Паутина Белого Паука - Синчан

Жаль, через штору нельзя было разглядеть подробностей, лишь общие очертания. Впрочем, Илья никогда не жаловался на недостаток фантазии, легко дорисовав в уме то, чего не видят глаза. Не только ее тело во всех мельчайших подробностях, но и себя, присоединяющегося к ней в душе.

Вот так, немного отодвинув штору у нее за спиной, прижаться к ней как можно плотнее, и саму ее прижать к себе тесно, до абсолюта, и ласкать ее прекрасные груди, что наверняка заполнят его ладони приятной, бархатной тяжестью, а она откинет голову ему на плечо, открывая доступ к шее, где обязательно остались еще следы от его клыков. И он будет пить ее, а потом любить — снова и снова, любуясь, как кровь будет смешиваться с водой и стекать по полушариям груди… Боже, какая у нее грудь! Раза в три больше, чем у Лары.

— Да чтоб тебя! — тихо, но отчетливо ругнулась Ева, заставив Илью выплыть из сладких грез. — Проклятый паук.

Орудуя мочалкой, Ева задела подвеску Измаила, едва вновь не содрав ее с приличным куском собственной кожи. Больно почти не было, и это создавало некоторые трудности. Девочка не всегда чувствовала, что почти срывает его с себя. Впрочем, пока подвеска держалась как припаянная.

Последний раз сполоснувшись, Ева сдвинула штору и с некоторым трудом перелезла через край ванны. Предсказанная Измаилом слабость пришла к ней с пробуждением. Еще и сон приснился неприятный: какая-то голая девушка, перепачканная кровью, плакала, пытаясь натянуть на себя не то простынь, не то просто обрывок ткани. А Ева протягивала к ней руки и отчаянно просила прощения. Полная бессмыслица. Наверняка на нее так повлияло хладнокровное заявление Измаила о том, что он переспал с сестрой.

— Фу, — буркнула Ева себе под нос, на мгновение представив каково было бедной Агарь. Хотя кто ее знает, может старшая сестрица князя и не против была? Покачав головой, девочка покинула ванную.

К этому моменту Ильи в квартире уже не было.

…

Работала Ева в отделе сантехники, что располагался в крупном строительном центре «Альбатрос». На окраине города, куда ходил лишь один автобус каждые полчаса, так что Еве всегда приходилось выходить на эти самые полчаса раньше, если вдруг автобус уйдет раньше графика.

Дом братьев находился ближе к «Альбатросу», нежели ее собственная квартира, и Ева была приятно удивлена, сэкономив почти двадцать минут на дорогу.

Сменщица встретила ее восторженным вздохом:

— Прихорошилась-то как! На свиданку, что ли?

Ева скептически оглядела свою простую, закрытую блузку без рукавов и с высоким воротником, состаренные джинсовые шорты и любимые танкетки. Волосы она распустила для пущей маскировки следов на шее, а косметикой не воспользовалась вовсе. Из лени.

— В каком месте я прихорошилась?

— Ну, как минимум, тоналка у тебя супер, — пожала плечами Мария. — И волосы вроде тоже покрасила, да?

Ева припомнила, какой шок испытала после того, как Измаил нацепил своего паука. Все раны зажили вместе с мелкими дефектами кожи, и волосы тоже заблестели, будто после окрашивания.

— А, ну да, — пробормотала девочка вслух, почесав через ткань область вокруг подвески. — Но никаких свиданок, конечно.

— Что, так с Артуром и не помирились? — посочувствовала Мария, потихоньку собирая свои вещи. — А я видела его вчера.

— Да? И чего ему?

— Мм, ну, он с девушкой был. Как я поняла, они ей ремонт делать собрались. Вот и закупались.

Упоминание о девушке неприятно кольнуло. Ева не ревновала, скорее искренне недоумевала, как можно так легко и, главное, так быстро найти себе другую. Ремонт он ей делает, видите ли. А Еве даже телевизионный кабель в комнату провезти не смог. Мол, ты же сама умеешь, что ко мне с этим пристаешь?

— Ну, а ты сама? — отвлекла ее Мария от неприятных мыслей. — Где заболеть успела?

— Да так, повезло.

— Ага, — глубокомысленно кивнула сменщица. — Ну, раз ты уже здесь, я пошла. Больше не болей!

— Пока, — вяло отозвалась Ева ей вслед, рассеянно почесав кисть руки, где почти сошли следы зубов Илии. Где он, кстати? Исаия сказал, чтобы она не волновалась, он найдет брата и вызовет ему донора, никаких проблем.

Но беспокойство не отпускало.

Убедившись, что никаких клиентов пока нет, Ева набрала номер Ильи. Исаия пробовал звонить еще при ней, но безуспешно.

На пятом гудке девушка уже отчаялась, но, к счастью, стала дожидаться, пока телефон сам отключиться. Илья ответил на седьмом.

— Алло, Илья? — не скрывая паники в голосе, позвала она и облегченно выдохнула, когда брат отозвался:

— Привет.

— Ты куда пропал? Исаия тебе дозвонился?

