Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов - Елена Ларина

– Ну уж нет, моя дорогая. Я приду очень скоро, потому что это не настоящее свидание. Мне надо только поговорить с одним человеком.

– Важным человеком?

– Нет. Просто очень серьезно настроенным. Алиска захихикала.

– Значит, он в тебя влюблен и ты должна его отшить?

– Почти так. А откуда ты знаешь такие слова, как «отшить»?

Дочь возмутилась.

– Мама, если я не люблю взрослое кино, это вовсе не значит, что я отстала от жизни! Я отлично разбираюсь в таких вещах. Бабуля говорит, что в тебя вечно кто-то влюбляется, от этого все проблемы!

– Твоей бабуле следует быть сдержаннее в высказываниях.

Я открыла флакон духов «Dior Аddikt», моих самых любимых, капнула на запястья, потом по капельке за уши, капельку в область декольте. Завершающий штрих. И для чего я так стараюсь? Бросила виноватый взгляд на Алису. Я шла встречаться с ее отцом, о существовании которого она даже не подозревала. Полтора года назад я рассказала ей в той мере, в которой она могла это понять, что Марио с нами больше жить не будет и что теперь он ей не папа. Алиса была современным ребенком. Пусть не сразу, но она приняла как данность то, что папы могут меняться. Когда мы стали встречаться с Николаевым, Лисичка долго приглядывалась к нему, после чего заявила, что такой старый папа ее не устроит. Сохраняя серьезное выражение лица, я с ней важно согласилась. Теперь Алиса периодически предлагала мне других кандидатов на вакантное место папы. Среди них были такие популярные личности, как Орландо Блум (после просмотра «Пиратов Карибского моря»), Бред Питт (после интервью о том, как он хочет иметь детей), Николай Басков по неизвестной мне причине и совершенно неожиданно наш сосед с первого этажа, веселый разбитной байкер Мишка, лет примерно двадцати от роду. Когда я усомнилась, готов ли Мишка по молодости лет превратиться в папу такой большой девочки, Алиса мигом развеяла всю мою неуверенность, заявив, что это сейчас очень даже модно. Полагаю, она опиралась на опыт своей подружки Кати, отчим которой был моложе ее матери ровно на одиннадцать лет и один день. Но с тем, что у Мишки есть своя собственная девушка, Алиса все же смирилась, пробормотав правда о том, что она «не клевая» и Мишку у нее «вполне можно отбить». Любопытная позиция для ребенка шести лет! Я включила дочери «Бэмби», велела быть хорошей девочкой и отправилась в свой клуб.

Олег ждал меня у входа, на улице. Точнее не просто ждал, а мерил площадку перед клубом уверенными шагами. Огромный букет из лилий с кустовыми гвоздиками и еще какой-то зеленью говорил о серьезности намерений, а твердая поступь – о готовности к решительным действиям. Интересно, каким? Я припарковалась на обычном месте, глубоко вздохнула и вышла из машины. Он не кинулся мне навстречу, как влюбленный подросток, но как-то подозрительно быстро оказался рядом.

– Привет!

– Здоровались уже, – проворчала я, пытаясь унять сердцебиение.

– Это тебе!

Олег протянул одуряюще пахнущие цветы. Букет оказался не просто огромным – гигантским. Даже большая мужская ладонь обхватывала его у основания не полностью. Я взяла шуршащий упаковочный пакет двумя руками и засмеялась.

– Военная тактика, да? Руки у меня теперь заняты, запахом я почти опьянена. Что дальше?

– Может, по чашечке кофе?

– Тогда пошли.

На первом этаже в ресторане народу было много, но близких знакомых я не заметила. Быстро поднялась по маленькой лестнице на второй этаж, огляделась и прошмыгнула через VIP-зал к себе в кабинет, прикрываясь цветочным монстром и широкими плечами Олега. Обернулась к нему и предложила:

– Посиди тут на диванчике, я сейчас кофе организую.

– Не надо кофе, – попросил он глухо. – Просто посиди со мной. Ты не представляешь, сколько раз я об этом мечтал!

– О маленьком кожаном диване в каморке без окна?

– Нет. О том, чтобы просто побыть с тобой вдвоем. И чтобы никого больше не было рядом. Я еще пыталась храбриться, хорохориться, делать вид, что ничего не происходит, но уже сама понимала, что это никого не обманывает.

