Попал, так попал - Евгения Владимировна Потапова

улицы, работать проституткой? Уж лучше здесь, чем быть бродяжкой.

— Как знаешь, — Влад догрыз очередной сухарь.

— Поела?

— Да, — кивнул Влад.

— Пошли.

Дарья потушила крошечный окурок в чане с кровавыми горшками. Они вышли из помещения и потопали по многочисленным коридорам и лестницам. Через десять минут она вывела ее в огромный коридор.

— Дальше сама, мне работать надо. И выбрось из головы эти мысли о побеге. При хорошей работе станешь послушницей, а потом и монашкой. Здесь не так уж и плохо, лучше, чем на улице.

— У меня двое детей, — вздохнул Влад.

— Тогда понятно. Удачи тебе, — махнула Дарья рукой.

— И тебе. Спасибо.

Послушница развернулась и быстрым шагом удалилась из коридора. Влад стоял в раздумье и не знал, куда ему дальше идти. Возвращаться в больничный зал не хотелось. Решил вернуться на службу, может быть, она еще не закончилась.

Вспомнил, в каком направлении идти и заглянул в нужные двери. Как он и предполагал, служба еще шла. Потихоньку зашел в молельный зал и устроился около стены. Почти все женщины уже стояли на коленях, видно, устали. В молельной было душно и тяжело дышать. Некоторые теряли сознание и монашки выносили их из молельной.

— Чего встала истуканом, помоги, — толкнула ее одна из крепких сестер, — Вон видишь, с того края лежит баба. Надо ее вынести.

Владка вздохнула и проследовала за монашкой. Они вдвоем подняли тощую женщину с пола и поволокли ее к выходу.

— Куда её? — спросила Владка, когда они вышли из молельной.

— В больничный зал.

Женщину пришлось тащить до середины больничного зала, все кровати с краю были уже заняты. Они закинули больную на голую деревяшку. Монахиня ловко привязала ее руки к кровати, и сделала небольшой надрез на руке. Под нее подставила горшок.

— Пошли, там еще парочка, наверно, уже свалилась. А ты крепкая, всю службу отстояла, да и еще мне тут помогла, — сказала монашка и взяла за руку Владку.

Повернула к себе запястьем наверх.

— Ого, — удивилась она, — Обычно, такие падают сразу. После службы, пойдешь вместе с сестрами в трапезную. Сядешь только после всех. Поняла?

— Да, — кивнула Владка, — Благодарю.

— Пока еще не за что, — хмыкнула монашка, — Идем.

Им навстречу попались две монахини, которые волокли очередную больную в палату.

— Они, наверно, мрут, как мухи, — сказала Владка.

— Есть такое. Утром поможешь таскать покойниц.

— Не жалко? — спросила Владка.

— Их? Мне? — усмехнулась «сестра милосердия», — Нет, сюда редко кто по ошибке попадает. В основном их отправляют родители, мужья, дети. Умирать. Редко кто переходит в разряд работниц или послушниц. Да и слабые они обычно, и умом тронутые. Часто избитые, да поломанные.

— Жуть, — выдохнул Влад.

— А ты старайся, может, работницей станешь, и не будут у тебя кровь брать, и есть будешь два раза в день, — хмыкнула монахиня.

— А сегодня ночью будут брать?

— Нет, ночью не собирают, — помотала головой женщина, — Главное до ночи тут не появляться.

Они вытащили очередную болезную из молельного зала и вернули ее в палату. Сделали еще парочку таких рейсов.

Маришка стояла на своем месте и периодически прикладывалась лбом к холодному полу. Владку она не видела. Когда закончилась служба, все отправились в трапезную.

— Ты, где была? — подхватила за руку Владку Маришка.

— Меня купить хотят. Показывали каким-то господам, — ответил Влад.

— Тебя? — удивилась молодка, — Ты же старая и страшная.

— Видно кому-то приглянулась старая кобыла, — усмехнулся Влад.

— Я рада за тебя. Я бы тоже хотела, чтобы меня купили, — вздохнула Маришка.

— Совсем что ли? — удивился Влад, — Мало ли для каких целей тебя будут покупать. Может там какой-нибудь маньяк или извращенец. Будет тебя пытать и мучить.

— Знаешь, для этих целей можно любую бродяжку с улицы подобрать. А если человек на тебя деньги потратил, то может и заботиться о тебе будет.

— Может быть, — вздохнул он.

Они дошли до трапезной. Вот только внутрь их не пустили, велели ждать в коридоре, когда сестры поужинают. Влад не особо хотел, есть, но от лишнего куска в этом мире отказываться нельзя.

Глава 31

Не так уж все и плохо

Больные стояли в коридоре, облокотившись об стену, кто-то уселся на корточки, кто-то устроился на подоконнике.

— Не много нас дошло до заветной цели, — тихо сказала Маришка, — Больше половины унесли в больничный зал. Завтра новые места освободятся. Утром покойниц будут выносить.

— Почему к нам относятся, как к расходному материалу? — спросил Влад.

— Потому что сюда регулярно привозят баб со всей страны.

— Со всей страны? — удивился он.

— Ну, нет, конечно. Таких лечебниц несколько по стране. Есть еще монастыри, в которых сдают богатых. Неугодных баб много, а вот таких больниц мало, — пояснила Маришка.

— Да уж, — хмыкнул Влад.

— Здесь тоже есть богатые, но они редко попадают в больничные залы. Их сразу делают послушницами. За их содержание платят родственники. Едят они за отдельным столом. В пост им даже могут отрезать ветчины кусочек и сыра. Мяса, конечно, не дадут, но вкусного в тарелку положат.

— Ясно.

Он вспомнил Дарью. Брат даже не захотел ее замуж выдать, чтобы не выделять ей приданного. Интересно сколько он будет времени платить за ее содержание. А когда прекратит, то ее переведут ко всем остальным беднякам?

— Когда поешь, из трапезной не уходи, что-нибудь начинай делать. Там есть свои работницы, но от помощи никто не отказывается, — тихо шептала Маришка, — Может кусок какой перепадет, или питье. Да и время до самой ночи нужно растянуть, чтобы эти гарпии кровь не стали с тебя сцеживать. Если с трапезной прогонят, то можно пойти в сад или на скотный двор. В общем, занять себя нужно, чтобы видели, что от тебя польза есть, и ты работы не боишься. Ты в прошлой жизни кем была?

— Спецназовцем, — не задумываясь, ответил Влад.

— Чего? Крыша съехала совсем, — отшатнулась от нее Маришка.

— Портки, говорю, стирала. Чего там тебе послышалось? — зашипела на нее Владка, — А еще канализацию чистила в больших домах.

— Ого. Это же мужская работа.

— Так и я не девочка, — хмыкнул Влад.

Постепенно из трапезной стали выходить монашки и послушницы.

— Пошли, — толкнула Владку Маришка, — Они тарелки за собой не убирают, может в них что-то и останется.

Они вошли с другими больными в трапезную. На столах валялась грязная посуда. Некоторые женщины кинулись руками собирать объедки с тарелок. К Владке подошла Дарья и сунула ей миску в руки.

— Уберешь, — коротко сказала послушница и с остальными женщинами вышла из помещения.

Влад посмотрел в тарелку. Там лежала ложка каши, маленький кусочек сыра, ломоть хлеба и половинка