Тейлор XVII - Виталий Хонихоев

и нужно срочно сказать что-то не подозрительное. «Я не знаю»? Что если все знают? Кто такой этот «старина Макс»? Или «да, конечно, старина Макс, мы с ним так классно ладим после той вечеринки два года назад, ха-ха, кто же не знает старину Макса»?

- В общем с тебя двадцатка. – перебивает меня он: - собираем на вечеринку в честь его отставки. Все-таки почти двадцатку здесь отработал! Что так смотришь?

- Ээ… сейчас. – я лезу в карман штанов под халатом, молясь чтобы там остались деньги. Ага, две мятые десятки, как раз.

- Вот. – я отдаю их худощавому, тот спешно хватает их и прячет к себе в карман.

- Но это секрет! – поднимает он палец: - поняла? Самому Максу ни слова. И никому не говори сколько сдала, на самом деле ребята побольше скидываются, а ты новенькая… вот двадцаткой и обошлась.

- Конечно, - киваю я, думая о том, что худощавый только что нагрел новенькую на двадцатку. Ну и пес с ним, мне бы отсюда выбраться.

- Но ты, конечно, можешь сдать и больше. Максу на подарок там. Ему будет приятно… - он выжидающе смотрит на меня.

- Нету у меня больше денег. – говорю я: - отстань.

- Грубая ты… Карина Джонс. – читает имя на бейджике худощавый: - а я тебе хотел все тут показать. Хочешь?

- Спасибо, обойдусь. – говорю я, гадая чего этому типу от меня нужно. Может все-таки ужалить его, пусть полежит немного, я практически уверена, что теперь смогу рассчитать несмертельную дозу… в нем на взгляд килограмм шестьдесят-семьдесят не больше. С поправкой на метаболизм…

- Карина, а чего ты вечером делаешь? Ты вроде ничего такая. – говорит худощавый и я едва не бью себя по лбу. Серьезно?

- У меня уже есть парень. И девушка. И даже домашний питомец. – с каменным лицом говорю я: - с дороги, Казанова.

- Ну и ладно! – кричит он мне вслед: - но на вечеринку приходи! Завтра вечером в нашем баре! Можешь приодеться!

- Господи. – я спешу вниз по лестнице, выбегаю на погрузочную площадку, прячусь за ящиками и снимаю с себя халат и бейджик. Открываю дверь пикапа и забрасываю все внутрь.

- Прошу прощения за задержку, у нас погрузчик на соседней площадке перевернулся, - к моему пикапу подходит усталый работяга в синей спецовке и чешет пятерней в затылке: - что там у вас в накладной?

- Вот пожалуйста. – я протягиваю планшет и он берет его. Окидывает взглядом и вздыхает.

- Всего пять ящиков, а? Минуточку. – он отходит в сторону, а я вздыхаю с облегчением.

Глава 14

Глава 14

Интерлюдия

- Это экстренное собрание. Надо полагать, что все присутствующие тут понимают, о чем пойдет речь. – директор Пиггот даже не пытается скрыть свое раздражение и озабоченность. Она обводит взглядом собравшихся. Оружейник, Мисс Ополчение, Бесстрашный, Штурм, Батарея. Все тут, за исключением Триумфа и Скорости, которые задерживались на патрулировании города. Вместе с взрослыми масками за столом также присутствовал и Эгида, лидер команды Стражей.

- Ну. У нас есть предположения, - хмыкает Штурм и складывает руки на груди: - есть парочка мыслей. Может быть это связано с тем, что большой и страшный Лунг обнаружен совсем-совсем мертвым, а ведь ранее считалось что это практически невозможно.

- С точки зрения теоретический рассматривались варианты использования сильного транквилизатора или же единственной смертельной атаки, вроде выстрела в голову из снайперской винтовки крупного калибра. – замечает Оружейник: - однако у нас не был выписан Ордер на Убийство, потому эти разработки остались теориями.

Директор Пиггот смотрит на собравшихся и едва заметно качает головой. Окружающие полагали что она просто не любит кейпов, вот на пустом месте. Не нравятся ей кейпы после Эллисбурга и это можно понять – шептались они между собой, посттравматический синдром, все дела. Ничего не поделать. Чего сплетники никак не могли понять, что директор относилась ко всем ровно, изначально не испытывала никаких предубеждений. И как люди, как отдельные личности, как граждане, как родители, как мужья и жены, как дети и внуки, паралюди – могли быть самыми разными. Хорошими родителями, неплохими мужьями, примерными гражданами, или же наоборот – преступниками и моральными уродами. Но всех их, абсолютно всех почему-то объединяла одна черта, которую директор Пиггот ненавидела. Расхлябанность. Отсутствие дисциплины. Самонадеянность. Отрицание авторитетов.

Если бы подобного рода брифинг происходил бы в армейском подразделении – никто и никогда не посмел бы открыть свой рот до того, как у него спросят его мнения. Однако паралюди, кейпы – всегда вели себя как кучка избалованных детей. Даже Оружейник, при всей его внешней дисциплинированности и правильности – постоянно погружался в какие-то свои расчеты, за работой в своей мастерской забывал составлять отчеты и вовремя являться на собрания, а также порой совершенно выпадал из реальности. Например, вот сейчас – кто спрашивал мнения Штурма? И почему Оружейник отвечает на его реплику? Неужели не ясно, что чем дольше они будут слушать шуточки и приколы Штурма, чем дольше будут превращать брифинг в дружеские посиделки с болтовней о том, о сем – тем больше времени будет потрачено впустую!

Психологи СКП говорили о том, что способности паралюдей напрямую влияют на их психические профили, а тот факт, что каждая способность была уникальна – еще больше усугублял ситуацию. В результате, вместо эффективных и взаимозаменяемых специалистов, как и положено в штурмовых группах, у нее на руках была кучка избалованных звезд. Каждому нужно было что-то свое, какие-то особые условия, кому-то мастерскую с технарскими устройствами, кому-то шелковые простыни на кровати, а кому-то – костюм именно красного и черного цвета. В любом армейском подразделении такое было бы немыслимо! Но тут…

Она вздыхает. Глупо отрицать, но особенности способностей паралюдей действительно требовали в каждом отдельном случае – особого подхода. Оружейник без своей мастерской не мог быть достаточно эффективным, а с материалами, технарскими устройствами и силовыми кабелями для передачи энергии прямиком в его лабораторию-мастерскую – становился вровень с сильнейшими масками Протектората. На вербовочных плакатах он стоял вместе с Триумвиратом и такими масками как Мирдинн, Пепельный и Шевалье. Так что смысл в