Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик

вслух. Проще говоря, те немногие любовные связи, что у меня были, не доставляли мне того удовольствия, которое полагается испытывать девушке. Но должна признаться, что меня очень влечет к госпоже Оуян, сильнее, чем к кому-либо из мужчин, которых я встречала. Я пытаюсь убеждать себя, что все это чепуха и скоро пройдет, намеренно стараюсь избегать ее… Но в то же время меня не оставляет тревожная мысль: может быть, я от природы непригодна для замужества? Мне бы страшно не хотелось сделать несчастным мужчину, который женится на мне. Как, по вашему мнению, мне нужно поступить?

Судья принялся было чесать в затылке, но острая боль заставила его тотчас же отдернуть руку. Тогда он начал медленно поглаживать усы. Потом высказался:

— На вашем месте в данный момент я не стал бы ничего делать. Может быть, мужчины, с которыми вам до сих пор приходилось иметь дело, вам не нравились, а возможно, и вы не нравились им. В любом случае подобные краткосрочные связи не могут идти ни в какое сравнение с супружеской жизнью. Продолжительная близость приводит к появлению взаимопонимания, что и является основой счастливого любовного союза. Более того, в госпоже Оуян есть что-то таинственное, а вкупе с повышенным вниманием, которое она вам уделяет, это и может объяснить, почему вас к ней тянет. Поэтому продолжайте держаться от нее на расстоянии, пока лучше не разберетесь в собственных чувствах и не поймете ее намерения. Пока вы не убедитесь до конца в себе и в намерениях другой стороны, не поддавайтесь соблазнам, дабы не утратить потом уважения к себе и не поранить свои чувства. Ну а как правителя уезда, меня любовные дела не касаются, поскольку вы обе взрослые и свободные женщины. Закон вмешивается только в том случае, если в подобные отношения вовлекают несовершеннолетних или связанных брачными узами людей. Дух нашего общества и царящие в нем законы позволяют каждому устраивать свою личную жизнь, как он того пожелает, при условии, что это не наносит вреда другим и не нарушает оговоренных законом норм относительно взаимоотношений полов.

— А этот негодный Цзун Ли всегда старается поехидничать по поводу госпожи Оуян и меня! — печально заметила расстроенная Дин.

— Не обращайте на него внимания, он — безответственный юнец. Кстати, он убежден, что Юную госпожу Бао вынуждают принять монашество.

— Чушь! — воскликнула госпожа Дин. — Я несколько раз беседовала с девушкой наедине: ее комната находится на одном этаже с моей. Она страстно хочет постричься в монахини. Она намекнула мне, что у нее была несчастная любовь и поэтому она решила уйти от мирской суеты.

— Я как раз направлялся к госпоже Бао, когда на меня напали, — сказал судья. — Но сейчас уже слишком поздно. Я навещу их завтра утром. А комната Мо тоже находится на этом этаже?

— Да. — Она сосчитала по пальцам, потом добавила: — Комната Мо — четвертая с правой стороны, от поворота за угол.

— Еще раз благодарю за все! — Судья Ди направился к двери. — И не беспокойтесь на свой счет!

Она благодарно улыбнулась ему в ответ, и он вышел.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Судья быстро окинул взглядом оба конца коридора. Ему казалось маловероятным, чтобы напавший на него человек решился поджидать его в засаде и предпринять повторную попытку, но до конца ни в чем нельзя было быть уверенным. Однако было тихо, как в могиле. В глубокой задумчивости он пошел по коридору.

Негодяй Мо Мо-дэ достаточно высок и силен, чтобы нанести подобный удар. Пытаясь отыскать мотивы подобного рода действиям со стороны Мо, судья предположил, что если он — маньяк, избирающий своими жертвами женщин, и именно он — тот самый актер, который ворвался в приемную настоятеля во время их беседы, то, опасаясь, что судья намеревается расследовать, что же происходит с девушками в монастыре, он вполне мог попытаться убить судью, чтобы тот не выяснил о его странных отношениях с той однорукой женщиной. Конечно, если представшая взору судьи сцена не была галлюцинацией! В любом случае следовало узнать у настоятеля, кто именно из актеров вошел в комнату во время их беседы.

Его также встревожили сведения об Оуян, полученные от госпожи Дин. Очевидно, девушка загримировалась под юную госпожу Бао, чтобы предостеречь ее саму либо ее мать. Но от чего или от кого? Возможно, госпожа Оуян солгала Куаню. Судье представлялось маловероятным, чтобы состоятельная барышня из столицы запросто держала при себе огромного медведя. Значительно более логично было предположить, что она является членом какой-нибудь бродячей труппы и присоединилась к труппе Куаня по указанию кого-то третьего, пока еще неизвестного. Все казалось крайне запутанным.

В мрачном расположении духа судья Ди свернул за угол. Перед четвертой дверью слева он остановился, постучал, но, как и ожидал, ответа не последовало. Он толкнул дверь и обнаружил, что она не заперта. Решив воспользоваться случаем и осмотреть личные вещи Мо Мо-дэ, он отворил ее. Он увидел стол со свечой и большой шкаф с распахнутой дверцей. Судья прошел в комнату и направился к столу, отыскивая в рукаве трутницу. Вдруг за его спиной раздалось глухое рычание.

Он резко обернулся. Возле двери, у самого пола, он увидел пару зеленых глаз, устремленных на него. Два зеленых огонька поднялись, и судья почувствовал, как от тяжелой поступи прогибаются половицы.

Путь к двери был отрезан. Судья быстро обогнул стол, лихорадочно пытаясь ощупью отыскать В темноте дверцу шкафа. Наконец ему это удалось: он забрался внутрь и закрыл за собой дверцу. Снаружи, уже совсем близко, донеслось рычание. Послышался звук скрежещущих когтей. Рычание усилилось.

Судья Ди проклинал свою неосторожность. Только теперь, к сожалению слишком поздно, он вспомнил, что госпожа Дин говорила о четвертой двери справа. По ошибке он попал в комнату напротив, которая, очевидно, принадлежала Оуян. Ее не оказалось на месте, но это страшное чудовище было здесь.

Скрежет когтей прекратился. Половицы содрогнулись под ногами судьи Ди, когда медведь грузно опустился на пол перед дверцами.

Ситуация была пренеприятной. Вероятно, в скором времени вернется Оуян, тогда он сможет окликнуть ее из своего убежища. Но до той поры он был полностью во власти ужасного животного. Судья не имел ни малейшего представления о нравах медведей. Не попытается ли зверь сломать дверцу? На вид она казалась прочной, но, если медведь навалится на нее своим огромным телом, ему, несомненно, не составит труда разнести весь шкаф на куски.

Шкаф был пустой, но недостаточно вместительный. Судье пришлось стоять полусогнувшись; верхняя доска больно давила на шишку у него в