Кабинет наполнялся магнетизмом, воздух вдруг стал тягучим, завибрировал, заискрился волнами сексуальности, загустел, как бывает только во сне, как уже было совсем недавно, в момент нашей встречи. Я почувствовала возбуждение Олега, его желание, и это было таким непривычным, таким забытым ощущением, что причиняло почти физическую боль. Конечно, мне следовало уйти, и сделать это прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, пока я окончательно не поддалась этой странной магии влюбленности. Но я потеряла последний разум, остались только инстинкты, а они кричали о том, что я все делаю правильно. Я ощущала, как Олег изучает меня взглядом, мысленно раздевает, и это было восхитительно. То, что в других мужчинах раздражало меня столь сильно и нестерпимо, применительно к Олегу становилось прекрасным. Я чувствовала желание СВОЕГО мужчины, и тело отзывалось, страстно стремясь принадлежать ему и только ему. По коже прошли мурашки. Где-то внутри загорелся огонь и упал вниз, в самую глубину, туда, где в женщинах зарождается жизнь. И я едва не застонала от похоти, томясь под пылающим жаждущим взглядом и мечтая лишь о том, чтобы все случилось как можно скорее.

– Иди сюда, – властно приказал Олег.

И я подчинилась. Нас буквально швырнуло друг к другу. Мы стонали, вскрикивали, шептали какие-то отрывочные слова, кажущиеся сейчас самыми значительными в мире, я даже, кажется, плакала, трясущимися руками расстегивая пуговицы на его рубашке. Он не озаботился и этим, просто сорвал одним движением кружевную блузку. Совсем новую, купленную на прошлой неделе французскую блузку, которую я столь придирчиво выбирала сегодня в шкафу. Но мне плевать было и на блузку, и на идеально выглаженную плиссированную юбку, мятым комком отправленную в угол. Мелькнула мимолетная мысль, что стоит запереть кабинет на ключ, но жадные мужские губы в очередной раз припали к моим губам, и мыслей не осталось. Никаких совсем. Только восторг от того, что происходит со мной в эти минуты, только сладкая боль и дрожь по телу. Только сильные руки, гладкая загорелая кожа, чужая живая плоть во мне, частые толчки и почти невыносимое наслаждение.

Я не знаю, почему на нас не сбежался посмотреть весь зал, – звуки из кабинета доносились, должно быть, слишком уж откровенные. Наверное, спасла громкая музыка, а может, я хорошо вышколила персонал. Нашего уединения никто не потревожил, но и маленький диванчик, и письменный стол наверняка бы покраснели от стыда, если бы умели краснеть. Я и сама покраснела бы, не будь я слишком занята другим. Я воскресала. В полном смысле этого слова. Мне казалось, что я не жила все это время, что ходил на работу, улыбался и вел деловые переговоры, укладывал спать ребенка и общался с друзьями мой высохший мумифицированный труп. А сейчас, капля за каплей, жизнь снова входила в мое тело и в мою душу. Оживали все те женские потаенные желания и чувства, которые и превращают нас в прекрасную половину человека. Воскресало само женское естество. И воскресая, словно вампир, ненасытно требовало мужской ласки. Еще, еще и еще!

Мы едва оторвались друг от друга, взъерошенные, мокрые от пота, невесть как оказавшиеся на ковре за столом, хотя я готова была поклясться, что только что мы были на диване. И как мы только на нем помещались вдвоем?

– Еще! – прошептала я, облизывая распухшие от поцелуев губы.

И все повторилось. А потом повторилось снова. Я уже не понимала, день сейчас или ночь, где право, где лево. Тело наполнялось, уходило чувство голода, движения становились все нежней, неторопливей, страсть уступала место медлительной и сладкой неге.

– Любимая моя, – шептал мне в ухо низкий хрипловатый голос.

– Да…

– Единственная моя, – чуть шершавые пальцы проводили по лицу, гладили волосы, закручивая колечками недлинные пряди, ласкали грудь с розовым торчащим соском.

– Да…

Где-то за стеной фоном проходили звуки обычной жизни. Музыка, голоса, звон посуды. Меня это совершенно не касалось. Мир сократился до размеров этого кабинета. Большое пушистое розовое облако обволакивало наши нагие фигуры, а за пределами его не было ничего.

– Ты больше никуда от меня не денешься. Будешь только моя.

– Да…

Идиллию разорвала трель сотового телефона. Песня из мультика «Мама для мамонтенка». Я поставила эту мелодию, чтобы отличить звонки Алисы от всех прочих.

«И мама услышит, и мама придет,

И мама меня непременно найдет…»

Розовый мир рухнул, приобретая очертания реальности. Я вырвалась из крепких объятий, ужом подползла к косо висящей на спинке стула куртке, дрожащими руками достала из кармана телефон.

– Мамочка, ну где же ты? Я уже все фильмы пересмотрела и молока попила, я без тебя ночевать боюсь!