Мадьярская венера - Лин Гамильтон

— Фрэнк, этот разговор кажется мне немного интриганским. Я родилась и выросла в Северной Америке, во мне нет ни капли венгерской крови, насколько я знаю, и мне нужно нечто более конкретное. Так что, прости за прямоту, но что ты пытаешься мне этим сказать? — сказала я. — Что это означает: останься с ним навсегда или отвали?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Кстати, раз ты заметила, непрямой подход — возможно, тоже чисто венгерская черта.

— Ведь именно ты сказал ему, где я, — прищурилась я.

— Верно.

— А как ты узнал?

Он рассмеялся.

— Я проник в ряды див. Среди вас есть крот.

— Кто?

— Если я скажу тебе, она перестанет быть кротом. У тебя есть один шанс из четырех, попробуй угадать с первого раза.

— Думаю, это Сибилла. Она знает тебя лучше, чем остальные дивы, и считает, что, возможно, Кароль сказал Анне что-то такое, что довело ее до самоубийства.

— Что?! — не поверил Фрэнк. — Но это нелепо! Я знал Анну. Я несколько раз навещал ее, когда она сидела в четырех стенах в той отвратительной квартире с не менее отвратительной мамашей. Сибилла попросила, и я сделал. Позволь заметить: Анна была не в себе, она совершенно спятила. Я это и полиции говорил. Один старичок, что живет около моста, сказал полицейским, что, похоже, ее кто-то преследовал до моста, поэтому она и спрыгнула. Это полнейшая чушь! То, что погиб ее ребенок, — ужасно, но с этим можно справиться. Она же заперлась в маленькой квартире, вместе со своей чудаковатой мамашей, и потихоньку сошла с ума. Она всегда была немного «того». Вспомни колледж. Что она там вытворяла. Согласись!

— Наверное, — задумалась я. — Но это было больше похоже на невинные шалости. Помню, она как-то подговорила нас перелезть через высокий забор на территорию одного из мужских колледжей. Нам пришлось выстроить пирамиду из мусорных баков, чтобы перелезть через стену. Конечно же нас поймали. Но директор пригласил нас выпить с ним немного хереса.

— А ты случайно не заметила, что она украла тогда столовое серебро?

— Нет! — воскликнула я. — Хотя да, припоминаю, раз ты упомянул об этом. Но ты преувеличиваешь. Она вроде бы стащила ложку в доказательство, что мы там были, а потом вернула ее.

— Нет, не вернула, — возразил Фрэнк. — Это был серебряный половник. Самый настоящий. Я обнаружил его, когда помогал Сибилле разбирать вещи Анны, чтобы освободить комнату после ее смерти. Эмблему колледжа было хорошо видно. Я отослал его обратно вместе с запиской.

— И все-таки это была просто шалость, — заявила я. — Хотя половник следовало вернуть.

— Я все пытаюсь объяснить тебе, что Анна была сумасшедшей, и не просто сумасшедшей, а еще и обманщицей. Я же помогал Сибилле разбирать вещи. В шкафу было много одежды с необорванными ценниками. Думаю, она и из магазинов воровала.

— Ты имеешь в виду, не покидая дома? — подняла я бровь. — Довольно сложно. Не будет ли логичнее допустить, что ее мать или Сибилла покупали для нее новую одежду, пытаясь соблазнить ее выйти из дома?

— Я просто говорю, что она вполне могла оказаться обманщицей. Но она точно была чокнутой.

На минуту я задумалась. Как уже было сказано, в колледже Анна страдала некоторой маниакальностью. Ее проделки временами очень раздражали. Но обманщицей? Нет, не думаю. Абсолютно спятившей? Просто не могу согласиться. Однако я решила не говорить об этом Фрэнку.

— Так зачем же ты навещал ее? — поинтересовалась я. — Если считал ее сумасшедшей?

— Наверное, мне было просто жаль ее, — произнес он. — К тому же меня попросила Сибилла.

— Полагаю, теперь это уже неважно, — вздохнула я.

— Нет, важно, раз Сибилла говорит такие вещи про Кароля, — запротестовал Фрэнк.

— Уверена, она с этим справится, — заверила я. — Она расстроена и пытается найти ответ на вопрос, почему Анна это сделала. А ответа нет, ни одного логичного, вот и все.

— Да что такого он мог сказать Анне, чтобы заставить ее спрыгнуть с моста? — не унимался Фрэнк.

— Понятия не имею. Но зачем зацикливаться на этом? Как ты сказал, жизнь у Кароля налаживается. У тебя тоже, надо полагать. Вы оба извлекли неплохую прибыль из венеры, разве нет?

