Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

фрагменты, корабль и отправлюсь искать кого-то менее самостоятельного. Не хочется снова прозябать без интара, знаешь ли. А тебя в космос вышвырну, чтоб не бесил.

Фок так порывисто вздохнул, не удержавшись, что Сергей заметил его и недовольно скривился.

– Уши погрел? Молодец. А теперь брысь отсюда!

– Оставь, он же не мешает, – неожиданно заступился Фриам, уже настраивая регмодуль. – Парнишка тебя целые сутки с того света ждал. Кстати, ты где сегодня ночевать хочешь, тут или у себя?

– Глупый вопрос!

– Тогда на пять поставим…

– Пять часов?! – Капитан так опешил, что снова про Фока забыл. – За пять часов там второго меня можно вырастить!

– Чем медленнее регенерация, тем меньше осложнений, – нравоучительно изрек медик. – Это дело требует контроля на всех этапах. Ты же не хочешь, чтобы кости бугром срослись?

– Но такими темпами я от старости сдохну быстрее, чем ты меня починишь!

– Через недельку будешь как новенький. Через две, если не прекратишь выпендриваться, а если впредь не будешь выполнять мои рекомендации, я тебя вообще в гипс закатаю, целиком! Залезай давай!

Сергей надрывно застонал, но в регмодуль все-таки залез. Видимо, чувствовал он себя еще хуже, чем демонстрировал. Фриам захлопнул за ним дверцу с таким лицом, будто жалел, что на той нет парочки замков, и уже спокойнее объяснил:

– С ним все будет в порядке. Критическое состояние мы преодолели, осталось все как следует закрепить. А с этим действительно лучше не торопиться, там много за чем присмотр нужен.

– Спасибо, – робко кивнул Фок, уже продвигаясь к выходу. Сергей в регмодуле, где ему сейчас и положено быть, и торчать здесь пока бессмысленно. Особенно в такой компании! Но уже на пороге Фок вспомнил о Ласе и решил, что все-таки уйти молча будет невежливо. – Это… я сказать хотел… В общем, мне очень жаль, что Лас умер.

– А, да не бери в голову, – беспечно отмахнулся врач. – Он вечно во что-то вляпывается.

– Вы совсем по нему не скучаете? – неверяще прошептал Фок. Как так можно вообще? Лас так его любил, все команды выполнял, вечно хвостиком таскался, а этот…

– Некогда скучать было. Сейчас этого долатаю и слетаю за ним.

– «Роксиль» уничтожен, там не за чем лететь уже.

– Знаю. Этот, – Фриам кивнул на регмодуль, – когда очнулся, сразу отчет потребовал. Компьютер доложил, что ты расстрелял корабль со всеми, кто там был.

– Чего же этот компьютер, – Фок задрал голову, пытаясь отыскать одну из камер Армады и заглянуть ей «в глаза», – не рассказал ему все остальное? Меня сдать успела, а дальше?

Армада промолчала, зато Фриам тихо пояснил:

– Он вырубился, не дослушав. Травматический шок похлеще наркоза, вряд ли он вообще понимал, что делает.

– Сейчас-то хоть понимал?

– Само собой. Кстати! Я запер вашу фурию в нише между стен на жилом этаже. Вытащу, когда этот, – снова кивок на регмодуль, – вылезет. Можешь сам пока попробовать достать, только не пускай ее сюда, она действует мне на нервы.

Запер между стен… Между стен?! То есть внутри, за переборками, что ли? Ой, мама… Да Людочка убьет его, когда освободится!

Фок бросился было к ней, но неожиданно понял, что совсем не хочется. Девушка достала и его, а последняя выходка совсем в рамки не лезла. Надо же понимать, в конце концов, когда можно истерить и капризничать, а когда это ну совсем не к месту! Все равно ее придется запереть, иначе обязательно прибежит сюда и будет мешать. А перед этим слушать вопли, бороться с ней, ругаться, что-то доказывать… И следить еще, чтоб из каюты не сбежала! Пусть и вправду за стенкой посидит, целее будет.

Фок отступил от двери, развернулся к копошащемуся в боксе Фриаму и выпалил:

– Вы с ней были знакомы до «Армады»?

Сергею врач отвечал, так, может, и ему стоит только спросить?

– С фурией? Вроде нет.

– Вроде?..

– Ну, я давно живу, всех знакомых не упомнишь. Хотя с такой отличительной чертой, – медик скрючил пальцы и помахал у лица, – я бы вряд ли ее забыл. Почему ты спрашиваешь?

– Она вас ненавидит, – честно ответил Фок. Вряд ли это до сих пор было секретом хоть для кого-нибудь на этом свете, так что ничего нового он не сообщит. – Она могла бы просто не доверять или опасаться, но она ненавидит. Это не может быть просто так, Джам не из тех, кто так поступает.

– В близких легко не заметить пороков. Чаю хочешь?

– Что? – растерялся Фок. Перескок темы был какой-то очень резкий.

– Это напиток такой. Не ядовитый.

– Нет, спасибо.

– Ты меня боишься, что ли? – Фриам, уже колдующий над кулером, обернулся и в упор поглядел на Фока. Тому аж сглотнуть захотелось. – Ну-ну, не стоит! Присядь-ка. Давай поговорим прежде, чем ты придумаешь пару тысяч причин, чтобы избегать меня.

Фок будто заново заметил всю ту кровищу и бардак, которые окружали их сейчас. Припомнил разговор с Людочкой, когда она умоляла его не слушать это существо, и попятился.

– Благодарю за приглашение, но мне и вправду надо идти.

– Ага, – проницательно улыбнулся медик, – уже придумал. А что-то фурия подсказала, да?

– Не называйте ее так, она добрая!

– Думаешь? А мне кажется, что добренькая.

– Э-э… – не понял разницы Фок. – Ну, я так и сказал…

Фриам рассмеялся и отошел от кулера с двумя чашками. Одну поставил на столик для медикаментов, локтем сметя в сторонку россыпь ампул, вторую забрал себе и уселся с ней на койку, как-то очень по-простому подвернув под себя ноги. Поза с ним не вязалась совершенно, это Фок так сесть мог, но никак не древнее страховидло, которое рождение Мирры, наверное, смотрело в первом ряду.

– Добренький – это тот, кто добрым только кажется. А чуть копни, там такие скелеты повылезают, что все злыдни в ужасе разбегутся.

– Джам не такая! – уверенно возразил Фок.

– Может, и так. Откуда у нее этот шрам?

– Цербекап напал. В детстве. И между прочим, с вашей стороны очень грубо ей об этом напоминать!

– Це… кто?

– Животное такое, – пояснил Фок. Честно говоря, какое «такое» он и сам понятия не имел. Расспрашивать Людочку было неловко, не зря же она после этого случая так зверей боится. Заставлять ее вспоминать пережитый ужас из чистого любопытства было бы совсем за гранью.

– Больно почерк у него знакомый, – Фриам задумчиво отхлебнул из чашки и махнул на кресло возле столика. – Садись, переведи дух. И расслабься, я не ем детишек.

– А кого вы едите? – Фок поколебался и сел. Ничего, станет голову дурить – всегда уйти можно.

– Всех остальных, – зловеще прошипел медик. Полюбовался вытянувшимся лицом Фока и