Наукамоль - Хали Джейкобсон

все в прошлом. Давайте будем объективны, когда тебе около 80 лет отказаться от своих привычек практически невозможно. Необходимо будет нечто большее чем просто желание пожить ещё 5—10 лет. Есть ли ему что терять помимо своих денег? Да, мистер Спенсер, ваша месть и ваши отношения с отцом, ваш гнев и обида – это не тот материал на котором можно построить крепкий фундамент. Вы вовлекаете в этот процесс людей, которые будут вкладывать любовь и душу в своё дело. Стоят ли ваши намерения этих бесценных ресурсов? Кто из Спенсеров действительно болен это большой вопрос. Это ваше дело, я лишь даю вам зерно для самосознания, что смогу – я сделаю. Но вы все же задайтесь этим вопросом, чего вы действительно желаете, какой урок преподаёт вам судьба. Может вам и самому следует очистить свой духовный кишечник?»

– В тот первый раз, когда Кэрол встретила дряхлого старика с глупым выражением лица, она не прошла мимо. Я вспомнил наш диалог спустя годы, будучи уже при уме. Я помню, как она поздоровалась со мной и услышав что—то невнятное в ответ сочувственно похлопала меня по плечу. Она предложила мне чай, но я отказался: «Милая леди, у меня совершенно нет времени для светских чаепитий. Я очень занятой и востребованный учёный и сейчас я целиком поглощён своими расчётами и вычислениями» Кэрол заинтересовалась: «Это очень интересно, расскажите над чем работаете» Я продолжал нести свой бред: «Планете грозит опасность, нечто ужасное, совсем скоро. Последний заказ правительства, над которым я работаю ради спасения нашей страны, всего человечества в целом. То, что уже случалось с другими тварями, населявшими нашу Землю, в скором времени может произойти и с нами. Планета вновь сойдёт со своей оси и климат изменится необратимо быстро, за считанные секунды. Мы не справимся с масштабом подобного хаоса, если только не предотвратим угрозу прямо сейчас»

– Она продолжала интересоваться: «Как вы пришли к такому прогнозу?» А я продолжал выплёскивать свой фашизм: «Биомасса. Нас становится слишком много. Уже к 2000 году нас будет порядка 5,5—6 миллиардов против нынешних четырёх, если современные темпы роста населения сохранятся на том же уровне. То есть нас станет больше на треть меньше чем за полвека. Они. Правительство. Не хотят этого понимать. Они попросили меня дать свою оценку текущему положению и сделать прогноз на ближайшее будущее. Я сделал это. Они сказали спасибо, я получил свои миллионы и на этом все. А когда я начал поднимать шум вокруг этой угрозы меня просто отправили на пенсию со всеми почестями, и отравили мой организм превратив меня в жалкое подобие человека. Это заговор. Они не остановятся ни перед чем и ни перед кем, лишь бы правда не проникла в массы» Кэрол втягивалась: «Но о какой правде идёт речь, о какой угрозе? Неужели человеческая масса столь критично может влиять на движение планеты?»

– Как и тебе, Винс, так и Кэрол, и позже Расти, я ляпнул ей лишнего: «Все дело в балансе. Может произойти разбалансировка. Население растёт неравномерно. Оно растёт лишь на одном континенте. Вы представляете себе этот процесс? Вы видели, как балансируют колеса в автомастерской? Это примерно тоже самое. Там, где человек – там и скотоводческая промышленность, компактно собранное миллиардное население утяжеляется в разы скотом. Смещение оси Земли – это лишь вопрос времени. И уже завтра горячие пляжи Калифорнии могут превратится в спящие ледники»

«Даже если это действительно угроза, какое решение вы предложили?» – не сдавалась Кэрол.

«Первое сложное и малоэффективное – это открыть границы и ускорить процессы глобализации, позволить нациям, живущим в тесноте расселяться и ассимилироваться по всему миру. Второй гораздо более простой и эффективный – это война или просто истребление, ресурсов и возможностей для этого достаточно. Это могло бы стать толчком для роста экономики и прорывов в области науки, а в качестве побочного эффекта решало бы проблему перенаселения отдельных регионов. Война в истории человечества – это естественный процесс очистки человеческого рода от слабых. Мы как хищники—падальщики должны взять на себя эту грязную работу. Пока существует угроза мы должны идти на любые непопулярные меры»

– Так мы с Кэрол и познакомились. После этого она ушла, а я продолжал размышлять над будущим человечества. Возможно это был один из редких моментов в моей жизни, когда я был самим собой, мои болезни позволили вылезть наружу моему естеству, которое заключалось в ненависти и презрению ко всему живому. Конечно она сочла меня за сумасшедшего, и я вызывал у неё чувство жалости. Её желание помочь было искренним. В следующий раз она уже догадывалась с кем имеет дело, но тогда чувство жалости она испытала уже к Джорджу. В моем спасении она видела спасение моего сына. Но когда тебя спасает прекрасная молодая девушка, невероятно красивая и мудрая, то может произойти всякое. Через полгода я полностью пришёл в себя. Сын простил меня. Наш общий труд сплотил нас всех вместе: включая Расти, Кэрол, меня и Джорджа. Расти и Кэрол отказывались от всякой платы, но Джорджу все—таки удалось подарить Расти свой старенький Форд. У Расти была тяга к хорошим автомобилям. В течении полугода раз в неделю они приезжали ко мне в гости. Джордж приезжал тоже, но только когда мы все собирались вместе. Обычно он появлялся на час раньше, мы успевали немного поболтать:

«Знаешь сын, сейчас я действительно счастлив, впервые в своей жизни по—настоящему счастлив. Меня никогда не было рядом в важные моменты твоей жизни и вероятно у меня недостаточно авторитета перед тобой, чтобы ты задумался всерьёз над тем что я собираюсь сказать» Он согласился: «Так было раньше, сейчас в наших отношениях чистый лист, мы ведь так договорились» Я продолжал: «Это правда. И я рад что в конце моей жизни у меня есть ещё один шанс. Я хотел поговорить о Расти и Кэрол, о наших друзьях. Я пожил достаточно, и в нищете, и в богатстве. Я наблюдал ни за одним поколением людей и видел огромное множество разношёрстных пар. Я видел счастливые и несчастливые союзы, самых невероятных комбинаций. В конце концов я и сам любил не единожды, включая и твою мать. Я к тому, что Расти и Кэрол это нечто невероятное. Когда я вижу их вместе, я понимаю, что так и должно быть. Как будто сам господь лично создал эту пару, как эталон естественности. Словно это пример для всех. Мне кажется они едины в каждом своём вдохе. Когда я болтаю с