Илья ответил не сразу, и Еве показалось, что она слышит в трубке какие-то шорохи:

— Я у Лары.

Теперь настала очередь Евы молчать. Лариса ей совершенно не нравилась. А Илья с ней. Где-то там, среди шорохов, послышалось короткое хихиканье и невнятные слова, произнесенные женским голосом.

— Я так понимаю, донор у тебя уже есть? — сухо спросила Ева. Правильно сказал Исаия, нечего было беспокоиться о нем!

— Да, — кратко отозвался брат.

— Ну и отлично, — раздраженно заявила девочка, — развлекайся. Но Измаил сказал, что раз в сутки тебе пока придется брать глоток и от меня. Но ты уж потерпи, — добавила она сквозь зубы. И в ответ получила его теплый смех:

— Постараюсь потерпеть, — со странной смесью иронии и радости пообещал Илья. Озадаченная, Ева нажала отбой. Она так и не решила для себя, обижаться на брата или она просто его не поняла.

В любом случае, он, кажется, избавился от своей депрессии, что не могло не радовать.

…

Ева уже давно отключилась, а Илья все смотрел на экран погасшего телефона с широкой улыбкой от уха до уха.

— Чего вдруг ты такой радостный? — поинтересовалась Лариса, вытянувшись сбоку от него.

— Просто, — лениво отмахнулся вампир, убрав, наконец, мобильный на прикроватную тумбу.

— Давай я свет включу, — предложила Лара. — Ничего же не видно. Или ты видишь?

— В такой темноте даже я не вижу, — хмыкнул Илья. — Не включай. Давай полежим так.

— Зачем? Ты же всегда любил заниматься сексом со светом. Чтобы, — припомнила ему девушка, — любоваться моим телом. Так, кажется, ты говорил? — не получив ответа, Лариса зашла с другой стороны: — Я же не предлагаю открыть шторы. Никакого солнца, одно электричество.

— Нога болит? — сменил тему Илья. Лара поджала губы, но все же ответила:

— Нет, не болит. Это, — тут же заулыбалась она, вспомнив об испытанном наслаждении, — была просто фантастика. Теперь я верю, что укус вампира приносит оргазм. А ты еще сделал это в самом конце, когда и без того уже было хорошо. О, — моргнула она в темноту от внезапной мысли, — ты же пил из сестры, да? Она что, тоже…

— Нет.

— Нет?

— И не говори о ней.

— С чего это я не должна…

— Это тебя не касается.

— Ты обалдел? — резко приподнялась на локте Лариса. — Кто я, по-твоему? И что меня не касается? Твоя сестра? Или то, что ты с ней трах…

Договорить девушка не смогла. Холодная рука парня вдруг вдавила ее за шею в матрац, моментально перекрыв доступ к кислороду. Перепугавшись, Лариса попыталась отцепить его от себя. Не получилось, и девушка задергалась, замахала вслепую руками, но достать до хотя бы лица Ильи не смогла — ее руки попросту были короче.

— Не смей, — в холодной ярости приподнял и снова вдавил ее за шею Илья, — никогда болтать о том, чего не знаешь, своим поганым ртом. Ясно?

Он резко ее отпустил, почти отшвырнул от себя, и раздраженно повалился на кровать, с трудом удерживая вспыхнувший гнев.

Несколько минут в комнате разносилось лишь хриплое, рваное дыхание. Достаточно придя в себя, Лариса подползла к окну и рывком распахнула тяжелые шторы: сначала одну, потом другую. Свет моментально заполонил собой каждый угол, и Илья заслонил глаза рукой, поморщившись. Но если эта идиотка думала, что он бросится бежать, то ее ждало глухое разочарование.

— Пошел вон, долбанный кровосос! — прохрипела Лариса со слезами на глазах. От боли или от унижения, Илья не знал. Он никогда не поднимал руку на девушку, чем всегда и гордился. На смену гневу также резко и без перехода пришло раскаяние.

— Ненавижу! Чтоб ты сдох!.. Снова! Убирайся!

Илья смотрел на нее, забившуюся у батареи под окном, в слезах и истерике, с мелкими, уродливыми синими пятнами по всему телу — следами его страсти. Он смотрел на свою девушку, но думал лишь о том, что на Еве все это зажило бы к вечеру, и ночью можно было бы снова…

Проклятье, он ведь едва не назвал Лару ее именем!

— Ты совсем спятил! — всхлипывала Лариса. — Как ты посмел… Вампир чертов! В тебе от человека ничего не осталось! Слышишь? Ничего!

29 глава

Комната Илоны, вопреки своему прямому назначению, вовсе не напоминала больничную палату: всюду стояли вазы и горшки с живыми цветами — никаких вычурных роз, лишь полевые ромашки и колокольчики, васильки и герань. Их терпкий, легкий аромат вытеснял запахи лекарств, что бесконечной вереницей скрывались в прикроватной тумбе и шкафу рядом. За высокой спинкой резной кровати таилась аппаратура по реанимации, если, не дай бог, Илоне станет хуже.