Поколение победителей - Павел Дмитриев

– Пока понятно лишь одно. Допустить загнивания партии нельзя! – пафосно начал Шелепин. Но, глянув во внимательные глаза Косыгина, резко сбавил: – Еще не поздно.

– Задача у вас непростая… Леню вы в покое теперь не оставите, – со скептическим выражением лица молвил Алексей Николаевич и продолжил, подчеркнув интонацией первое слово: – Любыми средствами?

– Мы не преступники! – возмутился Шелепин. – Алексей, как ты мог подумать такое?

– Извини, Саша! – ровным голосом ответил Косыгин. – Ничего такого даже не думал.

– Надеюсь, в нашей партии найдется достаточно настоящих коммунистов для разумного решения вопроса.

– Устроите большой тарарам в ЦК или сразу на съезде? – Премьер чуть наклонил голову. – Выставите Петра и предметы из будущего как доказательство?

– Безусловно, если не найдется иного выхода! Но сначала постараемся решить задачу коллегиально, по‑ленински…

– Значит, – подвел итог Косыгин, – будете интриговать.

– Уже и так видно, что при Брежневе любая экономическая реформа топится в замечаниях и поправках, а данные Петра это только подтверждают! – Шелепин тоже умел быть резким. – Партия разложится и закончит повальным предательством и перерожденчеством.

– Ладно, ладно! Не на митинге, – сдерживаясь, проворчал Алексей Николаевич.

– Да, Алексей, предательством и перерожденчеством! Вот главная беда! И это надо остановить!

Вулкан взорвался:

– Ни черта! Как вы не понимаете, молокососы! – Косыгин, резко повернувшись, заглянул Шелепину в глаза. – Какая. Разница. Кто. Будет. Первым. Секретарем!

«Вот человек, – восхитился Александр Николаевич, – хоть и старик уже, а давит как молодой». Но премьер продолжил, не дожидаясь возражений:

– Вообще я вашу политику в гробу видал! Ты с подробностями расскажи, как людей кормить‑одевать будешь! Ком‑му‑низм им строить… За который мы боролись, пока вы под стол пешком ходили. Чтобы есть было что, и жить где, и детей растить! В деталях расскажи! С тем же трибунным запалом, с каким на прошлом съезде за чистоту рядов агитировал! Еще одну целину распашешь? Или Обь с Иртышом в Среднюю Азию повернешь?

– Петр говорил, что в начале семидесятых будет благоприятная обстановка, очень большие доходы от нефти. – Александр подбирал аргументы на ходу. Не признаваться же, что об этом вообще забыли, когда делили места в «теневом кабинете»?

– Са‑ша! Ты подумай, наконец! – Косыгин, утвердившись в понимании ситуации, устало откинулся на подушку. – Тебе час назад русским языком рассказали, что пути, кроме частн… ну хотя бы частичного хозрасчета… не нашли. Никто! Все успешные страны в две тысячи десятом стоят на капиталистическом пути развития, даже Китай!

Слова в голове Шелепина никак не желали складываться в убедительные, неоспоримые аргументы. Косыгин прищурился:

– Впрочем, противостоять этой пагубной тенденции, считаю, можно. Жестким, нет, жестоким авторитаризмом. Как при товарище Сталине.

Кожа дивана под рукой Шелепина стала влажной. Сейчас он должен будет выбрать, и при ошибке старый экономист из перспективного союзника станет смертельно опасным врагом. Александр Николаевич был уверен, что рассказ о печальной перспективе подготавливаемых реформ заставит Косыгина молчаливо встать на сторону противников Леонида Ильича. Он даже не подстраховался, что, впрочем, не пугало. Раскрытие проблемы в ЦК обсуждалось как один из вполне реальных вариантов, но признавалось нежелательным из‑за непредсказуемой международной и общественной реакции.

Было прекрасно известно, что Алексей Николаевич очень уважал Сталина, возможно, даже преклонялся перед его силой и авторитетом. Его собственный стиль руководства тоже был далек от мягкости. Сторонник ли он «крепкой руки»? Может быть, рядом сидит преданный идее коммунист, готовый ради великой страны идти на все, даже жестокую расправу с недавними соратниками? Не зря Косыгин так намекал на возможность применения любых способов?

Разоблачения двадцатого съезда пронеслись в сознании Шелепина. Вал обвинений, бесконечные списки репрессированных, косые взгляды коллег на всех, чьи подписи украшали бумаги. Лихорадочные попытки Хрущева отмежеваться от вакханалии и не разглашать меру собственного участия, тайные изъятия и подчистки документов… Во всем этом поневоле пришлось участвовать Председателю КГБ. Александр Николаевич вспомнил, как ночью, чуть ли не украдкой, выносили тело Сталина из Мавзолея. Перед глазами, как живая, встала Зоя Космодемьянская.

