Сокровище Беневентов - Вентворт Патриция

Кандида, опустившись на колени рядом с телом, прошептала:

— Вы ее двигали?

Анна опустилась рядом, на нижнюю ступеньку, наклонилась вперед, опустив голову на руки. Сдерживая рыдания, она ответила:

— Нет… Нет… Я только коснулась ее щеки и руки. Но я знаю, она умерла…

— Да, она умерла, и мы не должны сдвигать ее с места.

— Я знаю, так полагается.

— Мы должны послать за врачом.

Анне наконец удалось справится с душившими ее рыданиями.

— Он уехал — мисс Кара говорила об этом только вчера. Придет его помощник, доктор Гардинер. Но какой теперь от него толк?

— Приведите мистера Дерека! — распорядилась Кандида.

Он пришел, совершенно потрясенный, как и она сама.

Они опустились на колени с двух сторон от мисс Кары, говорить старались тихо, словно та спала и они боялись ее разбудить.

— Вам следует позвонить врачу и лучше сделать это сейчас.

— Кто-нибудь уже рассказал… ей?

— Нет, еще нет.

— Кто-то из нас должен.

— И кто это сделает? — всхлипывая, сказала Анна. — Придется вам, мисс Кандида, вы же родственница.

Кандида сдержалась, не выпалила «Нет!». Раз должна — значит, должна, но было бы лучше, если бы мисс Оливия узнала об этом от Анны. Да, от плачущей безутешно старой служанки, которая сидит скрючившись на нижней ступеньке лестницы, а не от девчонки, которая встала между Оливией Беневент и всем тем, что Оливия Беневент привыкла считать своим. И Кандида сказала осторожно:

— Анна, ведь вы прожили с ней сорок лет…

— И не просите — я не могу! — простонала Анна. Воцарилась тишина, а потом послышался звук. Он донесся с верхних ступенек — это шуршала кисточка пеньюара мисс Оливии, когда она медленно спускалась вниз. Пурпурная кисточка на черно-пурпуром шнуре, и сам пеньюар тоже был пурпурным.

Оливия Беневент спускалась размеренной поступью, легко касаясь перил. Ни один волосок не выбивался из ее безукоризненной прически. Ни на лице ее, ни во взгляде не отражалось никаких эмоций, но Кандида, смотревшая на нее снизу, заметила, как на шее мисс Оливии дергается жилка… Вот она остановилась, разглядывая тело своей сестры, затем спросила:

— Кто из вас ее убил?

Глава 24

Доктор Гардинер сидел и смотрел на инспектора Рока.

Они являли собой разительный контраст: Гардинер — тощий, темноволосый, очень подвижный, и инспектор — крупный осанистый блондин, обещающий годам к пятидесяти изрядно округлиться. Но пока это был приятный тридцатишестилетний мужчина с ласковыми голубыми глазами и улыбчивым ртом. Они сидели в комнате вдвоем, но почему-то казалось, что в кабинете полно народу. Слишком много картин на стенах, слишком много фарфора и безделушек — повернуться негде.

— Я настаиваю на том, что говорил прежде, — сказал Гардинер. — Если она упала с лестницы и разбила голову о ступени, то потом кто-то перевернул тело, придав ему ту позу, в которой мы ее нашли. Затылок — ну, вы же сами это видели — совершенно разбит. Но нашли ее лежащей лицом вниз, и все клянутся, что не переворачивали тело.

И в самом деле, зачем им? Действия людей обычно довольно осмысленны. Если вы увидите женщину, лежащую ничком, вы, возможно, попытаетесь ее перевернуть, чтобы увидеть лицо, но если лицо видно и так, то зачем вам ее переворачивать? Абсолютно незачем.

Он подтащил кресло к одному из окон и уселся, положив ногу на ногу, а Рок устроился за письменным столом мисс Оливии, развернув кресло так, чтобы видеть лицо своего собеседника.

— Я не могу с уверенностью сказать, когда именно наступил момент смерти. Ваш врач после вскрытия определит это гораздо точнее. Но если и мистер Бердон, и мисс Сейл, и служанка верно назвали время, когда они ее нашли, значит, у них не было ни малейшего шанса изменить положение тела. Видите ли, это можно сделать в течение весьма ограниченного времени после смерти. Позвонили мне немногим позже половины восьмого, а сюда я приехал в десять минут девятого, и к этому моменту она была уже несколько часов мертва. Далее я не мешкая позвонил вам, и вот мы здесь. Полагаю, что остальная часть вашей бригады будет здесь с минуты на минуту. Я вам больше не нужен.