— Без сомнения, — кивнул он. — Когда Кароль расходился с женой и его выгоняли из Брэмли, я был на грани банкротства. Большие сети магазинов коренным образом изменили политику книготорговли, и я не мог заработать на жизнь на их условиях. Я даже не мог найти покупателя, который согласился бы приобрести жалкие остатки моей компании. А потом ко мне в офис приходит Кароль и предлагает издать книгу, плюс каталог для Коттингема. А здесь я для того, чтобы заключить договор на каталог для специальной передвижной выставки. Не плохо для ребенка эмигрантов. Я, конечно, не богач, но уже не стою на грани банкротства. Я не живу на широкую ногу как Кароль, зато у меня нет его огромных долгов.

«Огромных долгов?» — хотела было переспросить я, но промолчала. Возможно, это снова интриги Фрэнка, старающегося уговорить меня бросить Кароля. Поэтому я поинтересовалась:

— Ты не был полностью честен со мной, когда неделю назад за ленчем сказал, что тебе пришлось напоминать Каролю обо мне, ведь так?

— Да, — признался он. — Зря я это сказал тогда. В тот вечер его просто задергали, но тебя он вспомнил сам. Должен признать, ты — то, что надо для Кароля, даже если он считает, что эти отношения не продлятся долго. Он считает, что ты не до конца с ним откровенна.

— Похоже, вы оба много говорите обо мне, — произнесла я.

— Да не то чтобы очень, — ответил он. — Я только высказываю предположения. Ты думаешь, что это не мое дело, и совершенно права.

— Да нет, я думаю, что мне уже пора идти, — покачала я головой. — Дивы будут теряться в догадках, куда же я пропала. Кстати, надеюсь, ты не станешь им обо мне рассказывать? Даже своему кроту?

— И в мыслях не было, — успокоил меня Фрэнк.

Направляясь на такси обратно в свой отель, я поняла, что проводить этот день вместе с дивами мне не хочется еще больше, чем этим утром разговаривать с Каролем. Я вдруг подумала, а не выбраться ли мне из города, и не поехать ли в горы Бюкк? Просто чтобы ощутить дух этого места и еще раз проверить, что дневники не врут. Я даже прикупила себе старый, но довольно милый бинокль в одном из антикварных магазинов на Фальк Микша. Так мне будет легче обнаружить пещеры. Я решила, что день для подобной прогулки очень даже подходящий.

Когда я вернулась в отель, этот план действий был окончательно утвержден, потому что в кафе, расположенном напротив входа в отель, я заметила Михаля Коваша. Должно быть, он проследил за мной до отеля в тот день, когда я видела его в ресторане. Я быстро скользнула из такси к двери в надежде, что он меня не заметит. Определенно для загородной прогулки лучше времени не найти.

У стойки мне сказали, что к одиннадцати часам мне могут заказать машину на прокат. Так что я направилась в номер, чтобы упаковать вещи и придумать для див задание на день. Я взяла небольшую сумку на случай, если придется остаться там на ночь, куда положила достаточно прочные ботинки, водонепроницаемый плащ и сменное белье, а потом натянула джинсы и теплый свитер.

К тому времени, когда дивы спустились к завтраку, я была готова отправиться в путь.

— Какое на сегодня задание, шеф? — радостно поинтересовалась Сибилла. Ей, похоже, не терпелось отправиться: на ней была толстовка и джинсы, на ногах красно-белые прогулочные ботинки, а на поясе — небольшая сумочка. — Думаю, вчера мы неплохо справились.

— Вчера была легкая часть, — сказала я. — Сегодня будет намного сложнее. Сегодня вы попытаетесь найти квартиру Пайпера.

— Но как? — опешила Диана. — Разве что есть адрес или, по крайней мере, название улицы.

— Извините, — развела я руками. — Однако имеются подсказки, я специально их выписала. Согласно дневникам, она находится в округе под названием Липотварош, по имени Леопольда, который был одним из Габсбургов.[19] Это недалеко от Леопольд кёрут.

— Что такое кёрут? — заинтересовалась Сибилла.

— Думаю, кёрут означает тип улицы. У нас проспекты, улицы, аллеи, трассы. А у них — кёруты, уты, утци, что, вероятно, означает небольшие уты. Полагаю, кёрут — это проспект, главная улица. Так, Липотварош — это район, который все еще существует. Он является частью пятого округа, кажется, вот здесь, — я развернула карту на столе и ткнула в нее пальцем. — Согласно дневникам, это где-то недалеко от Дуная. Это одна из старейших частей города. Остальные подсказки следующие: рядом со зданиями Парламента, немного севернее и западнее Базилики. Возможно, рядом находится кофейня. Это четырехэтажное здание в неоклассическом стиле, значит, имеются четыре колонны, прямые линии. Главный вход отделан интересной плиткой, внутри есть широкая лестница. Также есть внутренний дворик, который вы, может, увидите, а может, и нет. Напротив стоит пятиэтажный дом в стиле модерн. И если вы встанете в угловой комнате на четвертом этаже, то сможете увидеть и здания Парламента, и Дунай, по крайней мере, смогли бы в 1900 году.