Скрип на лестнице - Эва Бьёрг Айисдоттир

полицейского управления. – Я прямо-таки слышу зов хот-дога с картошкой фри. А ты слышишь?

Эльма рассмеялась:

– Я не ела хот-догов с картошкой фри уже… да не помню, когда в последний раз их ела! Наверное, в подростковом возрасте.

– Эльма, Эльма! Ты все самое лучшее в жизни пропускаешь! – Сайвар покачал головой. – Хорошо, что я здесь оказался: я тебя сориентирую! – Эльма усмехнулась, но согласилась сесть в машину.

Жареный в масле хот-дог на вкус был точно таким, как она запомнила. Жареный сыр, картошка фри и соус для гамбургеров соответствовали всем ее желаниям насчет фастфуда, и даже больше. Через некоторое время Сайвар остановил машину возле ее дома.

– Ну, спасибо за угощение, – сказала она, вытирая соус из уголков рта.

– Не стоит. Это тебе спасибо, что позволила мне сориентировать тебя в жизни, – торжественным тоном ответил Сайвар.

Эльма немного помедлила перед тем, как выйти из машины:

– У меня есть два пива, если хочешь, можешь выпить бутылочку перед сном. – Она пыталась придерживаться небрежного тона, но все равно почувствовала, как покраснела. А еще она сама толком не знала, чего хочет. Самой себе она сказала, что просто хочет общения. В своей квартире она все время была одна. В гости к ней никто не заходил, кроме родителей. Но нельзя было сказать, что у нее не было подруг. В последние недели она часто думала о девушках, когда-то игравших в ее жизни такую важную роль. О подругах, которые у нее появились в университетские годы и в школе полиции. Сейчас она почувствовала, что в последние годы ей следовало бы получше поддерживать отношения с друзьями, – но большинство ее подруг были так поглощены заботами о муже и детях, что на нее у них времени не оставалось. Разумеется, после того как от нее ушел Давид, она перезванивалась кое с кем из них, но сами они первыми не звонили. Наверное, они думали, что она хочет побыть одна: вон, даже в Акранес уехала! И все же Эльма понимала, что дело не только в этом. Их общение изменилось с тех пор, как им было по двадцать лет и они встречались каждые выходные и ежедневно перезванивались, чтобы обсудить все на свете. Со временем их общение стало более формальным: чашечка кофе где-нибудь, приглашение на обед с мужьями. Она больше не поверяла подругам своих тайн, и до сих пор ей это не мешало, ведь у нее был Давид. А сейчас он ушел, и порой она чувствовала, что вот-вот лопнет, ведь у нее внутри скопилось много того, о чем хотелось выговориться. Часто ее обуревало желание просто взять и позвонить ему и рассказать обо всем, что случилось, как она себя чувствует и как тоскует по нему. А потом она вспоминала, что он перестал отвечать на ее звонки.

Она заметила, что Сайвар некоторое время поколебался, а потом выключил двигатель и вышел из машины.

– Значит, здесь ты живешь, – сказал он, когда они вошли. Эльма возблагодарила судьбу за то, что в квартире нормально пахнет и на полу не валяются трусы. Иногда, когда она приходила с работы, дома ее встречал запах невынесенного мусора или прокисшего молока. Для верности она сходила в ванную и переложила валяющуюся там одежду в спальню.

Сайвар бродил по квартире и осматривал ее:

– Ты успела хорошо обустроиться. Ты ведь недавно сюда въехала?

– Нет, всего несколько недель назад, – ответила она и достала пиво.

– Надо бы тебе ко мне заглянуть. – Сайвар потрогал сундук с резным узором. – Я там уже три года живу, а мне так и не удалось создать такого уюта, как у тебя.

Они сели на диван, и Эльма любовалась, как он сидит рядом, потягивая пиво. Его темные волосы были взъерошены, а брови почти срослись.

– Наверное, мы когда-то раньше встречались, – сказала вдруг она. – В Акранесе же наверняка нет ни одного человека, с которым ты никогда не пересекался, а у меня память на лица очень хорошая, я их не забываю, – прибавила она, видя его удивленный взгляд.

– А вот у меня плохая, – усмехнулся Сайвар. – Я бы не запомнил ничьего лица, даже если бы мне за это стали платить. Однажды я пошел на собеседование по работе, провел там почти час, и все прошло хорошо. А после собеседования встретил возле здания человека и спросил его, как пройти, не сообразив, что это тот самый человек, с которым я общался на собеседовании пять минут назад. Какое у него было лицо – это надо было видеть!

Эльма звонко расхохоталась.

– Наверное, излишне об этом говорить, но с тех пор он мне не звонил.

Она засмеялась еще громче.

– Наверное, это странное чувство, – сказал Сайвар, когда она отсмеялась.

– Что? – не поняла она.

– Вернуться сюда, – ответил Сайвар.

– Ну, наверное, немного, – пожала плечами Эльма. – На самом деле не настолько странное, как я себе представляла.

– Только не надо мне врать, что ты так сильно скучала по Акранесу, – сказал Сайвар. Он улыбнулся Эльме, и она не могла не улыбнуться в ответ.

– О чем это ты? Ты хочешь исключить такую возможность, что я скучала по этому плоскому ландшафту, потрескавшимся тротуарам, колдобинам на дорогах и божественному запаху рыбы? – произнесла Эльма с наигранным возмущением.

– Когда ты так говоришь…

– Нет, ты прав. – Эльма потупила глаза на диван. Сайвар ждал. Она колебалась. С тех пор как она сюда приехала, она ни разу не сказала это вслух. Она даже с родителями об этом не говорила. Ее сердце бешено колотилось, и она почувствовала, как у нее проступает пот. Кожа под кофтой наверняка уже пошла пятнами. И тут она струсила.

– Я… у меня брак распался, – просто сказала она, пожав плечами, словно речь шла о чем-то несущественном.

– Понимаю, – ответил Сайвар.

Не успел он еще что-то сказать, как его перебила Эльма:

– А ты? Не скрываешь каких-нибудь грязных тайн?

– Нет, у меня мерзких тайн нет. Мне нравится в Акранесе, здесь я всех знаю и меня все знают. Мне кажется, в любом другом месте я буду чувствовать себя потерянным.

– А твоя семья здесь живет? – спросила Эльма.

– У меня здесь брат, – ответил Сайвар и сделал глоток пива. Казалось, его мысли витали далеко. Затем он посмотрел на часы:

– Ну, наверное, мне пора: завтра предстоит большой день и все такое. Ты завтра пригонишь мою машину на работу, да?

Эльма взяла у Сайвара ключи, которые он протянул ей, одновременно открывая дверь на террасу. В нее ворвался холодный ветер, и Сайвар поморщился. Застегнув куртку и как следует натянув на