– Нет! Второго Сталина не может быть! – решительно покачал головой Шелепин. – Нужно сохранить и расширить коллегиальное руководство партией, – и продолжил, резко ударив кулаком по сиденью: – Я не боюсь диктатуры, но уверен, что это не поможет. Авантюры Никиты едва не погубили СССР.

– Вот уж не ожидал этого от Железного Шурика. – Колебания не скрылись от внимательного взгляда Косыгина. – Знаешь, Саша, а ведь я в последний раз тебя так называю.

Собеседники опять замолчали, прислушиваясь к своим чувствам и интуиции. Тихо, не заглушая легкого шелеста шин, шипел прохладный воздух в раструбе кондиционера. За окном весьма символично промелькнула высокая стела коневодческого совхоза «Новый путь».

– Наверное, я в самом деле начал по‑другому думать после всего происшедшего. – Александр Николаевич энергично потер затекшую шею. – Надо же, РСФСР в кольце союзных республик! В одночасье ставших врагами!

– Так нас предать! – Премьера было сложно заподозрить в излишней симпатии к республиканским вождям. – Дорогая расплата за свободу и равенство для всех.

– Теперь мы не допустим политической близорукости. – Шелепин зло ухмыльнулся. – Подготовимся заранее.

«Кое‑кому в Президиуме ЦК сильно не повезло, – мысленно потер руки Косыгин. – Впрочем, чучело Подгорный[80] точно заслужил пинка. Если нет, когда Саша его сковырнет – подарю бутылку хорошего коньяка. Да и сам выпью с удовольствием. Впрочем, сейчас это не главное».

– Ты точно отдаешь себе отчет в том, что даже частичный хозрасчет – это по сути НЭП, частная собственность? – добил Алексей Николаевич. – Пути назад не будет!

– Под контролем коммунистической партии такое не страшно. Подобный путь смог пройти даже голоштанный Китай[81]. – Шелепин порывисто протянул руку. – Ведь лучший премьер СССР все равно не видит иного выхода?

– Ты понимаешь, как сложно будет сместить Ильича с поста Первого секретаря?

– Безусловно! – Лицо нового вождя не выражало ни тени сомнения. Протянутая рука даже не дрогнула. – Но у нас нет иного выхода.

– Что ж, пусть будет так, – ответил Косыгин, скрепляя их союз крепким рукопожатием. – Возможно, это ошибка. Но насчет Лени ты совершенно прав.

– Марать Сталина тоже не дело. Его опыт нам пригодится.

Собеседники‑заговорщики переглянулись. Шелепин машинально достал пачку «Столичных», щелкнул по коробке пальцем и поймал взгляд премьера. Черт! Он же бросил давно – вдруг вспомнил Александр Николаевич. Однако если уж вытащил, деваться некуда.

– Будешь? – протянул пачку, вежливо сдвинув картонную крышечку.

– Спасибо, – не стал отказываться Алексей Николаевич.

Прикурили от одной спички, практически одновременно сдвинув боковые стекла лимузина. До самой Старой площади союзники молчали, словно впервые разглядывая буйную июньскую зелень и мелькающие за ней дома. Каждому нашлось, о чем подумать.

Демонстративный совместный приезд двух членов Президиума к подъезду ЦК не мог остаться незамеченным. По розовато‑красным ковровым дорожкам широких коридоров полетели слухи и сплетни. Они будто бы шутя распахивали двойные дубовые двери и перегружали коммутатор кремлевской АТС. До решающего двадцать третьего съезда партии оставалось чуть более девяти месяцев.

Идея отвлечь внимание Брежнева от интриг внутри ЦК при помощи кадров про инопланетян из «Аватара» первоначально казалась Шелепину прекрасной. Позже появились сомнения, порой казалось, что такая детская игра не нужна секретарю ЦК. Страшила опасность потерять лицо перед соратниками по партии. С другой стороны, величина ставок требовала использовать для достижения цели буквально все.

Во время очередного разговора с Петром, если так можно назвать детальные допросы по каждой странице описаний будущего, с языка сам собой сорвался вопрос:

– Можно ли сделать небольшой фильм из фрагментов «Аватара»?

– Безусловно, – не задумываясь ответил Петр. – Нарежу в лучшем виде. А какие именно моменты интересны?

– Нужно… – Александр Николаевич подпер подбородок кулаком и посмотрел в глаза пришельца, – чтобы было похоже на инопланетную съемку. Для зарубежных друзей.

– Сейчас прикину, – попаданец с готовностью подтянул лист бумаги и добавил, извиняясь: – Мне проще написать, привык за последнее время.