О, мой ангел… - Марсия Иваник

Надя стояла посреди зала и чувствовала, как в ней отзываются эхом отголоски счастья, которое наполняло этот дом много-много лет назад. Дети взбегали по этой лестнице, а мальчик, может быть, два мальчика бесстрашно съезжали вниз по дубовым перилам, заставляя мать трепетать от волнения или радости.

Морнинг Айс, чья вина заключалась лишь в том, что она родилась не на том одеяле, поняла бы Надино состояние. Должна ли она, желая спасти Оуэну будущее, нанести ему удар в сердце, сказав, что не сможет выйти за него замуж? Или ей следует мужественно встретить то, что предопределено?

Надя пожала плечами и с уважением посмотрела на Морнинг Айс. Она все же соберется с духом и, отбросив все сомнения, поведает Оуэну о своем прошлом.

— Надя!

Она быстро обернулась, и улыбка мгновенно сошла с лица. Оуэн был чем-то крайне озабочен.

— Что случилось?

— Звонит твоя мама.

Надя побледнела.

— Кажется, у нас возникла серьезная проблема. — Он взъерошил волосы и провел пальцем по воротнику. — Очень, очень серьезная проблема.

— Скажи же наконец!

— Весь город стоит на ушах!

Надя закрыла глаза и с тревогой спросила:

— Что натворили мои родственники на этот раз?

— Твой братец Никита сбежал с дочкой мэра.

11

— Но, офицер, мои родители уже сказали вам, что Никиты здесь нет, — взволнованно говорила Надя.

Сквозь неумолчный шум можно было лишь с трудом расслышать друг друга. Не только шериф и два его помощника шарили по всему табору, сюда примчалась добрая половина жителей города, включая разъяренного мэра и его причитавшую жену. Все разыскивали исчезнувшую Анну Лей, двадцатидвухлетнюю дочь мэра. Вполне взрослая девица, она наверняка самостоятельно приняла решение бежать, однако ее отец вопил так, будто увели младенца из колыбели.

— Если бы Никита и Анна были здесь, то никто не собирался бы их скрывать. Оба уже давно не дети, — пыталась внушить шерифу вконец расстроенная Надя.

Оуэн хихикнул, взглянув на рыдающую жену мэра, которая желала немедленно видеть свою дочь живой и невредимой. Оуэн подошел к Наде.

— Слушай, попроси маму проверить, взял ли Никита свои пожитки, — прошептал он.

Надя что-то быстро сказала матери по-русски. Оленка поспешила в автовагончику, где обитал Никита. Покачивая головой от смущения, она пробиралась сквозь толпу. Кое-кто из горожан принялся расспрашивать родственников Нади, но те делали вид, будто ни слова не понимают по-английски. Однако стоило провести несколько часов в таборе, и становилось ясно, что почти все Кондратовичи так или иначе говорят на этом языке.

— Какая глупость, Оуэн. Никита с Анной сейчас за сотню миль от города, если не дальше.

— Знаю, любовь моя. — Он притянул Надю к себе, стараясь успокоить. — Жаль, что нам не придется провести этот вечер так, как я намеревался.

Она нахмурилась.

— И ты еще можешь…

— Я не рассчитывал на то, что нас будет окружать такая компания. — Он потрепал ее темный вьющийся локон. — Между прочим, я все еще не получил ответа.

Появление Оленки на какое-то время спасло Надю от объяснений. Оленка быстро-быстро заговорила по-русски, сопровождая свои слова жестами. Надя закивала и посмотрела на шерифа, который в ожидании стоял рядом.

— Моя мать говорит, что вещи Никиты исчезли.

— В этом я не сомневался, тем не менее спасибо за помощь, — сказал шериф.

Мэр ткнул толстым пальцем в грудь шерифа.

— Делайте что-нибудь, Эван, — проквакал мэр. — Не тяните.

— А что, собственно, я должен делать? Допросить поголовно всех Кондратовичей?

