Португальские письма - Габриэль-Жозеф Гийераг

class="v">А разве бойся лишь чрезмерности огня.

Клянуся небу в том! — ты, кем питаю Душу,

Престань меня любить, коль клятву я нарушу!

ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ ГИЙЕРАГА

Песня[28]

Я к вам на исповедь пришла,

Святой отец, чтоб с сокрушеньем

Покаяться, что я была

Тому, кто мне воздал презреньем,

Верна и телом, и душой...

Простится ль мне проступок мой?

Отец мой, я начну с того,

Что долго и с чрезмерной страстью

Любила друга своего

Себе на горе и несчастье.

Мир не видал любви такой.

Простится ль мне проступок мой?

Признаюсь честно, что сама

Я ветреника научила,

Как слабый пол сводить с ума,

И у меня досель нет силы

К нему проникнуться враждой.

Простится ль мне проступок мой?

В любой из женщин без труда

Мой друг взаимность пробуждает —

Столь смел и пылок он всегда,

Столь нежным сердцем обладает,

Столь юн, умен, хорош собой.

Простится ль мне проступок мой?

Святой отец, мой грех грехом

Вы не сочли б, будь вам известно,

Как много обаянья в том,

Кто обманул меня бесчестно

И все ж любим поныне мной.

Простится ль мне проступок мой?

Леса, где счастие не раз

Вкушали мы самозабвенно,

Могли б порассказать о нас,

Но нашей тайны сокровенной

Не отдадут на суд людской.

Простится ль мне проступок мой?

Коль на духу вину свою

Откроет вам обманщик милый,

Отец мой, вы епитимью

Ему назначьте — до могилы

Питать любовь ко мне одной.

Простится ль мне проступок мой?

— Идите с миром, дочь моя,

И впредь себя блюдите строже.

Грехи вам отпускаю я,

А другу за обман вы тоже

Обманом отплатить вольны.

Ступайте. Нет на вас вины.

Валентинки[29]

К читателю

Игра в Валентинки изобретена давно, однако в стихах они стали писаться сравнительно недавно; вот те из них, что попали мне в руки. Правила игры в Валентинки таковы: на шестидесяти листочках пишутся имена тридцати мужчин и тридцати женщин, затем на других шестидесяти листках записывается шестьдесят мадригалов. Вытягивают наугад листок с мужским именем и другой — с женским, а также два мадригала, тем самым узнают, что же они говорят друг другу. Будут ли эти мадригалы соответствовать истине или нет, — но в любом случае они произведут забавный эффект, и я надеюсь, что разнообразием своим это множество эпиграмм развлечет тебя, читатель.

5

Мои страданья в вас не встретили ответа.

Зачем вы холодны, к чему жестокость эта!

Я мучусь ревностью, я горем поражен.

Но пусть оно терзает душу,

Я постоянства не нарушу:

Я слишком счастлив тем, что в вас — увы! — влюблен.

8

Не бойтесь ничего, доверьтесь мне во всем.

Мне есть о чем молчать, и я партнер надежный.

Но коли вы в своих речах неосторожны,

Пеняйте на себя, я ни при чем.

18

Мне ваш суровый взгляд — увы! — стократ милей

Той страсти пылкой, что меня Аминта манит.

Рассудком понял я, что был бы счастлив с ней,

Но кто из нас, любя, рассудка слушать станет!

Нет, я не уступлю минутному влеченью.

Конечно, спору нет, Аминта хороша,

Но вами лишь живет, отринув наслажденье,

Влюбленная душа.

19

Я знаю, вы лукавите со мной.

Уж сколько раз давал себе я обещанье

Уйти, порвать с обманщицею злой.

Но лишь у нас доходит до прощанья —

Как мне уйти? Смогу ли быть с другой?

22

Вы чистую любовь мою легко презрели;

Ну что же, спору нет, для вас и в самом деле

Я, верно, нехорош.

Но гордостью одной не проживешь,

И ею не стяжать вам доброй славы,

В тщеславии пустом заслуги вовсе нет.

Я не молчал о том, — пусть знает свет, —

Как вы в своей жестокости не правы.

Но стоило ли речь вести о вас,

Когда никто не верит в мой рассказ?

25

Новой страстью полно

Ваше сердце. Верну ли потерю?

В вашу святость давно

Я, Аминта, не верю.

Пасха, исповедь — пусть!

На лице благочестья личина?

Я и с этим смирюсь.

Ах, когда бы лишь в этом причина,

Я б прогнал свою грусть!

26

О том, что вы мне даровали счастье,

Никто не знает, — я ведь не болтлив.

Огласку мы оставим для других,

А мне довольно тайных знаков страсти.

27

Вы держитесь святой, вы даже уверяли,

Что вам теперь любить захочется едва ли;

Что ж, Амаранта, вам поверю без труда:

Где прелести? где пыл? — исчезли без следа.

Вы скучны, вы бледны и вечно нездоровы,

Кто прежде вас любил — бежит вас как огня.

И это, как ни жаль, пожалуй, лучший довод,

Которым убедить вы сможете меня.

30

Со мною вы жестоки неизменно,

Любовью без надежд терзаюсь я давно,

Ах, мне бы возроптать, забыть вас, Селимена,

Но как вы хороши! На вас роптать грешно!

34

Ты нашу связь порвал до срока,

Ты поступил со мной жестоко, —

Мне без тебя не жить и дня!

Люби других, я не ревнива

И предпочту обман разрыву,

Но не бросай меня!

35

Коварный, полюбил ты Лизу, вижу ясно:

Не удержу тебя любовию моей!

Соперница моя и впрямь