Сколько цветов у неба? - Наталья Литтера

последнее время все шло кувырком и некстати. С Евой отношения разладились окончательно. Они едва общались. Присутствие вернувшегося из Англии ребенка как-то латало дыры, ради него они оба старались. Спасибо и на этом. Глеб устал любить. Сначала думалось, что она оценит – ответит – полюбит… Но вокруг Евы все время были влюбленные в нее мужчины, она все время получала много внимания и пользовалась этим. Глеб ничего не мог поделать, и после гибели Ники зацепиться было уже не за что. Жили по инерции. Но инерция имеет свойство заканчиваться. Глеб сам удивлялся, насколько долго они на этой инерции протянули. Дальше уже не получится.

А тут еще этот «Парусник» всплыл. Так некстати.

– Привет, – Артем встречал Глеба в зале прилета. – Как долетел?

– Отлично.

– Я смотрю, ты налегке.

– Да я всего на пару дней. Дома дел невпроворот.

– Как Ева? – спросил Артем, когда они уже сели в машину и взяли курс на Москву.

– Как обычно.

– А сын?

– Хотел полететь со мной, но я подумал, что наши дела не для его ушей.

– Правильно подумал, – согласился Артем.

Глеб забронировал номер в «Метрополе», он любил центр. И вообще, с удовольствием ехал по городу, рассматривая Москву в окно автомобиля.

Город, в котором ты прожил много лет, наверное, никогда не сможет стать полностью чужим, даже если с тех пор там многое изменилось. Почти на самом подъезде к гостинице Артему позвонили.

– Да, – ответил он, а потом долго и внимательно слушал, что ему говорили. – Хорошо, я скоро буду, постарайся никуда его не отпускать.

Отключив телефон, Артем обратился к Глебу:

– Слушай, у меня тут возникли непредвиденные обстоятельства. Вечерний ужин с коньяком, возможно, придется перенести.

– Без проблем.

– Подъезжай завтра к десяти утра ко мне в мастерскую. Там все обсудим.

Глеб терялся в догадках. Такое нежелание Артема говорить о картине на ходу настораживало. Что именно он накопал? Как все это… не вовремя…

3

Артему звонила Вика, которой он оставил номер своего телефона. На всякий случай. Голос у девушки был тревожный. Она сказала, что Егор сидит сейчас в «Роки» и заказал водки уже три раза по сто. Сидит и пьет один. Наверное, что-то произошло.

«Скорее всего», – подумал Артем и попросил никуда его не отпускать.

– Я подсажу к нему Валю, – ответила Вика.

Когда через полчаса Артем вошел в «Роки», то увидел старого рокера, сидящего напротив нетрезвого Егора.

Вольский приветливо кивнул Вике и направился к столику.

– Какой повод для праздника и почему не позвали меня? – поинтересовался он, устраиваясь около Вали.

Егор посмотрел на друга слегка замутненными глазами и усмехнулся:

– Мою выставку посетил лучший критик Москвы и написал статью. Разве это не повод?

– Это действительно повод, – согласился Артем.

– Разнес в пух и прах, – горько усмехнулся Егор. – Сволочь. Вообще ничего не понял.

– Не унывай, – вмешался в разговор Валя. – Нас, рокеров, тоже мало кто понимает, но мы живем. И неплохо.

– Золотые слова, – Артем согласно кивнул головой. – С водкой, я вижу, здесь проблем нет. А как насчет кофе?

– Какой? – тут же отозвался рокер.

– Американо.

– Сейчас будет, – Валя быстро поднялся и направился к барной стойке.

– Рассказывай, – обратился к другу Артем, когда они остались одни.

– Да чего рассказывать. Пересвистов написал большую статью на своей странице. Просмотров тысячи. После этого можно завязывать и с картинами, и с галереями, – Егор потянулся к стакану, но он оказался пуст. – Надо повторить.

– На сегодня достаточно.

Артем включил телефон, вошел в Сеть и через поисковик нашел статью.

«Легко считать себя непризнанным гением, малюя красками неизвестные миру формулы, выдуманные тут же, на ходу, и пытаясь втюхивать зрителям доморощенную философию, приправленную разными цветами акриловых красок. Начинающий молодой художник ДекART, видимо, решил, что зритель слеп и глуп, если постарался подсунуть свои примитивные работы под громким названием “Тотальная урбанизация и жизнь”…»

И так далее, и все в таком духе. Статья заканчивалась словами «Обязательно запомните это имя для того, чтобы не тратить свое время на шедевры начинающего негения».

Вот сволочь. Артем отключил телефон. Валя лично принес кофе.

Можно было без труда себе представить, с каким удовольствием Пересвистов писал статью, как любовался собой и своим красноречием. Ну, ничего…

– Знаешь, – сказал Артем, – это все мелочи или, если хочешь, проверка на прочность. Понимаешь, людей на свете много, и у каждого своя правда. Пересвистов пришел, увидел и написал так, как посчитал нужным. А вот Вика, например, осталась под впечатлением. Да-да, она была, – подтвердил Артем, увидев недоверчивый взгляд Егора. – Может, Вика и не разбирается в искусстве, но твои работы равнодушной ее не оставили совершенно точно. И это, наверное, самое главное. Ты пишешь не для критиков, а для людей. – Он сделал глоток, а потом продолжил: – И есть еще вот какая штука. Ты всегда сам себе судья. Ты сам в глубине души всегда знаешь, написал стоящую вещь или фуфло. Внутренний барометр никогда не обманывает.

– Ты прав, – Егор с тоской рассматривал пустой стакан.

Рядом на тарелке лежал недоеденный сэндвич.

– Бывает, у критиков проходит на ура, у посетителей, но ты точно знаешь – фуфло, – и добавил про себя: «Как мои последние натюрморты», – а бывает, ты точно знаешь, вот здесь что-то реально получилось, а критика и зритель проходят мимо. Не видят, не замечают. Обидно, конечно. Но ты-то знаешь.

– У тебя такие статьи тоже были? – Егор изо всех сил пытался сосредоточиться на разговоре.

– Сто раз, и, как видишь, пока жив. А ты вот не очень. Поехали, я отвезу тебя домой.

На ногах Егор держался нетвердо, поэтому Артему пришлось его поддерживать. Деньги он положил, слегка притормозив, на барную стойку.

Егор помахал рукой Вике, а Артем поблагодарил:

– Спасибо за звонок.

В машине Егор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Артем мог себе представить, что чувствовал этот парень. Первая четко подобранная серьезная выставка, полное молчание, а потом долгожданный отзыв. Который в итоге оказался разгромным. Артем вспомнил себя и свои первые выставки, и первую прессу. То еще испытание. Ничего, прорвемся.

Дверь квартиры Егор открыл не с первой попытки. У него дрожали руки. То ли от выпитого, то ли от нервного перенапряжения. А может, от того и другого вместе.

– Пойдем, я тебе покажу, над чем сейчас работаю. А ты скажешь – продолжать или нет. Только не ври, если полная фигня.

Артем замешкался в прихожей, сначала разувался, потом отвечал на сообщение Сержа, а когда вошел в комнату, то увидел, что Егор спит.

Ну и правильно, пусть отдохнет. Надо только решить вопрос с ключами. Оставлять