Жена мэра зарыдала еще громче, а сам он от такого ответа выпучил рачьи глаза.

— Меня не интересует, что вы должны делать, шериф. Мы требуем, чтобы нам немедленно возвратили дочь, нашу маленькую Анну Лей.

— Успокойтесь, мэр. Ваша маленькая великовозрастная дочь самостоятельно, без принуждения покинула это место с Никитой Кондратовичем.

— Да он же выкрал ее! — завизжал мэр. — Это прямое нарушение федеральных законов.

— Украденная жертва не берет с собой чемоданов и не оставляет записок родителям с просьбой не волноваться, поскольку она любит Никиту и нашла счастье в его объятиях. — Шериф скрестил руки на груди и уставился на красного, как помидор, мэра.

— Я сниму с вас значок за это! — заорал мэр, приподнявшись на цыпочки.

Кто-то из толпы, желая его поддержать, крикнул:

— Из-за этих пришлых ни одна женщина в Кроу Хеде не чувствует себя в безопасности.

Оуэн, сообразив, что страсти накаляются, отвел Надю в сторону, а сам вернулся на прежнее место.

— Угу, — процедил он сквозь зубы, — появился Уатт Маршалл.

— Люди! — завопил Уатт. — Запирайте двери, прячьте своих жен. Эти чужаки все воры и лжецы. Сначала они шельмуют в карточной игре и уводят у меня призовую кобылу Викторию Розу, а потом травят меня из-за того, что на стройке оказался не умеющий работать старик…

Кто-то крикнул:

— Давайте выкинем их отсюда. Пусть убираются туда, откуда пришли.

— Правильно, они поганят нам воздух, — восклицал другой разгневанный голос.

Оуэн, не обращая внимания на ругательства и проклятия, приблизился к беснующемуся Уатту. Этот мужлан выглядел так, словно несколько минут назад осушил большую бутылку спиртного.

— Заткнись, Уатт. Никого не интересует, что подсказывает тебе шотландское виски.

Уатт с угрожающим видом двинулся на Оуэна.

— Ха! Посмотрите-ка, какой нашелся защитник угнетенных. Мы заставим тебя отказаться от услуг проходимцев, которых ты принимаешь к себе на стройку.

Шум в толпе смолк.

— Предупреждаю, тебя, Уатт, лучше закрой свой вонючий рот, — сказал Оуэн.

— Так я и испугался, Прескотт. — Уатт покосился на Надю. — Знаю, знаю, ты все время держишь нос под юбкой этой шлюхи…

Кулак Оуэна с размаху врезался в челюсть Уатта. Глаза его чуть не вылезли из орбит, а через секунду он как куль шлепнулся на землю. Оуэн брезгливо сморщился при виде грязного белья, вылезшего из штанов Уатта, и перевел взгляд на свои пальцы.

— Ты это заслужил, дерьмо, — проворчал он.

Милош хлопнул Оуэна по плечу и с презрением посмотрел на потерявшего сознание Уатта.

— Удар что надо! Может, свяжем его?

— Нет, Милош. Пусто закон решает, что с ним делать. Эван, не будете ли вы добры запереть его у себя, пока он не проспится?

Оуэн потирал саднящие пальцы. Эван постарался изобразить улыбку.

— Не очень-то законно вы поступили, мистер Прескотт.

Шериф подозвал своих помощников.

Оуэн посмотрел на Надю и незаметно спрятал руку. Подойдя к нему, она осторожно погладила припухшие пальцы. Он скривился и оглядел окружавших его людей. Мэр уставился на Уатта как на рыбу, выброшенную на берег. Глаза Уатта были выпучены, рот то открывался, то закрывался, но не произносил ни слова. Жена мэра перестала всхлипывать, ее словно поразил электрический разряд. Несколько горожан наконец сообразили, что Милош довольно сносно говорит по-английски, а значит, он понял смысл ругательств, которые изрыгал Уатт. Оуэн попытался высвободить свою руку из заботливых Надиных пальцев.