История лошади в истории человечества - Вера Курская

Центральная Мексика — это обширные равнины, покрытые густой травой, идеальные для разведения крупного рогатого скота. Люди, для которых скотоводство стало профессией, в Мексике называются чарро. По происхождению это были испанцы: работа чарро требовала верховой езды, а королевский указ от 1528 года запрещал индейцам ездить верхом под страхом смертной казни. Испанцы не забыли, какой страх наводили лошади на коренное население Новой Испании, и понимали, что исчезновение у индейцев пиетета перед помощником человека представляет в будущем угрозу власти колонистов. Поэтому выпасом скота верхом занимались только белые.

Индейцы, поначалу мирно сосуществовавшие с белыми колонистами, со временем стали угонять у них скот и лошадей. Однажды они угнали за один раз 250 лошадей, а в другой раз, осмелев, украли верховую лошадь губернатора Франциско де Ибарры, который занимался распространением крупного рогатого скота в подведомственном ему регионе. Современные мексиканские чарро — потомки таких индейцев и белых испанских колонистов. Однако чарро не остались просто мексиканским аналогом американских ковбоев — они также хорошо зарекомендовали себя как кавалеристы. В войне с французами (1838) они прославились тем, что на галопе набрасывали свои лассо на легкие пушки и переворачивали их.

В наше время чарро не только пасут скот, но и проводят чарреады — показательные выступления конных пастухов, демонстрирующих ловкость в обращении со скотом и специальные приемы, помогающие в работе. Одним из таких специфических приемов является колеадерос — подсечка бычка за хвост.

Конное освоение южноамериканского континента происходило аналогично тому же процессу в Мексике. Испанский конкистадор Педро де Мендоса (1487–1537) в 1534 году был назначен первым губернатором испанской колонии Новая Андалусия (территория современного севера Чили и Аргентины, юга Бразилии, а также Уругвая и Парагвая). В 1536 году он основал город Буэнос-Айрес в устье Ла-Платы и привез с собой туда около ста лошадей испанского происхождения. В 1540 году индейцы изгнали испанцев из этих краев, после чего часть лошадей осталась в пампе (степь на юго-востоке Южной Америки). Когда сорок лет спустя испанцы вернулись, они обнаружили в пампе уже сотни лошадей — потомков оставленных ими животных. Эти лошади дали начало породе, которая сейчас называется креольской. Название происходит от слова «креол» — так называли в Южной Америке потомков испанских и португальских переселенцев. Скорее всего, среди предков креольских лошадей настоящих рыцарских коней Андалусии было мало, в основном они были аборигенными лошадками с Пиренейского полуострова. В XIX веке к ним прилили кровь чистокровных верховых лошадей.

Как и в Мексике, в таких странах Южной Америки, как Аргентина, Чили, Колумбия, Уругвай, и в южной части Бразилии развивалось скотоводство. Конные пастухи в этом регионе, однако, назывались уже по-другому — гаучо. Другим их занятием была охота в пампе. Их верными спутниками и помощниками были именно креольские лошади. Здесь бытовал и свой аналог чарреады. В числе специфических трюков гаучо демонстрировали метание копья с седла — прием, необходимый уже не пастуху, а охотнику.

На территорию Перу лошади попали в 1531 году с отрядом Франциско Писарро, конкистадора, завоевавшего империю инков и основавшего Лиму. Импорт лошадей активизировался одновременно с образованием вице-королевства Новой Кастилии, которое потом получило название Перу. Ввоз новых лошадей продолжался и потом, однако лошади на землях инков практически сразу оказались в изоляции от других южноамериканских популяций.

Природные условия и, соответственно, хозяйство этой страны неоднородны: на севере расположено много сахарных плантаций, юг же засушливый и для земледелия непригодный. Животноводство практически отсутствовало, и лошади пастушеского типа, как в Мексике или Аргентине, не были востребованы. Перуанцам были нужны лошади для дальних поездок верхом, особенно на севере страны — для объездов и наблюдения за обширными плантациями. В 1823 году Перу получила независимость от Испании. Это сказалось и на импорте лошадей: начался ввоз представителей таких пород, как чистокровная верховая, хакне, арабская, фризская. Постепенно в стране сформировалось три типа лошадей: аллюрная лошадь для объезда плантаций, порода для работы со скотом высоко в горах и андская — для долгих путешествий по горам.

