Россия XVIII в. глазами иностранцев - Коллектив авторов

препровождена из Москвы. Все русские и немецкие госпожи, приглашенные на свадьбу, также отправились для сопутствования невесты, которую приняли следующим образом: первым ехал литаврщик верхом на белой лошади, сопровождаемый пятью трубачами, на таких же лошадях — впереди три, позади два. Затем следовали шестнадцать дворецких, избранных из русских и иностранцев, все на прекраснейших конях. Потом ехал его величество в отличной голландской карете, с шестернею лошадей, серых с яблоками. За ним — пять пустых карет, также шестерней каждая; далее — коляска шестерней для невесты и некоторых других боярынь. Между тем княжна, сестра его величества, царица и три молодые княжны отправились в брачный дворец в каретах, но не колесных, а на полозьях, вроде саней, каждая в особой, и в каждой из этих карет или саней запряжено было тоже по шесть лошадей. Кроме того, тут ехало множество придворных девиц. Спустя полчаса появилась невеста с девицами, которые сопровождали ее и которые размещены были в помянутых выше пустых каретах. Когда невеста приблизилась ко дворцу, ее встретили там два боярина, представлявшие ее (посаженых) отцов. В эти должности избраны были один русский боярин и г-н Конигсег, посланник польский; оба они приняли невесту за руку и повели ее в часовню, где она и заняла место подле своего жениха. За невестой следовали княжна, сестра его величества, молодые княжны и другие придворные девицы, и все эти особы остановились у входа в часовню. Несколько русских и немецких девиц разместились по сторонам часовни, потому что самая часовня была так мала, что могла вместить в себе лишь от десяти до двенадцати человек. Из вошедших внутрь часовни были его величество, царевич, жених и невеста, два отца (посаженых) и двое или трое русских господ. Так как мне любопытно было поглядеть на этот обряд, то я поместился позади жениха. Он был одет в великолепное немецкое платье, так же как и его невеста, на которой было белое атласное, шитое золотом платье, а головная прическа вся убрана брильянтами. Назади у нее, под бантом из лент, висела толстая коса, по моде, бывшей долгое время в употреблении в Германии. Кроме того, на маковке головы у нее была маленькая коронка, усеянная тоже брильянтами.

Когда начался обряд, священник стал перед брачащимися и начал читать книгу, которую держал в руке, после чего жених надел кольцо на палец своей невесты. Тогда священник взял два гладких венца, раззолоченные на диво, дал их поцеловать брачащимся и затем возложил их на головы жениху и невесте. Затем он снова начал читать и, соединив правые руки жениха и невесты, провел их таким образом троекратно вокруг по часовне. После этого священник взял чашку с красным вином, которого и дал выпить жениху и невесте. Эти последние, отпивши вина, возвратили чашку священнику, который и передал ее служившим при нем. Его величество, расхаживавший во все это время с маршальским жезлом в руке, видя, что священник снова принялся читать, приказал ему сократить обряд, и минуту спустя священник дал брачное благословление, а его величество приказал тут жениху поцеловать невесту. Невеста обнаружила сначала некоторое сопротивление, но по вторичному приказанию царя она повиновалась и поцеловалась с женихом. После этого отправились прежним порядком в свадебный дом. Во все время обряда венчания царица и придворные девицы стояли у окон, выходивших к часовне.

Немного спустя сели кушать: молодой — меж мужчинами, а молодая — меж женщинами, за общим столом в большом покое. Свадебный пир продолжался три дня сряду, которые проведены были в пляске и в других всевозможных удовольствиях. На третий день угощали дворецких. Свадьба эта особенно отличалась от прочих, случающихся у простых людей, описывать которые считаю бесполезным, потому что они не раз описаны были другими еще прежде меня.

Остановившись достаточно на описании бракосочетаний, перехожу к обрядам при рождении и погребении.

Как только родится у кого дитя, тотчас посылают за священником, чтобы отправил молитву очищения. Но очищение это простирается тоже и на всех присутствующих при молитве, у которых священник спрашивает имена и которых благословляет. К новорожденному не впускают никого прежде священника. По прибытии священника новорожденному дают имя по имени того святого, память которого празднуется за восемь дней до рождения или через восемь дней по рождении дитяти. В то же время ребенка причащают Св(ятым) Таин(ством) по их обыкновению еще прежде крещения его, что в особенности делается у людей значительных. Крестят охотнее новорожденных по истечении пяти или шести недель, когда они здравы и крепки. При рождении мальчика мать берет очистительную молитву через пять недель, для чего она отправляется в церковь, а при рождении девочки — через шесть недель. Тогда же избирают (для крещения) крестных отца и мать, которых и не переменяют уже впоследствии. Эти крестные отцы и матери не могут вступать между собою в брак, и невозможность эта простирается даже до третьей степени духовного родства.

При похоронах или погребении русских, особенно у знатных людей, все друзья покойного обоего пола провожают тело, даже и не приглашаемые к тому. Покойника кладут в гроб, который несут на носилках от четырех до шести человек; гроб покрывается богатым погребальным покровом, а верх, который следует впереди тела, обивается сукном подешевле. Женщины, ближайшие к покойному, поднимают громкие вопли и причитания, по греческому обычаю. (...) Священники также громко поют похоронные песни; но у простолюдинов вообще все это совершается с гораздо меньшею торжественностию.

Обряды иностранцев в России отличаются от описанных выше. Вообще ни при рождении, ни при бракосочетании обряды эти не отличаются от тех, которые соблюдаются у нас; но этого нельзя сказать относительно празднования свадеб, которые справляются там с большею, чем у нас, торжественностью. Желанных гостей приглашают обыкновенно двое дворецких, которые в зимнее время разъезжают для этого в богатых санях на паре лошадей, разукрашенных лентами. Впереди этих дворецких едут обыкновенно двое верховых, а позади их, на запятках саней, стоят двое слуг. Число званых гостей бывает обыкновенно от ста до ста пятидесяти, а иногда и больше, смотря по тому, сколько найдут нужным и сколько налицо русских господ и госпож, которых приглашают. Маршал считается главою всех присутствующих на свадьбе. Он держит в руке большой жезл, увешанный на конце лентами, как знак его власти. При помощи дворецких, которых обыкновенно бывает двое, он начинает и провозглашает здоровье всех. Кроме того, есть еще четыре, шесть или восемь поддворецких, которые обязаны приготовить дом, убрать его обоями и снабдить всем необходимым. Они помогают также дворецкому и в прислуживании гостям. Их можно