Ложь в твоем поцелуе - Ким Нина Окер

одаряет меня теплой улыбкой. Я так и не познакомилась со своей бабушкой: они с дедом развелись задолго до моего рождения. Для меня Мэрта – кто-то вроде бабушки, хоть и звучит это довольно грустно.

– Привет, Снуппи, ты что-то хотела? – спрашивает она, используя прозвище, которым называла меня еще в детстве, когда мы были одни. В нашей семейной иерархии существует строгий порядок: служащие обязаны обращаться на вы к членам семьи из самого узкого круга. Мне это кажется довольно смешным. В Норвегии на вы обращаются только к членам королевской фамилии. Хотя Мэрта придерживается этого правила, лишь когда поблизости присутствует кто-то из взрослых. Мне это всегда в ней нравилось.

Я прислоняюсь плечом к дверной раме, стараясь принять как можно более невинный вид:

– Что ты знаешь о Ванитас?

Улыбка на ее лице немного тускнеет, и Мэрта снова поворачивается к своим скатертям.

– То же, наверное, что и все остальные. Но, боюсь, у этой сказки очень много вариантов, Блум. Не думаю, что я – надежный источник.

Я приподнимаю бровь.

– А я все равно очень хотела бы услышать твою версию.

– Мистеру Калино вряд ли понравится, если я стану рассказывать ее тебе, – говорит она, бросая на меня через плечо обвиняющий взгляд. – Особенно сейчас, когда все это происходит. Так что иди и спроси его сама.

– Почему это ему не понравится? – спрашиваю я, не в силах сдержать мольбу в своем голосе. – Если это всего лишь сказка, почему ты не можешь мне рассказать?

Мэрта поворачивается и снисходительно смотрит на меня.

– А ты стала бы рассказывать своим детям сказки, которые позорят твою собственную семью? Думаю, вряд ли.

– В смысле – позорят? – хмурюсь я. – Мы ведь в этой истории герои.

На лице Мэрты мелькает замешательство, но она быстро берет себя в руки и снова утыкается в свой блокнот.

– Дай мне поработать, Снуппи. Иди и спроси своего дедушку.

Я знаю Марту достаточно долго, чтобы знать, когда я проиграла. Вздохнув, скрещиваю руки на груди.

– Ну ладно. Можешь хотя бы сказать мне, где Зара?

– Бенджамин отвез ее на материк, – говорит она, отмечая какие-то пункты в своем списке. – Она должна вернуться не позднее чем через два часа. Ей что-то передать?

Покачав головой, я отступаю назад.

– Нет, спасибо. Я подожду ее.

Разочарованная, я выхожу из прачечной и направляюсь в холл. Не могу больше находиться в этом доме. Каждый раз, когда вхожу внутрь, так и чувствую, как меня переполняют его тайны и интриги. Так что хватаю дождевик, надеваю резиновые сапоги, обматываю шею толстым шарфом и иду в парк. Ветер тут же подхватывает мои локоны, задувает их в лицо, но холод все же лучше, чем удушливая атмосфера этого дома. Я крепче стягиваю лацканы плаща и иду дальше. В детстве мы часто играли в лесу в прятки, и уже тогда он стал моим убежищем. Я любила каждую кривую ветку, каждый голый куст, каждый обдуваемый ветрами камень. Почему-то мне кажется, что время в этом лесу остановилось. Может, потому, что он практически не меняется: деревья не подвержены влиянию смены времен года. А может, из-за его спокойствия. Если не считать шума и звуков, издаваемых животными, здесь абсолютно тихо. Это как оказаться в эпицентре торнадо и наблюдать за хаосом, не подвергаясь его влиянию. Еще шаг, и тебя затянет.

Некоторое время я просто бесцельно блуждаю среди деревьев, потом добираюсь до небольшого скалистого уступа. За ним деревья расступаются, уступая место неровному каменистому берегу, уходящему в воду. Дождь меж тем перестал, но небо по-прежнему серое, и ветер треплет фьорд о холодный камень.

На первый взгляд такое окружение кажется неуютным, но не для меня. Здесь все реально и правдиво: совсем не похоже на самопровозглашенное превосходство моей семьи.

Когда в кармане моих брюк вибрирует телефон, я достаю его и, нахмурившись, смотрю на текст в окошке предварительного просмотра сообщения WhatsApp. Номер мне неизвестен. С колотящимся сердцем открываю послание.

Вечером, в девять часов. Приходи одна и не опаздывай.

Ненавижу сюрпризы

Я перечитываю сообщение несколько раз, но просветление так и не наступает. К тексту прикреплена ссылка на локацию, и когда я открываю ее, значок указывает на место где-то в заповеднике Экебергскронинген. Раньше я часто бывала там с мамой, и даже тогда, при дневном свете, мне было жутковато. Торчать там в одиночестве ночью – не самая заманчивая перспектива.

Я вновь открываю контактную информацию профиля, но кроме номера там ничего нет, даже аватарки.

И, тем не менее, я тут же догадываюсь, от кого могло прийти это сообщение. Катарина предупреждала, что скоро они свяжутся со мной. Кем бы эти они ни были. Я невольно думаю о Заре – и о том, что она встречалась с Катариной. Вполне возможно, что эти люди просто хотят поиздеваться надо мной. Может, Зара хочет отомстить мне за то, что я оспорила у нее звание хранительницы. В конце концов, это объяснило бы то, откуда у них мой номер. Кроме того, вполне возможно, что в этом деле замешан двойник Милана, ведь именно он украл у меня амулет.

Большой палец моей руки зависает над клавиатурой. Мое первое желание – удалить сообщение, просто проигнорировать его. Но заставить себя это сделать я не могу. Мне по-прежнему любопытно, в чем тут все дело, какая-то часть меня очень хочет разгадать тайну, не умоляя маму или деда посвятить меня, наконец, во все секреты.

И вы правда думаете, что это сработает?

Мы же не в мистическом триллере!

Прежде чем отправить сообщение, я перечитываю его еще раз. Не знаю, пошутил отправитель или нет, но я точно не собираюсь слепо подчиняться и тащиться неизвестно куда, не спрашивая, о чем, собственно, идет речь.

Ответ приходит через несколько секунд. На этот раз это не текст, а фотография. Даже на нечетком изображении предварительного просмотра я узнаю объект на снимке, а когда картинка четко выстраивается на моем экране, тихо шепчу себе под нос ругательства. Это фотография амулета. Амулета Времен Года, который у меня украли. Рядом с ним лежит сегодняшняя газета, и я хмурюсь. Происходящее и в самом деле напоминает плохое кино. Вопрос только в том, хотел ли отправитель таким образом ответить на мой выпад на тему мистического триллера или он действительно всерьез.

Но это фото кое-что меняет. Оно подпитывает мое любопытство и амбиции. Я оказалась достаточно глупа, чтобы позволить какому-то парню с красивыми глазками стянуть мой амулет. Это мой шанс доказать своей семье, и прежде всего себе, что я сама могу исправить эту ошибку. Уж слишком часто за последние несколько дней я терзалась вопросами, к чему была эта кража и как она связана с символами Ванитас, и слишком много переживала из-за того,