Проект «Асгард» - Сергей Софрин

— Не мое дело?

Марина насмешливо скривила губки.

— Хочешь, чтобы я тебя тут бросила? Сбежала бы в город и забыла о твоем существовании? Изобразила бы из себя глупую куклу, разъезжающую с незнакомцами в поисках приключений по дачам? А больше тебе ничего не надо? К примеру, истерику дознавателям закатить и горькими слезами их пиджаки забрызгать?

— Каким дознавателям? — Не сразу понял Марат. — Я серьезно, а ты Ваньку валяешь…

— Ну, тем, что спросят, зачем я тебя на дачу возила. Монстрам с набором пыточных инструментов и диктофоном в крышке стола.

— Диктофонов и столов в нашем случае не будет.

Он встал на ноги и кивнул за окно, будто пытаясь подкрепить свою мысль наглядной демонстрацией возможных последствий их необдуманных поступков.

— Будет подмосковный песчаный карьер, паяльная лампа и бульдозер. Или пяток спецназовцев с лопатами. Я знаю. Славян с Ирокезом, Влад — тоже.

— Во всем виновата тетрадь?

Девушка указала на лежащую в ногах кровати клеенчатую тетрадку, брошенную туда Маратом.

— Твои друзья погибли из-за нее? Теперь мне понятна твоя странная молчаливость и мрачная целеустремленность…

Марина сделала движение, похожее на попытку сдвинуть в сторону незримую кисейную штору, мешающую ей хорошо видеть окружающий мир.

— Что в ней?

— Перевод с английского — о дневнике Славяна Марат решил умолчать — некоего документа, принадлежащего перу человека, умершего в тысяча девятьсот сорок шестом году в США. Оригинальный текст манускрипта тоже хранится у меня. И он еще опаснее Славкиного, не больно профессионального, перевода. Специалист, ориентированный на состояние языка в конце девятнадцатого века и сведущий в оккультизме, извлек бы из него гораздо больше фактического материала.

— Сведущий в оккультизме? Боже правый! Что же собой представляет эта писанина, если за обладание ею можно поплатиться жизнью?

— Тут дело темное. Может, бомбу, сравнимую по сенсационности с обнаружением архива Атлантиды, а может — талантливую мистификацию, созданную усилиями безумца-аристократа. По-любому, она — билет на тот свет, которым я всех нас обеспечил. Сначала став свидетелем убийства, потом — вернувшись в Москву. Во мне видят последний шанс вновь выйти на след документа.

— Но ты ведь семь лет отсутствовал — про тебя, наверняка, успели позабыть.

— Нет. К сожалению, для меня срок давности не предусмотрен. Скажу больше: некто, заинтересованный в получении бумаг, уже идет по моим пятам. У настоятеля побывали «гости», пытавшиеся ненароком осмотреть дом и вынюхать обо мне хоть какую-нибудь информацию. Константин Романович считает, что это были профессионалы. Чуешь, какой гарью потянуло? Настоящие профессионалы, работающие по заданиям разных интересных структур, не привыкших церемониться со своими «клиентами». Они даже не сильно скрывались — наоборот демонстрировали собачий азарт и ястребиную цепкость.

— А если позвонить…

— Звонить нельзя! — Отрезал он, теряя терпение и начиная кипятиться. — Настоятель дал мне инструкции по поводу телефонных звонков, и я ему склонен доверять. В прошлом твой родственник сам имел отношение к секретным службам и знает толк в деле. Хочешь помочь — с утра отправляйся в Монастырь. Тебя со мной пока не связывают. В противном случае, нагрянули бы сюда на дачу.

— Ну ладно, не злись — я поеду, куда скажешь.

Марина встала, обошла стол и присела на корточки напротив Марата. Их лица оказались совсем рядом, взгляды встретились и он прочитал в ее глазах незнакомую до сего момента покорность.

— Только обещай мне, что станешь ждать моего возвращения тут. Я быстренько обернусь, и тогда мы вдвоем что-нибудь придумаем. Все равно я влипла вместе с вами, и скоро никто, не будучи круглым идиотом, не поверит в мою неосведомленность на твой счет. А если это так, то кто лучше тебя сумеет защитить слабую девушку?

— Намедни слабая девушка хвалилась снайперской стрельбой и навыками туриста-экстремала, а теперь ищет защиты у простого городского недотепы. Занятно…

— Не скромничай. Кстати, о стрельбе…

Она пружинисто распрямилась и проследовала к себе за занавеску. Потом появилась оттуда снова, держа в руке небольшой блестящий пистолет.

— Вот, это тебе. Я с собой на всякий случай прихватила, когда уезжала из Москвы. Папина «Беретта» — на антресолях в ящике с инструментами хранилась. Он ее давно из командировки привез, еще когда они с Константином Романовичем работали. Пользоваться умеешь?

— Разберемся…

Марат, проверяя наличие патронов, выдвинул обойму. Она была заряжена полностью.

— А сменной обоймы нет? И что скажет родитель, когда обнаружит пропажу любимого перфоратора?

— Ничего. Папа умер от инфаркта одиннадцать месяцев назад.

— Прости… — Он смутился и, дабы перевести разговор на другую тему, спросил: — Выходит, Настоятель и твой отец были не разлей вода?

— Еще как… — Марина грустно улыбнулась, явно вспоминая минувшие счастливые годы. — Всю жизнь дружили. Поэтому Константин Романович и обратился за помощью именно ко мне, когда ты вернулся. Я ему словно дочь родная.

Хорошо… — Марат опять переключился на крайне серьезный лад. — Ты, дочь, себя в городе береги. В доме Настоятеля, да и рядом тоже, никаких бесед о главном не заводи. Вас могут прослушивать. Помалкивай и следи за действиями Константина Романовича: тот подскажет, что делать. О найденных мной документах передашь только ту информацию, которой я тебя сегодня снабдил. Большего, не обижайся, сообщить не могу. Сейчас ехать уже поздно. Лучше давай ложиться спать — выедешь завтра пораньше, а я займусь чтением, постараюсь осилить за день оставшиеся страницы. Чем скорее закончу, тем яснее станет над нами небо… Лады?

— Лады…

Девушка с неохотой подчинилась и, выдав ему на прощание связку ключей от всех дачных замков, отправилась в свой закуток. Марат погасил лампу, закрыл печную задвижку, разделся и залез под одеяло. В доме воцарилась тишина. Лишь где-то на втором этаже, куда даже не было лестницы, тикали «часы мертвеца». Так жук-точильщик подзывал сидящую в толще древесины подругу.

Мастер Воннегут

Еще до наступления рассвета Марат проводил Марину к машине и напомнил о тех мерах предосторожности, которые она должна соблюдать при общении с Настоятелем. Потом пообещал никуда не отлучаться с дачи, снял с автомобиля брезентовый чехол и навел справки по поводу наличия у хозяйки садового инвентаря.

— Стану на досуге, как Наполеон, возделывать землю. — Предвидя вопросы, пояснил он свой интерес к лопатам и граблям. — Буду тренировать застоявшиеся мышцы путем погружения в процесс формирования образцового приусадебного участка. Заложу гряды и клумбы, окопаю деревья, подвяжу к колышкам малину, порублю сорняки под забором.