Поскольку в Испании были широко распространены ослы и мулы как более дешевая замена лошади, этих животных завозили и в испанские колонии, и они также сыграли важную роль в освоении Нового Света. Крупный коневодческий и муловодческий центр возник в Никарагуа.

В XVI веке в процесс колонизации новых земель включилась Португалия, сосредоточив свои усилия на восточном побережье Южной Америки, Индийском океане и Африке. В 1500 году португальский мореплаватель Педру Алвареш Кабрал, искавший морской путь в Индию, сильно отклонился от курса на запад и вышел к побережью Бразилии, на которую и заявил португальские претензии. В конце XVII века в Бразилии были открыты месторождения золота и алмазов, что способствовало быстрой колонизации региона.

Как и испанцы, португальцы привозили лошадей из Европы. На развитие бразильского коневодства повлияли события, развернувшиеся в ходе наполеоновских войн. В 1807 году французы вступили на территорию Испании, намереваясь в дальнейшем захватить Португалию, которая была на тот момент союзником Британии. В скором времени у берегов Португалии появился английский флот. Португальский король Жуан VI вместе со своей семьей погрузился на английский корабль и отправился в отдаленную колонию — Бразилию. С собой они взяли лучших верховых лошадей из королевских конюшен Альтер Реал. Так гены благородных потомков рыцарских коней попали в генофонд лошадей Бразилии — в отличие от соседних испанских колоний, куда лучшие иберийские кони практически не попадали.

Обширные бразильские плантации сахарного тростника и кофе нуждались в наблюдении. Плантаторам требовались верховые лошади, достаточно выносливые, чтобы на них можно было ездить целый день, и желательно с мягкими аллюрами, чтобы не утомлять всадника. Лошади также вращали машины, используемые при производстве сахара. Скорость перемещения была не так уж важна: в Бразилии не было нужды в езде на большие расстояния, так как значительную часть ее площади занимали девственные леса, прорезанные удобными для судоходства реками. Так начали формироваться породы совершенно нового типа — плантаторские. От своих иберийских предков они унаследовали и нестандартные мягкие аллюры. Первыми таких лошадей стали разводить на гасиенде Кампу Алегри, основанной в 1740 году. Одному из ее владельцев император Бразилии подарил жеребца Сумблими из королевской конюшни Португалии. Жеребцом крыли кобыл креольской, испанской пород и испанских хеннетов. Часть поголовья Кампу Алегри приобретала гасиенда Мангаларга, которая не только продолжала селекцию, но и распространяла плантаторских лошадей среди местных мелких фермеров. Постепенно в Бразилии сформировалось несколько пород плантаторского типа. Они отличаются от плантаторских лошадей других южноамериканских стран, поскольку формировались главным образом на основе лошадей Португалии, а не Испании.

Конные традиции Бразилия заимствовала также из Франции и Италии: так, на рубеже XIX–XX веков в страну приезжали военные специалисты-берейторы из Франции, чьей задачей было помочь бразильцам создать кавалерию европейского образца.

Индейцы Северной Америки традиционно считаются конным народом. Однако не стоит забывать, что лошади появились у них только с приходом конкистадоров. Во многих индейских языках нет собственных слов для обозначения этого животного. Лошадей обычно называли «большая собака», «бог-собака» или даже «семь собак», просто уподобляя их другому домашнему животному, давно знакомому.

Мы привыкли встречать в кино и литературе всадников-индейцев, бесстрашных и ловких укротителей мустангов, и кажется, что мы знаем о них почти все… Однако в действительности исследования конной культуры индейцев начались лишь в XX веке, то есть когда индейские племена по большей части стали вести оседлый образ жизни и их самобытная конная культура была практически утрачена. Письменных источников, рассказывавших о ней, нет и быть не могло; сведения, которыми располагают современные этнографы, взяты из рассказов индейцев-стариков, успевших застать времена, когда их народ вел традиционный образ жизни.

Ближайшими соседями первых испанских колонистов были племена апачей, навахо (территория современного штата Техас), юты (штат Юта) и каддо (Техас, Луизиана, Арканзас и Оклахома). Были изданы законы, запрещавшие учить индейцев обращению с лошадьми, особенно верховой езде. Однако испанские колонисты нередко все же использовали труд рабов-индейцев, приставляя их к лошадям в качестве конюхов.