— Думаю, вам стоит задержаться, пока не подъедет Блек.

Возможно, он захочет вас видеть.

Гардинер повел плечом.

— Зачем?

— Ну, вы ведь приехали первым. Кстати, — что вы об этом думаете?

Гардинер снова повел плечом.

— Это не мое дело.

— О, это сугубо конфиденциально, не для протокола.

В ответ на это заявление Гардинер криво улыбнулся.

— Масса возможностей и вариантов. Мисс Оливия твердо убеждена в том, что ее сестру кто-то убил. Мисс Сейл держится очень, я бы сказал, чересчур спокойно — она явно в шоке. Бердон сильно расстроен, служанка Анна примерно в таком же состоянии. Оно и понятно: прослужила здесь сорок лет. Дворецкий — это ее муж — намного моложе, он служит тут лет пятнадцать-двадцать. Грустит, но в меру.

Вот все, что я приметил.

— И больше никого в доме нет?

— Из живущих постоянно — никого. Приходящая женщина появилась как обычно и с ней случилась истерика.

Она каждый день приезжает из Ретли.

Он встал с кресла и потянулся, и в этот момент дверь открылась и в кабинет вошла Оливия Беневент. Теперь она была в своем черном на пуговицах платье, которое всегда надевала утром, но вместо вчерашнего короткого серого пиджака с фиолетовой отделкой она набросила на плечи черную шаль — все вместе выглядело воплощением глубокой скорби. Доктор Гардинер с усмешкой подумал о том, что женщины всегда — что бы ни случилось — в первую очередь думают о том, что бы им надеть.

Мисс Оливия спокойно подошла к своему письменному столу, за которым расположился инспектор Рок, и холодным, очень официальным тоном спросила:

— Могу я узнать, как долго вы собираетесь держать тело моей сестры на полу в холле?

Инспектор встал.

— Весьма сожалею, мисс Беневент, но вы сами высказали предположение, что причиной смерти вашей сестры был не несчастный случай, а убийство. Поэтому моя обязанность — проследить, чтобы тело не передвигали до тех пор, пока не будут сделаны все замеры и фотографии. Всю необходимую аппаратуру привезут с минуты на минуту. Если вы соблаговолите подождать в гостиной, я дам вам знать немедленно, как только все будет закончено.

Мисс Оливия возвышалась над столом подобно монументу.

— И когда вы намерены арестовать того, кто убил мою сестру?

— Мисс Беневент…

— Вы хотите, чтобы я сообщила вам, кто это сделал?

Извольте. Только один человек был заинтересован в ее смерти — наша внучатая племянница Кандида Сейл, девушка, которую мы по доброте своей пригласили в усадьбу, поскольку она осталась совсем без средств. И она теперь унаследует Андерхилл и все, что прежде принадлежало моей сестре. Возможно, это не было вам известно.

— Мисс Беневент…

Она снова проигнорировала обращение инспектора с той же холодностью.

— Уверяю вас, что причина именно в этом. Вы можете, если угодно, обратиться к нашему адвокату, мистеру Тамплингу, за подтверждением. Вам ли не знать, что это весьма убедительный мотив для убийства.

— Это очень серьезное обвинение. У вас есть какие-нибудь веские улики?

— Мотив, и его вполне достаточно.

— У вас имеются доказательства?

Оливия Беневент на мгновение поджала губы, затем сказала:

— Позавчера мы были на приеме в доме настоятеля.

Кандида встретилась там с молодым человеком, знакомство с которым мы не одобряли. По возвращении домой она поднялась наверх вместе с моей сестрой и сопровождала ее до самой двери. Возможно, моя сестра пожурила ее за поведение на приеме — этого я не знаю. Но когда я следом за ними поднялась наверх, я сразу почувствовала что что-то не так — сестра была сильно расстроена. Когда она ушла к себе, я заговорила с Кандидой. Сказала ей, что у сестры слабое здоровье и ее нельзя волновать. И знаете, что она ответила? «Какое это имеет значение? Она все равно уже старая и скоро умрет».