Египетские сказки - Автор Неизвестен

и ты даже не знал, был он здесь или нет, а не он ли там, меж тем как ты торгуешься из-за кедров Ливанских с Амоном, их владыкой? И когда ты говоришь: “Прежние цари посылали серебро и золото!”, ну да, если б посылали они жизнь и здоровье, не посылали бы они подарков вещественных; они же посылали вещественные дары, вместо жизни и здоровья, отцам твоим. Но Амонра, царь богов, это он владыка жизни и здоровья. Он это владыка отцов твоих. И они проводили свою жизнь в жертвоприношениях Амону. Ты сам, ты, ты благой слуга Амона. Если ты скажешь: “Я свершу это, я свершу это!” для Амона, и если ты выполнишь его веление, ты будешь жить, в невредимости пребудешь ты, в здравии пребудешь, благодеянием пребудешь для всей страны твоей и народа твоего. Но не вожделей вещи Амонра, царя богов, ибо лев, он любит свое добро. Теперь же повели позвать ко мне писца моего, да пошлю его к Смэндэсу и Тантаману, к покровителям, которых Амон поставил на севере своей страны, и да повелят они принести тебе все, чего бы ни потребовал я: “Да будет это принесено!”, меж тем как я вернусь на юг и препровожу тебе жалкие подачки твои, все, все!» Так ему говорил я. Он передал мою грамоту своему гонцу; он нагрузил на корабль мостки, переднюю главу, заднюю главу[1] и четыре других балки, обтесанных топором, всего семь вещей, и он отослал их в Египет.

Его гонец отправился в Египет, и он вернулся ко мне в Сирию в первый зимний месяц. Смэндэс и Тантаману прислали мне четыре кубка и водовместилище из золота, пять серебряных кубков, десять кусков царского полотна, пятьсот бычачьих шкур, пятьсот свитков папируса, двадцать мешков чечевицы, тридцать корзин сушеной рыбы; и Тантаману прислал мне пять кусков царского полотна для пяти плащей, мешок чечевицы, пять корзин сушеной рыбы. Правитель возрадовался, он поставил триста мужей, триста быков, назначил начальников над ними, чтобы срубить деревья. Они срубили их, и дерево пролежало зиму на земле, потом, в третий месяц Жатвы, их стащили на берег моря. Правитель вышел, он приблизился, он велел мне сказать: «Приди!» Когда я проходил возле него, тень от его зонта упала на меня, и Пэнаману, один из приверженцев, преданный ему, встал между властителем и мной, говоря: «Тень Фараона — жизнь, здоровье, сила, — твоего владыки, падает на тебя!» Но правитель разгневался на него и сказал ему: «Ты оставь его!» Я подошел вплоть к нему, и он вопросил меня, говоря: «Смотри, служение, что свершали мои отцы раньше, я выполнил его также, хотя ты и не сделал для меня того, что отцы твои делали для меня. Взгляни же ты! весь лес твой, до последнего дерева, прибыл и он там; действуй теперь согласно сердцу твоему, приди нагрузить его, ибо не даны ли они тебе? Все же не являйся созерцать свирепствования моря, или, если созерцаешь свирепствования моря, созерцай также и мое собственное. Увы! не сделал я с тобой того, что сделали с посланцами Хамоиса, которые оставались семнадцать лет в этой стране, и которые здесь умерли». Он сказал своему приспешнику: «Проводи его; да увидит он их могилу, в которой они покоятся». Я сказал: «Не принуждай меня смотреть ее. Хамоис, люди, которых он отправил к тебе в качестве послов, были из его домашней прислуги; богом каким-нибудь ни один из послов тех не был. Ты же, ты говоришь мне: “Беги, посмотри на твоих равных. Зачем лучше не возрадуешься ты, и не повелишь воздвигнуть скрижаль, на которой ты бы сказал: «Амонра, Царь богов, послал ко мне Амона Дороги, как посла своего божественного вместе с Унамуну, как посла своего человеческого, за деревом для ладьи всеверховнейшей Амонра, царя богов. Я срубил деревья, я нагрузил их, я снарядил ему мои корабли, и моих моряков, и я отправил их в Египет, дабы получить от Амона десять тысяч лет жизни сверх тех, что мне были суждены. Да будет так»”. Когда позднее, в иные дни, гонец придет из земли Египетской, который осведомлен будет в письменах, и когда прочтет он твое имя на скрижали, ты получишь воды Аменти, подобно богам, что обитают там!» Он сказал: «Предмет это долгих обсуждений, то, что ты мне сказал». Я сказал ему: «Многочисленные речи, что мне сказал ты, когда достигну я места, где находится этот первый прорицатель Амона, и когда он увидит, как ты исполнил твое назначение, он повелит доставить тебе дары».

Я пошел на берег моря, к месту, где находилось дерево, и я заметил одиннадцать кораблей, которые прибывали из открытого моря, и которые принадлежали людям Цаккалы, с таким наказом: «Да заключат его в тюрьму, и ни один из его кораблей да не отправится в Египет». Я сел, я плакал, делоправитель царский вышел ко мне, и он мне сказал: «Что с тобой?» Я сказал ему: «Или ты не видишь цапель, что направляются к Египту? Взгляни на них, они вступают в свежие воды, но увы, доколе же пребуду я покинутым? Ибо не видишь ли ты тех, что идут, чтобы схватить меня снова?» Он пошел, он сказал властителю. Властитель стал плакать по причине слов, что говорили ему, столь печальных. Он велел выйти своему делоправителю, который принес мне два жбана вина и одного барана, и он велел привести мне Тантануит, одну Египетскую песенницу, что была у него, говоря: «Спой ему, дабы мысли сердца его стихли!» И он послал мне сказать: «Ешь, пей, да не томится твое сердце! ты услышишь все, что имею я сказать, завтра утром!» Когда настало утро, он велел позвать своих людей на свое побережье, он стал среди них, и он сказал людям Цаккалы: «Что означает ваше прибытие?» Они сказали ему: «Мы прибыли в погоне за этими кораблями, совершенно разбитыми, которые ты направляешь в Египет с нашими проклятыми сотоварищами!» Он сказал им: «Я не могу заключить в тюрьму вестника Амона на моей земле. Дайте мне отправить его, а потом вы пуститесь за ним и схватите его».

Он снарядил меня, он отправил меня. Я удалился от морской пристани, и ветер забросил меня в страну Алазию. Люди города, те, вышли против меня, чтобы убить меня, и притащили меня к себе, в место, где была Гатиби, владычица города. Я нашел ее, когда она выходила из одного из обиталищ своих, чтобы войти в другое, я воззвал