, уносящий в открытый океан лодку древних мистерий. Тело богини, содрогаясь от бивших в него молний, раскрылось лилейным бутоном. Оно принимало в себя мою волю, более чем плоть, и повиновалось ей беспрекословно. Я ощущал на губах вкус крови, которая, проступая из пор нашей кожи, склеивала из нас Великого Андрогина — Бафомета тамплиеров. Мы рвали друг друга на части и вновь соединялись для любви. Вокруг вились полчища махаонов и радужнокрылых стрекоз, рядом проползали похожие на крокодилов рептилии, сверху разносились вопли павианов…

Это длилось, бушевало и не иссякало, пока Валентина, падая в обморок, в восторге не воскликнула: «Убей меня, милый!»

Браунау. Апрель 1889 года

Около часа дня Марат решил прервать чтение, дабы размяться на свежем воздухе с лопатой в руках. Тому способствовала установившаяся с утра хорошая солнечная погода и раздражающе-самонадеянный стиль записок Славяна.

«Слабоумная макака действовала бы осторожнее. — Думал он. — От волевых усилий недалеких людей получаются одни неприятности. Захотел в маги попасть с „заднего дворика“, вампиром зачислился ради сомнительной идеи наследовать дело, доктрину и тактику „Асгарда“. Как его угораздило пересечься в Мексике с Виндхаузером-младшим?! С психопатом, мучимым угрызениями неудовлетворенного честолюбия и комплексами школьных „ботаников“, во всех подозревающих пренебрежительное отношение к собственной персоне? Интересно, знал ли этот чудик, наследник родовых тайн, об истинных истоках обычая совершать харакири[21]? Нет, наверное… А может — знал и специально превращался в демона, дабы мстить в качестве злого духа ненавистным обидчикам. Каким? А бес его знает…»

Почти до сумерек начинающий агротехник воевал с сорняками и прилежно копал землю. Ее в свободном состоянии на шести дачных сотах было не особенно много. Получилось восемь грядок, три клумбы под цветник и еще лоскут на всякий случай. Лужайку между автостоянкой и домом он не тронул — приберег для зоны отдыха. Потом, не грея колодезную воду, наполнил ею резервуар душа и с удовольствием вымылся. Когда вернулся в помещение, бросил в печь самую малость дров, поджег растопку и вновь взгромоздился с тетрадью на кровать. Ужинать одному не хотелось — неизбежность возникновения грязной посуды, с которой нужно было бы что-то делать, отбивала остатки аппетита.

Честно говоря, читать тоже не тянуло. Тревога за Марину мешала сосредоточиться, направляла ход мыслей в сторону Монастыря и визита девушки к Настоятелю. В памяти всплывала записка Константина Романовича, онежские события, сны и подробности их с Мариной ночной беседы. Наконец, совладав с эмоциями, он заставил себя заглянуть в текст.

30 мая 1999 года

Кабинет закончен. Сегодня завез в него оборудование по списку Виндхаузера. От себя добавил лишь счетчик Гейгера — не помешает. Заказал на вернисаже, что на Крымском валу, картины и некоторые детали интерьера. К пятнадцатому июля все будет готово. Пробовал включать принудительную вентиляцию — тяга отменная.

31 мая 1999 года

Потихоньку присматриваюсь к своим дружкам. Кого из них выбрать в соратники? Одному мне дело не потянуть — требуется компания. Но кто из троих достоин, кто проникнется величием возложенной на него миссии и пойдет до конца?

Только не Марат — тот слишком заносчив. К тому же, опасно скрытен. Никогда не знаешь, что он думает. Всегда молчит, а если и вступает в разговор, то весьма неохотно, в единичных случаях. Значит, может присвоить лидерство, стать занозой, или — вовсе предать… В конце концов, ему ничего не стоит уничтожить меня физически. Устранить как помеху на пути к силе и славе главы зарождающейся организации.

Рядом со мной должен остаться один. От двух других я избавлюсь по возвращении из отпуска. Постепенно, под разными предлогами перестану общаться — и точка…