Весенние заморозки (СИ) - Александр Хомяков

Уже в сумерках Лорбаэн услышала слово 'победа'. Выкрикнул его на своем невыносимом языке истонец Броганек, ворвавшийся в фургон с громогласным требованием налить ему эля как величайшему из всех героев. Возница заупрямился, Броганек сослался на личный приказ самого графа и после того, как Лорбаэн перевела его слова, получил-таки свой бочонок.

-Идем праздновать, ралдэн, - позвал он. - Мы победили. Пора делить добычу.

Их лошади галопом пронеслись по пологому склону балки и вырвались на поле, устланное мертвыми и умирающими. Среди них медленно перемещались живые в поисках раненых либо добычи, либо того и другого сразу.

Отряд Броганека уже собрал с мертвых арденов достаточно, чтобы снарядить еще один такой отряд. В куче кожаных доспехов, мечей и копий очень редко попадались перстни и браслеты - мужчины арденов не питали страсти к украшениям. Отдельно лежала гора сапог, снятых с убитых. Броганек удовлетворенно осмотрел добычу и спешился.

-Идем, - сказал он, вручив бочонок одному из своих воинов, забрал у него факел и передал Лорбаэн. - Хочу сам поискать.

Она пошла за варваром. Переступила через первый труп...

Лучше дым! Лучше дым и грезы, сухая и чистая ненависть. Все лучше, чем еще теплые тела еще недавно живых людей, чем остекленевшие глаза и жуткие, даже в мечущемся свете факела жуткие раны, черные потеки и пятна застывшей крови. Сладок дым, но ужасна эта бойня.

'Я не привыкла, - говорила та часть ее души, что недавно пылала ненавистью, а теперь стыдливо прятала голову под крыло. - Но я привыкну. Мне будет нравиться. Я буду наслаждаться, как... да как вот этот варвар Броганек!'

Броганек, однако, не наслаждался. Выражение его лица напоминало покупателя на рынке, выбирающего и высматривающего что получше. Если перед Лорбаэн лежали трупы и только трупы, истонец видел одни лишь доспехи, оружие, украшения и сапоги. Одежда его почему-то не интересовала. Иногда казалось, что он готов спросить: 'Почем?'

-Ай-ай-ай, ралдэн! - он покачал головой, увидев выражение ее лица. - Нехорошо. Не для женских глаз, я и забыл. Иди хлебни эля, я тут сам справлюсь.

Броганек протянул руку, чтобы забрать факел, и только теперь понял, что Лорбаэн неотрывно смотрит в одну точку.

-Ну ты умница, ралдэн! - воскликнул он, проследив за ее взглядом. - Хороший доспех. Бронза, но заговоренная. Девяносто и девять из сотни стрел отразит, девяносто и девять из сотни ударов выдержит. Слышал о таком, но не видел. Броганек теперь непобедимый, Броганек никому не позволит сотый удар нанести. Э, да он живой, ралдэн! Оглушили, наверное. Сам арденский полководец, я помню. Ну, ралдэн, половину награды, что за него выложит граф Гисс, твоему темнику отдам. Скажу, чтобы пошил тебе платье из аглайльского бархата.

Он легонько пнул человека в бронзовом панцире. Тот со стоном открыл глаза и встретился взглядом с Лорбаэн. Она узнала, узнал и он.

-Вставай, трофей, - Броганек для ясности дернул подбородком вверх. - Будешь вести себя тихо, обещаю не бить. Негоже, ралдэн, полководца и великого воина в плену унижать. Смотри, скольких врагов он сразил. Один против многих бился. Тут не доспех, тут великая храбрость нужна. Ралдэн, ты чего? Он же живой.

Бордовая кровь камня. Непроницаемо-черная ткань платья, странного балахона без пояса и украшений, с широкими свисающими рукавами. Голос, привыкший повелевать, и четыре пары глаз позади, молчаливых свидетелей и судей. Бесстрастных глаз, всегда и везде невозмутимых, и бесстрастных каменных душ, из темно-красного камня, похожего на кровь, в серебряной оправе: холодные камни в роскошной оправе - но камни. Четыре камня цвета крови.

И один из четырех камней, поверженный и испуганный, лежит у ее ног. Он жалок, беззащитен и боится. Каменный арден боится.

-Имя? - глухо спросила она.

-Ладирах ЭахЛесмар. - его голос действительно дрожит?

-Ты убил Блераэха ЭахТаранда.

-Да, - он боялся, но не молил ее о пощаде, не унижался. Она и не рассчитывала увидеть его униженным. Страха было достаточно.

-Кто остальные? Кто главный, кто еще трое, что были с тобой?

Он... колебался. Глядя ей неотрывно в глаза, он видел больше, чем просто жестокую девочку. Ей вспомнилось, что у Старших очень часто в критические моменты обостряется пророческий дар. Лорбаэн стало интересно, что именно видел он в ее глазах, ведь одно лишь видение заставляло его сомневаться, выдавать ли ей имена остальных. Но вот он внезапно успокоился и даже перестал дрожать. Закрыл глаза.

-ЭахВеррел, ЭахНодер, ЭахТислари.

-Четвертый, - напомнила она. - ты забыл четвертого.

-ЭахТислари, - тихо выдохнул он. - два ЭахТислари. Барон и... Верховный прорицатель.

Броганек уже успел заскучать.

-Что за неправильной речью ты говоришь? - поинтересовался он. - Твоя родная речь?

-Нет, - она резко мотнула головой. - Мой родной - язык Кагониса.

-Речь Кагониса - почти правильная. - одобрил истонец. - А что же это за речь, которой ты говорила?

-Речь Старших севера.

Броганек задумчиво почесал пятерней затылок.

-Речь арденов - это самая правильная речь. Но, ралдэн, я не понял из нее ни слова. Как же так?

-Пожалей ЭахВеррела, девочка, - проговорил, сдерживая стон, человек в бронзовом доспехе. - Он пытался отдать свою жизнь за жизнь твоего отца. Я ему не позволил.

-Он останется жить, - ответила Лорбаэн и обернулась к Броганеку: - Снимай с него доспех.

-Слушай, какая ты умная, ралдэн, - Броганек аж улыбнулся. - Ну правда, граф ведь доспех себе заберет. Но, с другой стороны, как я докажу, что этот человек и есть арденский полководец? Знаешь, ралдэн, тут или одно, или другое.

-Забирай доспех, Броганек.

Истонец и сам особо не сомневался. Награда наградой, а заговоренный панцирь он ни на Севере, ни на Западе за деньги не купит - такие вещи не продаются. Быстрой и ловкой рукой опытного мародера он расстегнул застежки и снял с ардена панцирь, как раковину с моллюска. Лорбаэн почти готова была увидеть под ним нежное розовое мясо.

Полюбовавшись панцирем, Броганек с сомнением посмотрел на ардена.

-Великого воина негоже убивать, как овцу на бойне. Но и отпускать врага нельзя. Что же делать?

-Дай мне топор, Броганек.

Бесхитростный варвар, он отдал ей топор. Он даже представить себе не мог, что женщина может использовать боевую секиру по прямому назначению.

Когда они возвращались к отряду Броганека, Лорбаэн уже не замечала, что идет по трупам. Напряжение отпустило ее, и глаза перестали видеть что-либо вокруг. Вокруг была пропасть, и в пропасти больше не было никого.

А позади, среди многих других трупов, Ладирах ЭахЛесмар смотрел спокойными глазами в уже совсем темное весеннее небо.